Оксана Матвиенко - На станции «Луна»

– Мяу!

Михаил Петров, космонавт и единственный обитатель орбитальной станции “Луна”, открыл глаза.

– Мяу!

Вот опять. Сон, видимо, не отпускает. Но зато в этот раз он хороший и добрый. Там Ритка была, солнце бликовало на ее черных кудрях, а ветер играл синей шифоновой юбкой, расшитой по подолу алыми розами. Она намазывала плавленый сыр с мелко рубленными укропом и кинзой на кусочки батона, а вокруг носились Сашка с Петькой. Один из последних семейных совместных пикников у реки, пацанам тогда было по 9 лет. Только кто там мяукал?..

Петров потянулся, откинул одеяло, опустил ноги на пол и окаменел. Снизу на него смотрел кот. От кончика хвоста до мокрого носа черный, как беззвездное пространство, упитанный, с зеленющими умными глазами. Животное сидело перед постелью и внимательно смотрело на обалдевшего мужчину. Петров поморгал. Кот не исчез, а повернул голову на бок и громко, нагло мявкнул.

– Все, прощай, кукуха, – за три года космонавт заимел привычку размышлять вслух. – Начали коты мерещиться. Сгинь, глюк!

Кот в ответ на это изящно поднялся, просеминил к ноге человека и стал об нее тереться. Петров отдернул ее, но машинально отметил – бок теплый и пушистый.

– Чертовщина. Или сумасшествие, во что верится больше. Хотя подождите, разве сумасшедшие себя в этом подозревают? Они-то как раз уверены, что с ними все нормально. А я однозначно не уверен. Блин, даже розыгрыши здесь устраивать некому…

Мозг пытался придумать логичные объяснения. Семена и саженцы на борту были, были куры и кролики, но не коты. За три года на небольшой станции он бы “зайца” заметил. А что тогда? Контакт с братьями по разуму? Покопались в его голове, взяли образ домашнего питомца и предстали в нем, чтобы не разрушить хрупкую человеческую психику видом тридцати двух щупалец или чего-то, вообще не поддающегося пониманию?

Чувствуя себя идиотом, Петров спросил кота:

– Вы из какой галактики будете?

Кот вытянул ногу и принялся ее с упоением вылизывать, больше не обращая на Петрова внимания.

– Надо тебя в лазарет, там герметично и можно обработать от заразы. От греха подальше, – Петров намотал на правую руку простыню, встал с кровати и пошел к коту, своим самым слащавым тоном приговаривая: – Кис-кис-кис…

Космонавт был готов к тому, что его рука пройдет сквозь пушистую шерсть. Но нет, взять животное за шкирку удалось вполне успешно. Кот недовольно завертелся, и Петров ускорил шаг. До лазарета – пара отсеков, а удерет – ищи потом и гадай, привиделось или нет. Наконец, нужная дверь. Отпущенный кот, который начал выть еще в коридоре, пулей залетел под операционный стол.

– Простите. Я еды принесу, – сказал Петров и бочком вышел из отсека.

Как только дверь закрылась, мужчина бегом кинулся на мостик. Там камеры, они не обманут! Привычно первым делом проверил основные показатели – все в норме, очередная порция данных передана на Землю по графику. И только потом принялся просматривать записи своей спальни. Вот он сам заходит, укладывается, засыпает… Все спокойно, тихо. Вдруг экран мигнул – какая-то неуловимая помеха – и посреди отсека Петров увидел кота. УВИДЕЛ! Мужчину прошиб холодный пот. Он машинально прокрутил дальше – посмотрел то, в чем непосредственно участвовал. Кот выглядел весьма реальным. Петров переключился на камеру лазарета. Усатый черныш вылез из-под стола и сидел рядом, поджав под себя лапы. Сканирование показывало, что это самый обычный кот, из плоти и крови. А технику не обманешь. Или?..

– Черт! – Петров хлопнул по кнопкам, изображение ушло.

Вот что это? Откуда на орбитальной станции кот? Мозг трещал по швам. Петров облизал губы и понял, что не позавтракал. “И кота не покормил” – промелькнула в голове укоризненная мысль.

Еще раз глянув на приборы, космонавт направился в столовую, к аппарату синтеза, и выбрал себе глазунью с сосиской и кружку крепкого кофе. Завис, размышляя, что заказать коту, который, может быть, и не кот вовсе. Махнул рукой и выбрал молоко и телятину с кровью – чем прикинулся, дорогой, то и кушай. Чувствовал Петров себя при этом странно – в голове клубились противоречивые мысли, сознание металось от тревожности до профессионального “без паники, разберемся”.

Кот все так же лежал у стола. Увидев Петрова, вскочил и начал принюхиваться.

– Как настоящий… Ну на, попробуй, – космонавт аккуратно поставил миски на пол и немного подвинул их в сторону животного. Спохватившись, добавил. – Я предлагаю вам земную еду, поддерживающую жизнедеятельность наших организмов.

Но кот сходу с удовольствием набросился на угощение, естественно, не слушая космонавта. Петров смотрел на трапезничающего и понимал, что сдается. Даже если это и глюк, то не самый плохой вариант. Не Чужой, не Гитлер и даже не Рита (и так с тоски по ней тошно). Длительное нахождение в космосе детально не изучено – кто его знает, как психика может среагировать. Ну а если инопланетянин… Он появился из ниоткуда на орбитальной станции, висящей в космосе – вряд ли какие-то технологии землян будут интересны настолько развитой цивилизации. Может, турист или ученый типа наших зоологов?..

Кот между тем наелся и принялся умываться. Эх, будь что будет! Петров бесстрашно протянул руку и почесал кота за ухом. Тот позволил это сделать, но через пару секунд мягко ушел в сторону.

– В общем, не знаю, кто ты и откуда здесь. Может, хорошо замаскированная шизофрения, а может, брат по разуму. Но обещаю, что ничего плохого тебе не сделаю. Мне одиноко здесь, сам видишь. Три года на орбите осваиваемой планеты, где пока одни лишь роботы… В общем, вовремя ты появился. Глюком будешь! – нервно хохотнул космонавт.

– Мяу! – подтвердил кот.

Шел день за днем. Петров провел самодиагностику, несколько раз выполнил нужные тесты, сдал анализы – система сохранения здоровья упорно твердила, что отклонений не обнаружено. Только легкая нервозность, которую “бортовой доктор” рекомендовал купировать препаратами. Петров купировал. Но Глюк никуда не девался. Он ходил за космонавтом по пятам, наблюдая за всем, что тот делает. Любил молоко и стейки, но фамильярничать не разрешал – вырывался, если мужчина пытался его погладить или посадить на колени. Был, в общем-то, настолько же независим, насколько черен. Несколько раз прилично набедокурил – однажды пробежался по приборной панели и чуть не отправил в космос единственную на станции спасательную шлюпку. Петров сильно матерился, лихорадочно вводя команды отмены. В другой раз животное как-то умудрилось открыть электронный замок клетки с кроликами, и к тому времени, как Петров это обнаружил, ушастые уже разбежались по всей станции. Пришлось опять материться – и ловить. А уж сколько было инцидентов с “сюрпризами” перед кроватью! Но Петров не сердился – все это вытаскивало его из рутины, в которой он невольно погряз в последнее время, не давало скучать, вносило живость в однообразные будни.