Анастасия Вихарева - Семиречинская академия: наследство бабки Авдотьи

– Ну надо же! Я столько времени телочку клеил, а она сама на тебя повесилась? – после очередной победы, Леха расстраивался. – Вот так прямо сама? Нет, ну это же надо! – размахивал он руками, снова и снова пытаясь понять, что у него нет такого, что есть у Кирилла.

– А ты делай умное лицо и рассказывай скорбно про разбитое сердце, – советовал Кирилл.

– Прекрасный пол на сеновале, удобный и приятный на ощупь, – дразнил Леху Игорь, еще один их друг. – Ну давай уже, попробуй! А то уйдешь в армию девственником, засмеют же.

Только Леха краснел, бледнел и заикался, когда до дела доходила.

– Если сам пол жалеет, что его потоптали, нам о чем переживать? – поддерживал Игоря Кирилл, стреляя по сторонам глазками.

И вдруг все закончилось. Закончилась школьная пора, к которой он привык. А с нею и детство. И даже мать и тетя Вера пытались поговорить с ним по-взрослому, навяливая очередной институт.

Два дня Кирилл не находил себе места, реально почувствовав, как стремительно приближалась та самая армия, о которой он никогда не думал всерьез – и старость. Он так привык к тому, что его все это время кормили, поили, одевали, подкидывали на карманные расходы. Даже Саня иногда совал рублей пятьсот, чтобы посидел с девушкой в кафе в центре.

– А если я не поступлю в семиречинскую академию? – схватился он за голову, оставшись с котом наедине. – А если поступлю, как долго мы сможем это все скрывать?

– До июля, когда начнутся экзамены в институтах, время у тебя есть. Не советую тратить время на болтовню! Завтра с утра берем рюкзак и отправляемся в Семиречье. Сообщишь родным, что отправляешься в какую-нибудь экспедицию в горы, куда Макар телят не гонял, чтобы хорошенько над выбором подумать. Понять, что и как в Семиречье, двух недель тебе за глаза хватит, – посоветовал Страж. – Не примут, будем знать, чего не доглядели. Пары дней, чтобы выбрать тутошний альма-матер, нам за глаза хватит. ЕГЭ у нас на руках, балы высокие – ты и без экзаменов будешь зачислен. Ну а нет, так и в армию сходим, мышцы подкачаем. С твоим талантом не пропадешь!

– В горы? На две недели? – Кирилл схватился за голову. – Кто меня отпустит?

– Парень, тебе восемнадцать лет! – опешил кот, уставившись на Кирилла. – Придумай чего-нибудь! На худой конец, пожалуйся на усталость. Мол, уезжаешь в спортивно-оздоровительный лагерь… А поступим, сможем претендовать на защиту по программе конспирации. Обеспечат такое алиби, что ни одна собака не пронюхает!

Сборы были недолгими. Вечером Кирилл поговорил о группе туристов, которые сплавлялись по реке, и выдвинул желание составить им компанию, после остановившись где-нибудь в молодежном лагере. Его слова никто всерьез не воспринял, как-то пропустив мимо ушей, ни запретов, ни нравоучений не последовало. С появлением маленького Олежки всем стало не до него. А утром, пока все спали, Кирилл написал записку, чтобы его не искали и не ждали, и отправился в пещеру.

В конце концов, могли потом созвониться…

Не прошло и часа, как, с замиранием сердца, он стоял перед той самой дверью, потыкав в нее пальцем. С тетей Верой они тут были и не раз, и не два. Всю пещеру облазили, пытаясь выяснить, как далеко она протянулась. Но ни конца, ни края у пещеры не было. Обнародовать пока не спешили, тетя Вера собиралась наложить на нее лапу, разработав маршрут, протянув электричество и выбирав самые красивые залы, чтобы установить подсветку. И готовила справочник, изучая ее проходы.

– Да будет дверь! – произнес кот, трансформируясь в темное облако и наложившись на камень. – Ну че стоишь? Иди! – обиженно прозвучало из этого облака, пока Кирилл нерешительно топтался на месте.

– В камень? – заупрямился он.

– Ты видишь камень? – рассердился кот. – Шагай, сказал!

И Кирилл вошел, слегка согнувшись, сразу зажмурившись от яркого света.

А когда пришел в себя, не поверил глазам…

Он стоял посреди огромной, метров двадцать в высоту, бесконечно вытянутой залы с колоннами, с рядами зеркал вдоль стен. Мир вокруг был материален, чего нельзя было сказать про него. Руки его, и все тело увязли в чем-то густым и вязким – нечто вроде плотного поля, почти физического. Он видел покрытый узорной плиткой пол, выложенной в орнамент, но непослушные ноги его не доставали.

Он уже собирался двинуться в глубь, когда его вдруг остановил голос кота:

– Эй! Я что, вечно буду носить тебя, как беса? Выйди назад!

Кирилл оглянулся, нос к носу столкнувшись с тем самым облаком, в которого обратился Страж, сразу догадавшись, что нужно сделать.

Вышел он в тот же зал, обретши свое тело.

Кот фыркнул, отплевываясь.

– Ну вот, мы на месте! – довольно проговорил он, усаживаясь на задние лапы.

Кирилл едва сдерживал волнение, озираясь по сторонам, втянув голову в плечи. Зеркала отразили его во множестве. Свет лился отовсюду.

– Круто! – сдавленно прошептал он, исследуя одну из колонн, то ли сделанную целиком, то ли искусно покрытую малахитом.

– Ты дверь запомни, а лучше запиши! – посоветовал кот. – Кому она вместо нас нужна? Ей поди сотни лет уже не пользовались.

– А там еще были двери с глазами, а они куда ведут?

– А это мне не ведомо! Мне туда хода нет, – ответил кот.

Только после слов кота Кирилл обратил внимание, что над каждым зеркалом на непонятном языке сделана надпись из золота, а само зеркало, метра четыре в вышину и три в ширину не имеет стекла. Эффект создавало поле внутри массивной рамы.

Он быстро зарисовал не то иероглифы, не то веды в блокнот, поймав себя на вандализме – им вдруг овладела мысль сделать на колонне рядом с входом зарубку, чтобы потом было легко найти дверь. Но Страж бы не одобрил. И вздрогнул, услышав за спиной приятный голос.

– Кто такие?

Прихрамывая на одну ногу, в темных очках, с тростью, быстрым шагом к нему приближался высокий мужчина в строгом черном костюме, лет сорока, с аккуратно подстриженной бородкой.

– Я… мы… поступить… В Семиречинскую академию…

Кирилл растерялся, понимая, что люди, наверное, здесь были, но сколько он никогда не задумывался. Он представлял домики в горах, шахты под землей, научный городок на окраине города, замаскированный под серьезную охранную контору. Он был даже готов к тому, что Семиречье находится не в России.

– А разве есть такая? – удивился мужчина, почесав щетину на щеке.

– Но… – Кирилл поискал взглядом кота, собираясь с мыслями. – Но если… А как тогда… Вы знаете, я попал сюда таким странным способом, что не сомневаюсь, есть такая… А вы, собственно, кто?

– Твоя галлюцинация, – бодро сообщим мужчина. – Смотрел фильм «Игры разума»? Шизофренический бред иногда бывает очень, очень натуральным! Суди сам, все признаки на лицо! – мужчина начал загибать один палец за другим. – Сначала к тебе является некое животное, обученное человеческой речи… Что это у тебя? Книга? И вдруг ты натыкаешься на книгу, которая умеет сама собой исписывать листы, принимая в зеркале другие черты. Наверное, ты даже заприметил демонов?