Анастасия Вихарева - Семиречинская академия: наследство бабки Авдотьи

Мать чуть замешкалась, но быстро собралась и протянула руку:

– Анна Владимировна, Ворон… Бывший врач, дисквалифицирована по инвалидности… астматик. Вы извините, просто я…

– Не буду скрывать, наслышан и репутацию вашу проверил, – сухо и по-деловому признался Артур Генрихович, и сразу смягчился. – Вы уж извините, что я к вам без приглашения, и вот так сразу… – он виновато улыбнулся, добродушно распахнув руки. – Я как узнал, что к нам врач едет, да еще хирург, профессор, обрадовался. Врача у меня в больнице хорошего нет, девочки молодые, практикантки. Приезжают, уезжают… – он с досадой поморщился. – Пока рожениц до области везем, они у нас еще одного успевают выносить, – пошутил он. – У кого-то аппендицит, кому-то зуб вырвать, а то, бывает, охотники друг друга постреляют. Если вы не сможете, то я, конечно, пойму вас, но нам нужна ваша поддержка. Ну, хотя бы подсказать правильный диагноз… Сами понимаете, девочки приезжают без опыта совсем. Хочу предложить вам взять руководство больницей на себя, – он наивно взмахнул белесыми ресницами и почти выкрикнул, округлив глаза: – Ну нет у нас врачей! – всплеснул руками. – И как заманить – не знаю! А моим людям квалифицированная помощь во как нужна! – резанул себя ладонью по шее. – Пять часов до больницы везем, а если дорогу перемело…

Рыжий дяденька кивнул.

– На той неделе двое скончались, – пожаловался расстроено, прочистив горло легким покашливанием. – Пока из лесу привезли, пока в область доставили… по дороге. Несчастный случай. А недавно еще один от зуба скончался. Флюс вскочил, гной в мозг вытек. Зубного врача из города не дождались.

Кирилл заметил, как в матери смешались все чувства.

– А как я… – она растерялась.

– Да нет же! – опять всплеснул руками Артур Генрихович. – Вы можете вести прием, но, если тяжело, вы только проверяйте девочек. Какой диагноз ставят, что и как… Много хозяйственных вопросов накопилось. Тут профессионал нужен – зубастый и клыкастый. Я ведь не врач, не знаю, что для больницы нужно. Привезли с поля бойца раненого, а у девочек бинта не нашлось, а то инсулин забыли заказать, опять человек помер… Наша власть медицину не жалует, – он горько усмехнулся. – Больница хорошая, есть оборудование, которым даже и не пользуемся. Некому, не знаем для чего да как. К нам ведь и из Захарова то и дело привозят. Кто ногу вывернул, кто сломал, а зимой под лавину попали трое. Нам захаровские помогают, поддерживают, деньги выделяют. Мы хоть с разных областей, но живем тут, как на необитаемом острове. Вы не пугайтесь, газ есть – труба рядом. В позапрошлом году скважину пробурили, теперь и нефть своя. На асфальт или на горючее самое то. Продукцию с комплекса перерабатываем и продаем в соседнюю область, до них ближе. Заводик кирпичный, лесом приторговываем, летом выпуск прессованной доски наладили, звероферма, комплекс свиноводческий. Все как у людей.

– А много у вас обслуживает больница? – робко поинтересовалась мать.

– С захаровскими, пожалуй, тысяч пятнадцать будет. Но специалистов не осталось почти, в город поуезжали, когда настали тяжелые времена. Это сейчас производство работает, а раньше-то ни работы, ни денег. Видели, небось, сколько домов пустует. С тех времен и стоят. Ну, если вы не хотите… – он расстроился, покачав головой.

– Нет, нет… Нет… – испуганный голос матери сорвался на хрипотцу, она разволновалась. – Я согласна… Просто так неожиданно ваше предложение! Поймите правильно, я думала, никогда не смогу в строй вернуться. Зачем же убивать себя надеждой? – руки матери мелко дрожали.

Кирилл видел, что ей хотелось закашлять, но она пыталась сдержать кашель, закрыв рот рукой, лицо ее покраснело, вздуваясь жилами.

– Вот и славно! Вот и договорились! Ну, тогда… – Артур Генрихович протянул ей носовой платок, сложенный вчетверо. – Он чистый, не побрезгуйте. И не стесняйтесь, я знаю, что это за болезнь. Моя жена болела астмой, оттого и переехали сюда. Поначалу-то тоже в городе устроились. И вы знаете, прошла астма, – обнадежил он ее. – Здесь рядом сосновый бор, кедры, горы. А дом у вас хороший, подправим, перестроим, газ проведем. В центре и отопление есть, но сюда не тянем, котельная не справляется. Но мы уже новую закупили. Бригада как раз простаивает, мы древесину еще не скоро будем отправлять, лед через месяц сойдет, не раньше, мы баржами ее вывозим. В старые-то времена сплавляли – всю реку загадили, – опять пожаловался он. – Чистили долго. Хорошо экологи помогли из Гринписа. Я, когда в Германии жил, участвовал в их движении и руководил бригадой быстрого реагирования. Теперь и рыба к нам вернулась, щуку на удочку берут аж возле дома, третий год выпускаем форель. Первый улов отправили на реализацию. Еще один заводик нужен, – он опять развел руками, на этот раз широко. – Так что и лесом обеспечим, и кирпичи наготовлены. Но вы уж устраивайтесь как-то быстрее, а то скоро посевная. Не приведи господи остаться как прошлом году!

– С какой-то заразной болезнью всю бригаду в область увезли. Оказалось, пищевое отравление, – пояснил рыжий. – Пока возили туда обратно, неделя прошла, а для посевной неделя – катастрофа.

– Мы вообще-то специалистам вашего уровня квартиры предлагаем, но у вас дом большой, крепкий. Нам такой, пожалуй, и не построить, – по-хозяйски осмотрелся Артур Генрихович. – Опять же, свободных квартир все равно пока нет. Так что, все законно и в пределах помощи, которую оказываем тем, в ком нуждаемся. Ссудой поможем, материалами. Когда бы нам приступить?

– Да я хоть завтра! – просияла мать.

– Ну, завтра, так завтра, – он переглянулся с рыжим. – Определитесь, куда вам и что. Работают ребята быстро, орлы бывалые, быстро управятся. А потом посевная начнется, строительство и сплав – заберу, – предупредил он. – Я вижу крышу надо полностью перекрывать, потолок сырой, видите, течет, – Артур Генрихович прошел по дому, заглянув во все углы. – Дожди начнутся, затопит. Вам в таких условиях жить нельзя. Вы уже весь дом осмотрели?

– Не надо ссуды, я думаю, найду деньги на крышу. Да мы еще и не смотрели, зашли только. Конечно, переделать тут кое-что надо… – согласилась она.

– Матвей, ты помоги нашему главврачу. Надо, чтобы вовремя человек к работе приступил. Ой! – спохватился он. – Я, кажется, помощника и правую руку мою не представил. Матвей Васильевич. Их, правых рук, у меня семеро, – улыбнулся он.

– Можно просто Матвей, привычней как-то, – скромно потупившись, поправил Матвей.

– Ведет строительство и занимается лесом, – Артур Генрихович кивнул в сторону мужчины с рыжей шевелюрой. – Все вопросы по ремонту решайте с ним.

После этого он обратился к Матвею:

– Я машину возьму, еще на завод заеду. А ты отдыхай. Завтра приступай, пока время есть. Возьми всех, кто свободен… Бригада Михеича с лесозаготовок вернулась, посылать в лес до осени не будем, поздно.