Андрей Мансуров - Капризная с-сука!..

И выбрала реально – оптимальный способ «оценки» – то есть – нахождения именно того «достоинства», которое ей «подходит!». Ведь суть именно такого подхода очень разумна: если женщина получает максимальное удовлетворение от секса – значит, и зачатие состоится в таком «счастливом и гармоничном» «процессе» – почти гарантировано!

Как ни странно, но комментариев со стороны капитана Пауэлла не последовало: похоже, он тоже рассудил в данной ситуации, как Збигнев. Что поскольку дама у них – одна, пусть пользуется любыми способами и методами. Отбора. Лишь бы, вот именно, зачатие было произведено – качественно!

Наиля между тем дошла уже до конца шеренги, мягко и настойчиво запустив руку в пах самог о Збигнева. Как ни странно, он вдруг увидел, что её зрачки, обращённые, вроде, в сторону, расширились. И губы чуть дрогнули.

Гос-споди! (Прости, что поминул всуе!) Неужели?!

Однако женщина то ли сделала так специально, то ли отлично владела собой. Потому что, проверив напоследок и лейтенанта Хьюза, всё ещё красного, как рак, вернулась к столу. Правда, залезать на него снова не стала:

– Ещё раз благодарю, уважаемые! А на сегодня – всё! Все свободны. Я дам знать, когда, и кого я первым… э-э… Готова осчастливить своим фавором!

Только когда потрясённые, и глухо ворчащие, сопящие, или похихикивающие мужчины вышли, и дверь библиотеки закрылась за последним – это был сержант Йохан Сеппола, зав. Арсеналом, и он плотоядно облизывался, – Наиля подобрала свою одежду с пола. После чего неторопливо принялась одеваться, начав с олимпийки.

С подволка прозвучал голос капитана:

– Миссис МакГоннегал. Я не счёл нужным вмешиваться, или как-то комментировать вашу… Систему отбора. Но должен спросить: вторую часть кастинга вы намерены провести… в том же ключе?

– Да, капитан Пауэлл. Это ведь – именно мне нужно зачать и выносить гармонично развитое потомство. И поэтому я и руководствовалась в выборе кандидатов именно этими системой и методикой.

– Я не критикую ваши, леди, методику и систему. Я просто хочу выразить вам протест от лица экипажа. Вы не находите, что такие ваши действия… Унижают наше, мужское, достоинство?

– Нет, капитан, не нахожу. Более того: я забочусь, как вы уж е , наверное, догадались, как раз о благе всего будущего человечества! Которое должно быть зачато от, вот именно, высококачественных, если мне позволят их так назвать – элитных, самцов! А для этого они должны быть – во-первых – здоровы. Во вторых – умелы, и желательно умны. Ну а в-третьих – должны адекватно реагировать на… ЖЕНЩИНУ! Чтоб банально не вымереть!

Мне (Да, думаю, и вам!) извращенцы с ориентацией на других мужчин, и равнодушные к прелестям представительниц противоположного пола – ни к чему!

И уж можете не сомневаться: те, у кого с размером репродуктивного органа плохо, или эрекция – слабая, кастинг у меня вряд ли пройдут! (Впрочем, не будем пока загадывать!) И пусть моя позиция и может показаться пошлой и циничной – она, собственно, единственно приемлемая и допустимая!

– Ваша позиция мне понятна. – голос капитана не дрогнул, тон не изменился, – То есть, вы принесли такие понятия, как честь и гордость человека в жертву таким, как рационализм и инстинкт размножения.

– Ну… Можно это и так сформулировать. Однако! Я ещё не произвела никакого выбора. Так что вы пока не можете попенять мне на него. А – только, вот именно, на мои методы и систему. Отбора. Или, вернее – оценки!

И, что самое главное – готова спорить на что угодно, никто из ваших людей не почувствовал себя… Униженным!

Капитан Пауэлл благоразумно промолчал.

Сайрус Хоппер подрагивающей рукой разлил остатки, разделив всё честно.

– Ну, за надежду!

Молча его сотоварищи по застолью кивнули. После чего все трое сдвинули кружки, и, крякнув, опрокинули в глотки обжигающее зелье. Кровать, на которой сидели Хоппер, на правах хозяина спальни, и Волонтир, заходила ходуном. Сержант Похьёла сидел на табурете. И сидел прочно: сегодняшняя доза не шла ни в какое сравнение с теми, что они обычно потребляли. Но поговорить уж очень хотелось, вот и не стали ждать, пока наберётся положенный литраж!

Самогон гнал в мастерской по ремонту насосного оборудования сам Сайрус.

Поэтому за последствия «возлияний» не опасался. И хотя один из его компаньонов по потреблению огненного пойла, трюмный старшина Волонтир, жаловался на то, что у него начинает каждый раз болеть застарелая язва, а второй собутыльник, зав. арсеналом Йохан Похьёла, постоянно ворчал, что утром встать невозможно, поскольку ноги подгибаются, и голову ведёт, регулярно потреблять продукцию Хоппера, и беседовать далеко заполночь, это им не мешало.

Пили за «надежду» потому, что два первых тоста сейчас полностью обесценились, и стали бессмысленны: «вернуться» им теперь некуда, как и приобрести на честно заработанное по домику. А за здоровье пить смысла нет: пока живы док Людвиг и док Кимуро, чем-нибудь по-настоящему серьёзным заболеть не дадут. Разве что импотенцией.

– Так, говоришь, ощупывала, как своё? – Похьёла, ещё не участвовавший в «кастинге», все последние полчаса с интересом расспрашивал обо всех аспектах мероприятия.

– Ну да. – Сайрус сердито кивнул, дёрнув плечом, – Этак, знаешь, по-хозяйски! Словно это не мой – а её член! Но ощупывала – аккуратно. Бережно. Так, будто действительно собирается попользоваться. Не знаю только вот – когда!

– Когда-когда… Думаю, мозги она нам всем крутит. Реально вредная стервоза. Специально собрала нас на это безобразие, показала любительский стриптиз, и танец, даже без пилона, а потом стала проверять: у кого больше всех! Даже не записывала ничего!

– Думаю, чтоб запомнить пару-тройку мужиков с самыми большими …ями – можно обойтись и просто – памятью! Спорю обо что угодно, что никакого секса ни у кого из нас не будет! И сделала она это только для того, чтоб у каждого была, вот именно – надежда! На игрища и оставление потомства… И чтоб все думали, что ей важна и внешность, и мускулы, и интеллект…

– Плевать ей (Да и нам!) на этот самый интеллект. А что? У нас и правда – только двое-трое с такими уж… большими? – это влез наконец в дискуссию капрал Волонтир.

– Не знаю. Но за двоих-то я точно уверен: узнал случайно, когда инженер Честны менял блок таза от своей «Зоси» у Яндринского на складе. Размер назвал – «эксэль». А я как раз там, на этом самом складе чинил на нижнем подуровне вентиль системы охлаждения.

А другой «счастливец» – сам Пауэлл. И он ещё поскромничал, заказывая даму с «эксэксэлем»: док Людвиг как-то ещё три дня назад брякнул доку Кимуре, что если капитан захочет поработать над «продлением человеческого рода», нашей «малышке» это вряд ли понравится: у него все двадцать пять! И придётся ему надевать ограничительные кольца! И опять я слышал это чисто случайно: ползал по коробу системы климатизации над чёртовым лазаретом!