Оксана Матвиенко - На станции «Луна»

О коте на Землю космонавт не сообщил. Но записи о нем в личном дневнике делал. Животное же вело себя обычно и каких-то сверхспособностей не демонстрировало, кроме, разве что, зверского аппетита. Вечерами, когда наступало время отдыха, Петров усаживался в кают-компании, кот вскарабкивался на выделенную ему подушку, и космонавт что-нибудь ему рассказывал – о работе, о себе, о семье.

Так было и в этот раз. Кот жевал принесенную рыбу, а Петров задумчиво начал:

– Знаешь, у меня вообще здоровье отменное. Но иногда прямо приступы хандры какой-то нападают, тревожности. Скажешь, космическая болезнь, с кем не бывает. После года в космосе у всех проявляется в той или иной степени. Да я знаю. Но тебе можно рассказать – дома также было. Рита моя знала об этих приступах, всегда жалела меня. Видит по глазам, что скоро начнется – тут же руками своими теплыми обовьет, в сердцу прижимает, по волосам гладит. Люблю ее, до сих пор люблю. Мы когда познакомились через сеть виртуальной реальности, то обоим показалось, что уже сто лет знакомы. В реальности первый раз встретились в одном из восстановленных парков – на Земле сейчас такие делают, под прозрачными куполами. Совмещают живую природу и современные технологии. Смотришь, например, на белку и не понимаешь, она настоящая или набор пикселей. Так вот, встретились мы тогда, по движущимся дорожкам гуляли, разговаривали много… С той поры и вместе, двое пацанов у нас. А когда появилась возможность на станции поработать, я так загорелся! Она одобрила – не волнуйся, мол, чувствую, что ты там что-то значимое сделаешь. И, представляешь, медкомиссию я прошел без единого вопроса. Компьютеры, анализы – все подтвердило, что на мне пахать можно. Поэтому, знаешь, я хоть тебя Глюком называю, но все-таки мало верю в то, что ты плод моего воображения. Ну скажи, а, откуда прилетел? Молчишь, как всегда… А рыбки хочешь? Пойду насинтезирую…

Через несколько минут, наблюдая за тем, как кот наяривает селедку с совершенно бандитской физиономией, Петров заговорчески сказал:

– Знаешь, а я роман пишу. Все со снов началось. Я ведь по первому образованию историк. Ну и частенько начитаюсь, спать ложусь, и приходят все эти личности известные, беседуют со мной. Истории свои рассказывают, точки зрения отстаивают. Почему Наполеон Москву сжег? Викинги до Руси как дошли? Есть ли Бог на свете?

На последнем вопросе кот, только-только проглотивший остатки рыбьего хвоста, вдруг принялся отрыгивать его обратно.

– Эй, не жадничай! Вон уже какой толстый. Скоро придется невесомость включать, чтобы ты мог хоть как-то передвигаться… – пошутил Петров.

Кот, избавившись от недожеванного, тут же принялся умывать мордочку, поглядывая на космонавта.

– Так, о чем я. А, что сны всякие снились. Ну, я однажды проснулся, а разговор этот, с одной личностью, из головы не идет. Уж прости, не хочу говорить, с кем. В общем, я его слова взял да записал. А на следующую ночь, представляешь – он снова пришел и снова рассказывал, как было дальше… В общем, я, наверно, проводником своеобразным стал. Ну или, как там по-научному: все полученные днем знания мозг анализирует и ночью нам в виде снов отправляет обратно. Мол, я одно с одним сложил, в мыслеформу запаковал, отправил – теперь ты разгадывай. Ну, я и разгадывал. Записывал эти сны так, как понимал. Долго не говорил ничего Рите. Писать-то уже здесь начал, а отсюда связь – только видеосообщения, которые идут месяцами. На станции, как видишь, особенно нечего делать. Чернота, звезды – к этому привыкаешь. Первое время ощущение такое было – значимости своей, важности миссии. А потом все вошло в колею. Автоматика исправно работает, тьфу-тьфу. Без происшествий. Люди научились делать крутые космические станции, я тебе скажу! И, на всякий случай, мы – за инопланетный контакт и против войны и вторжений. Имей ввиду.

Кот залез на свою подушку и посмотрел на Петрова.

– Мяу?

– Ну, потом-то я ей показал, конечно. Не показал – сознался, что пишу, и прочитал одну главу. Пока ждал ответ – извелся весь, опять припадки эти тревожные участились. На полном серьезе думал все в нейтрализатор отходов забросить и забыть. И как-то утром просыпаюсь, захожу на мостик – мигает лампочка, есть письмо! Рита моя – она всегда правду говорит. И так ей понравилось, она даже в ладоши хлопала и некоторые фрагменты вслух зачитывала! Так мне от души отлегло, Глюк! Значит, интересно! И тревога отступила. Я и сейчас пишу потихоньку. И ей обязательно наговариваю каждый раз новую главу. Она говорит, что роман гениальный и когда вернусь – разошлем по издательствам.

Кот зевнул и стал топтаться по подушке, устраиваясь поудобнее.

– Давай спать, ты прав, – космонавт поднялся и направился к выходу из кают-компании. Но вдруг задержался и оглянулся: – Знаешь, ты меня на мысль навел. Мне теперь захотелось дать своему герою друга – верного пса. Интересно, что мне на это скажут во сне…

Кот посмотрел ему вслед долгим взглядом.

Через полчаса, когда Петров уже спал, кот просеминил на мостик. Запрыгнул на приборную панель и ткнул лапой в несколько кнопок. Один из экранов засветился, на нем появилось изображение каюты космонавта. Тот спокойно спал. Кот посмотрел на это, а потом спрыгнул на пол и стал расти. Вот он уже размером с рысь, вот – с подростка. Где-то на двух метрах рост остановился. Кот стоял на задних запах, для равновесия опираясь на хвост. Он был все также упитан и черен, с огромными усами. Еще раз посмотрев на изображение с камеры, он повел левой лапой в воздухе, рисуя прямоугольник. Контур фигуры засветился электрическим синим, а в середине заклубился серый туман с лиловыми всполохами. Все происходило бесшумно. Кот, дождавшись, когда туман захватит изнутри всю рамку, шагнул в нее и пропал. Свечение прекратилось, прямоугольник растаял, будто его и не было.

Кот появился на круглой серебристой платформе посреди большой комнаты. Вдоль стен стояли стеллажи с чем-то, похожим на книги или диски, с непонятным оборудованием, которое источало дымок, гудело, пищало, щелкало. В десятке шагов от платформы стоял стол, за которым лицом к коту перед монитором сидел мужчина с безупречно-белом халате. Черноволосый, с чеховской бородкой и усами, лет за 50. Он поднял голову, увидел кота и встал. Роста человек оказался тоже приличного, почти вровень со стоящим на задних лапах котом.

– С чем пришел? – спросил мужчина в халате приятным, но холодным баритоном.

– Все снова подтвердилось, – голос у кота был довольно тонкий, это шло в диссонанс с его дородным обликом. – Не важно, что за время, что за среда и какие люди вокруг. Как бы ни кружили планеты, какие бы ни совершались научные открытия, все рано или поздно выходит на свои мяур-р-рбиты. На круги своя.