Татьяна Куприянец - В шаге от жизни

– Заходите! – отозвалась она.

– Вы готовы? – спросила светловолосая регистраторша всё с той же приветливой улыбкой. – Тогда приглашаю вас в предполётную комнату. Вас уже ждут.

Они спустились на несколько ярусов и оказались в таком же круглом помещении, но уже с потолком. Напротив входа, отвернувшись к сплошному окну и опираясь на перила, стоял…

– Миктас?! – Тами не поверила своим глазам.

– Здравствуй ещё раз, Тами, – улыбнулся парень, оборачиваясь к ней. – Я твой проводник на Тигеду.

– Так ты что, ОТТУДА?! – в сотый раз переспрашивала Тами, не смея поверить.

Они сидели на специальном гирокресле, установленном по центру прозрачной пассажирской кабины. Тами предупредили, что ближе к середине пути кресло перевернётся так, что пол с потолком поменяются местами – для того, чтобы при приближении к планете нирпы не оказались летящими вниз головами относительно неё. При взлёте девушка едва успела понять, что происходит: клубы дыма вокруг, резкий старт, от которого захватило дух – и вот они словно подвешены посреди всепоглощающей космической темноты. Лифт мог вращаться вокруг троса таким образом, чтобы пассажирская кабина всегда располагалась на обратной от Дневной Звезды стороне: это вкупе с искуственной магнитосферой обеспечивало более надёжную защиту от радиации и предотвращало риск нирпов быть ослеплёнными. Стоило задрать голову – и взору открывалась пёстрая, но пока не менее далёкая поверхность Тигеды. Снизу, под полупрозрачным полом, виднелся яркий бежеватый краешек Риафа.

Девушке категорически не верилось в происходящее. Весь сегодняшний день казался невероятным сном, и она то и дело незаметно пощипывала себя и трогала ремни и кресло, чтобы убедиться в его реальности.

– Да, я с Тигеды, – отвечал Миктас, с улыбкой глядя на её удивлённое лицо и спокойно поглощая обёрнутый съедобной желейной плёнкой бутерброд. – Моя задача – присмотреть за нирпом, который отправился к лифтопорту, и обеспечить Тест. И суть Теста отнюдь не в знании тигедографии, языков и прочей милой ерунды, которую ты сдавала. Хоть оно всё и желательно, но не обязательно для отправки. Это – только прикрытие, помогающее нам понять, насколько хорошо отправляемый способен будет ориентироваться на Тигеде первое время, и оперативно предотвращать проблемы, которые его там ждут, пока он сам не научится с ними справляться. Завалила бы ты свою ботанику – никто бы тебе слова не сказал. А настоящий Тест – это ответ на вопрос, чем нирп готов пожертвовать: чужой жизнью ради достижения своих целей или своими целями ради чьей-то жизни. Согласись, ставка большая.

– Согласна… – медленно закивала Тами, смотря в одну точку в безбрежном чёрном пространстве, украшенном мерцающими бусинками звёзд, и отходя от шока, вызванного неожиданной информацией.

– Но теперь у тебя всё будет хорошо, – пообещал Миктас. – Я и наши специалисты поможем тебе освоиться и, может быть, даже вернуться на малую родину твоих прадедов. Как раз недавно в нашем ведомстве разработали прибор, позволяющий по воспоминаниям нирпа найти любое место среди существующих или существовавших когда бы то ни было. Уверен, с его помощью у нас получится отыскать твоё поселение очень быстро.

– Миктас, – Тами сейчас занимало другое, – а можешь ответить на один вопрос? Это твоя работа – ради какого-то теста рисковать жизнью?

Парень задумчиво потёр повреждённую ногу.

– Вообще, большого риска не предполагалось, – собравшись с мыслями, ответил он. – За два геда, что я работаю проводником, меня бросали четырежды. Переправил же я только троих. Но на этот раз всё как-то не совсем по плану пошло… Я должен был сымитировать неспособность ходить, только и всего. В идеале испытуемый должен был всего лишь помочь мне добраться до тоннелей или хотя бы позвать на помощь. Мы всегда останавливали метробус с помощью камня, для правдоподобности вызывая небольшой камнепад чуть дальше места аварии. Но сейчас, видимо, взрывотехники перестарались… И по иронии судьбы я, падая во время давки, действительно вывихнул ногу. А что касается трещины в шлеме, она – точно случайность. Случайность, чуть не ставшая роковой. И вот тут-то я взаправду оказался полностью зависим от твоей порядочности, – парень тоже уставился в темноту. – Так что я очень тебе признателен, Тами. Ты действительно меня спасла.

Девушка смущённо улыбнулась:

– Ну, чувствую, скоро ты будешь меня спасать. Если честно, то мне очень страшно лететь туда, – она задрала голову и кивнула на Тигеду, задержав на ней взгляд.

– Понимаю, всё-таки новый мир…

– Слушай, – перебила его Тами, – а если тебе действительно нужна была помощь, то зачем ты тогда уговаривал тебя бросить, когда мы выбрались из метробуса?

Миктас заёрзал на сиденье:

– Ну, сразу я не думал, что нога станет серьёзным препятствием для завершения Теста, даже если ты послушаешься меня и помчишься к лифтопорту одна. Вот и говорил то, что обычно говорю испытуемым. А потом, когда ты обнаружила трещину в моём шлеме, я уже по-настоящему испугался, что у тебя кончится жизнерод и ты погибнешь – из-за меня. Волоча меня, ты ведь тратила его гораздо больше, чем если бы шла одна… У меня был запасной баллон в рюкзаке, но рюкзак ведь остался в метробусе… Так что на своё спасение я даже не рассчитывал. Хотя, – он поднял брови, – честно говоря, сложновато что-то рассчитывать, когда тебе нечем дышать.

У Тами сжалось сердце. Миктас продолжал:

– Однажды я сопровождал испытуемого – второго, кажется, – тоже селда. Он не просто оставил меня в метробусе, но открутил от моего аппарата баллон, заявив, что он мне больше не пригодится, а ему на всякий случай понадобится. Надеюсь, тот нирп всё-таки догадался, почему ему отказали в транспортировке на Тигеду, – произнёс он презрительно. – В общем, тогда запасной баллон оказался очень кстати, а я получил хороший урок – рассчитывать только на себя. И я не мог рисковать тобой из-за своих ошибок. Но и отговаривать тебя тоже не мог: стали бы пререкаться – потеряли бы время и впустую бы потратили жизнерод. Повезло, что тебе всё-таки его хватило, – Миктас повернул к ней голову. – Настоящее чудо.

– Ну, я очень экономила… Скажи, – Тами решилась задать ещё один интересующий её вопрос, – я правильно поняла, что деньги, которые моя семья заплатила за моё переселение, пошли на перевозку и на то, чтобы обеспечить моё пребывание на Тигеде, пока я не адаптируюсь и не встану там на ноги?

– Правильно. Часть пойдёт на зарплаты нашим сотрудникам, в том числе и мне. Часть, судя по всему, на реабилитацию, – он усмехнулся, переведя взгляд с забинтованной руки на ногу.

– Сильно болит? – спохватилась Тами, чуточку стесняясь.