Анастасия Вихарева - Семиречинская академия: наследство бабки Авдотьи

Снова воцарилось долгое и тяжелое молчание.

– Глазам динов позавидует орел, – вспомнил кто-то из инопланетян брошенное ранее сравнение – мысль отвлечь их отмели сразу же.

– Может, перестреляем их поодиночке? – предложил Никола, очевидно, взяв за пример боевики, о которых мог рассказывать долго и красочно, будто в кинозале сидишь.

Но и эту мысль отмели, участвовать в кровавой бойне никому не хотелось – опасно и хлопотно, а главное, не выгодно, часовой механизм от этого не остановиться. Хотя тогда бы ее смогли перетащить. Но как-то сразу одумались. Если они в радиации такой силы не горели, да еще сами же и производили у себя пушки, что она им?

– Тогда надо звать… Давай, Рум, ты… И Гоблин, – кивнул Макс. – Вы набьете им мозги, если озвереют.

Рум и Гоблин ушли. Остальные рассаживались возле боеголовки группами и парами, стараясь о том, что перед глазами, не думать. И переговаривались ни о чем, дела на ум не шли. Трудно планировать, когда знаешь, что ничего этого завтра может и не быть. Кто-то прошелся по склону, собирая оранжевые и красноватые веточки гигантской сырной плесени, которую использовали вместо оного за неимением настоящего сыра, и мартюши – улиток, не имеющих аналога для сравнения. Кисло-сладкие, освежающие на вкус, отлично утоляющие жажду и голод. Какое-то время дружно хрустели, разгрызая раковины и закусывая, понимая, что скоро все эти деликатесы, неведомые больше нигде, уйдут в небытие. И, возможно, папоротники и хвощи перестанут быть такими огромными. Их споры вполне могли заменить муку, свешиваясь пыльными мешками. Смешивая их с размолотыми мясистыми корнями местного растения, которое, наверное, было распространено повсеместно, пекли сладковатые лепешки, по вкусу напоминавшие рыхлый несладкий кекс, а если добавить кусочки фруктов, получался пудинг, который всем пришелся по вкусу.

На жаре уже все спеклись. Кто-то потихоньку перебрался в тенечек. А те, кто не смог утолить утренний голод, размахивая плетеными шляпами, ловили гигантских кузнечиков, размером с кулак, придумывая на ходу новые эпитеты прыгунам, взлетающим из травы на три и четыре метра. Лапки их ценились за отличные нежные вкусовые качества, мясо их было каким-то сухим и бескровным. А когда надоело гоняться за ушлыми насекомыми, и эти стойкие солдатики перебрались в тень. Кто-то задремал, досматривая утренние сны.

Дины появились, ведомые Румом. Гоблин шел сзади, словно гнал впереди себя стадо. К тому времени, как они появились, страсти улеглись, ругаться и искать виноватых расхотелось, желание было одно – уговорить динов отказаться от идиотской затеи и продолжать жить дальше в любви и согласии. Жара сделала свое дело, разморив и осатаневших, и тешивших надежду как-то пережить катаклизм. Но гуманоиды, зная тяжелый характер ящеров, были не так оптимистично настроены, как земляне, большей частью досадуя на Великих Хранителей. Все же, мозг динов был устроен несколько иначе, и раздражение при их появлении начало нарастать.

Но такой реакции, с которой дины обозрели боеголовку, остановившись на некотором от нее расстоянии, не ожидал никто. Всем показалось, что среди них воцарилась некоторая растерянность и даже паника. Они топтались на месте, внезапно разговорившись на своем языке. Рум и Гоблин отодвинулись на безопасное расстояние, давая ящерам выяснить отношения и выработать свою версию происходящего, или как-то разобраться с точкой зрения, которая, похоже, с всеобщей не совпадала.

– Ишь, как забеспокоились, когда вожжа под хвост попала! – злорадно прорычал Макс, испытывая не столько злобу, сколько досаду, понимание необходимости применения грубых мер убеждения, и тщетность второго, если дины заупрямятся.

– Чего они там планируют? – обратился Ян к Яма Муди, еще одному телепату, кивнув на разошедшихся динов.

– Решают, кому земля понадобилась, долго ли протянет и… – Яма Муди внезапно нахмурился, вызвав беспокойство и Макса, и Кирилла, и Николы. – Похоже, до них только сейчас доперло, чем они должны были заниматься…

– В смысле? – отпала челюсть у Макса.

– Они даже и… не планировали… Дошло, как увидели…

– Это что же, мы сами им помогли? – Никола пришиблено толкнул Яма Муди в бок, подергав двухметрового переростка за конец рубахи.

– Ну да… – те из гуманоидов, которые обладали даром телепатии, внезапно прекратили обращать на остальных внимание, застыв с такими выражениями, будто узнали что-то очень важное, чего не могло быть.

– Эй! – позвал Ян Яма Муди, но тот не отозвался.

– Ладно! – бросил Макс, направляясь к динам. – Нашкодили – теперь в кусты? Хватит репу парить!

Ян и Кирилл двинулись следом, поравнявшись плечом к плечу. Никола несколько поотстал, но потом решительно выступил вперед, когда предстали перед динами, словно хотел заслонить Макса.

– Вы че творите? Угробить решили нас? – Макс оттолкнул Николу и Кирилла, которые попытались его удержать. – Суки! Мы ж с вами за одним столом сидели!

– Макс! Остановись! – бросились к нему Гоблин и Рум, хватая за руки. – Да хватит!

– Чего хватит? Вы сговорились тут? По мозгам погладили? – взбесился Макс. – Они тут в войну поиграть собрались, а вы рукой махнуть не даете? Че, давно не воевали? Отцепись от меня! – Макс завернул руку гуманоида, заставив его поклониться. И сразу выпустил, накачивая кулак, когда услышал позади рычание и окрик.

– На! Меня мочи! Все равно жить осталось недолго!

Дины Макса не тронули. Кириллу даже показалось, что дины любуются Максом, испытывая за него гордость. Куда ему против них! Но не испугался.

– Макс, успокойся! – Ян тоже вступился за динов, угрожающе двинувшись на Макса. – Дай им сказать!

Макс зло сплюнул, покрываясь багровыми пятнами.

– Это не боеголовка, – объяснил Яма Муди, приблизившись к бомбе и с уважением рассматривая ее. – Это… Она образует вокруг мира, замкнутого от внешнего мира дополнительное защитное поле, создавая гравитационную устойчивость. Я слышал об этом, но никогда не видел.

К установке уже подходили другие гуманоиды, как к реликтовому артефакту, испытывая благоговение и страх.

– Ты можешь нам объяснить? – повернулись трое землян к Кириллу.

– Я сам пока ничего не понял, – отрицательно качнул головой Кирилл, продолжая стоять и пытаясь переварить информацию.

– Мы стоим у мировой истории. Здесь заключен источник жизни этого мира! – благоговейно выдохнул Яма Муди.

– Ты можешь нормально объяснить? – попросил Кирилл, нахмурившись.

– Видишь ли, – начал издалека Яма Муди. – В природе существование атома лежит между вселенной, куда мы все хотим попасть, и между Тьмой, куда уйдем, если не попадем туда! – он ткнул пальцем в небо. – Планеты и этот мир устроены по подобию, но они не атом, они состоят из таких же атомов, как мой, как ваш мир. Она, – он кивнул на установку, – создает некую пространственную кривую, в которой разместился наш мир. Если она перестанет работать, мы окажемся, скорее всего, в вашем мире, который расплющит о наш, а наш о ваш.