Стивен Дональдсон - Запретное знание

Одна вспомогательная рука – сколько же на ней пальцев? шесть? семь? – достала из чистого сосуда шприц. Другая рука держала нечто, напоминающее наркотическую маску.

Амнионец заговорил:

– Это приспособление для родов, – услышала Морн в своем шлеме. – Здесь будет достигнуто единство желаемого. Входите.

– Кто ты? – требовательно спросил Ник, словно внезапно раздумал.

Амнионец наклонил голову, словно выражая любопытство.

– В вопросе отсутствует точность. Вы можете различить генетическую или феромонную идентификацию? По нашим сведениям, люди не обладают способностью воспринимать подобную информацию. Или ваш вопрос относится к выполняемой мною должности? Перевод предлагает, что ближайший человеческий аналог это «доктор».

Вы выразили желание поторопиться. Почему вы не входите?

Ник посмотрел на Морн.

С ее угла зрения сернистый свет на его шлеме стер его лицо. Она тупо кивнула. Обстоятельства и ее действия не оставили ей другого выбора. Ее мозг медленно плавился под воздействием шизо-имплантата. Ей ничего больше не осталось, кроме как следовать тому, что диктовали инстинкты и биология; сосредоточить все, что осталось от ее воли на том, чтобы ее ребенку было хорошо, и будь что будет.

Держа ее за руку, словно боясь отпустить, Ник ввел ее через дверной проем в лабораторию.

Охранники последовали за ним.

Когда дверь закрылась, они расположились за спинами Морн и Ника.

Доктор окинул их обоих изучающим взглядом; вероятно, он решал, кто из них «человек, предположительно капитан Ник Саккорсо». Затем решительным движением он переложил шприц в свою центральную руку.

– Было договорено, – сказал голос в наушниках Морн, – что вы дадите один децилитр своей крови. – Доктор указал на шприц. – Когда действие будет завершено, будет получено подтверждение об оплате. – Одна из его вспомогательных рук показала кодовый кредитный чек, похожий размерами и формой на идентификационный жетон Морн – форма финансовой платы, используемой при плате Объединенными Добывающими Компаниями Амниону. – Затем зародыш женщины будет подвергнут физиологическому взрослению. – Еще одна из рук показала на операционный стол. – Как жест доброй воли отпрыск будет снабжен одеждой.

Неподвижный, словно колонна, доктор ожидал ответа.

Ник колебался, казалось, долгое время.

– Разве это не было договорено? – спросил амнионец.

Ник грубо протянул вперед руку.

– Позвольте мне проверить шприц.

Доктор что-то проговорил в передатчик. На этот раз до ушей Морн не донеслось ни звука.

В молчании амнионец протянул шприц Нику.

Ник поднес его к свету, изучал под разными углами. Когда он убедился, что шприц пуст – в нем нет мутагенов – он вернул шприц.

И снова грубо, словно каждое движение давалось ему с трудом, он отстегнул левую перчатку, стянул ее и закатал рукав своего скафандра, обнажая предплечье.

– Я всегда верил, что Амнион совершает сделки честно, – заявил он. – Если моя вера окажется обманутой, я постараюсь распространить свои знания по всему космосу, принадлежащему человечеству.

Морн смутно понадеялась, что амнионцу может не хватить опыта и культуры, чтобы распознать блеф испуганного человека.

– Наоборот, – ответил механический голос, – способность к обману человека – это существующая реальность. Мы пошли на риск, потому что ваше предложение представляет ценность. Тем не менее удовлетворение целей должно быть начато с вашей стороны.

– О, дьявол, – пробормотал Ник, ни к кому конкретно не обращаясь. – Это будет неплохой историей, даже если я проиграю. – И он рывком поднес руку к шприцу.

Мгновенно две из вспомогательных рук доктора сжали кисть Ника и его локоть. Точно и расчетливо амнионец прижал свой шприц к одной из больших вен на предплечье; густая кровь потекла в сосуд.

Через мгновение сосуд был полон. Доктор убрал шприц.

Рыча из-за того, что у него тряслись руки, Ник опустил рукав; он сунул руку в перчатку и застегнул ее. Морн представляла, как он раскусывает капсулу с лекарством, повышающим иммунитет, и проглатывает его. Но эта мысль больше не беспокоила ее. Безумное, чистое спокойствие, похожее на приступ прыжковой болезни, залило ее мозг. Она чувствовала, что парит в нескольких дюймах над полом, пока смотрела, как амнионец отдает Нику кредитную карточку, смотрела, как Ник прячет ее в один из карманов.

Словно мантру, она бормотала имя своего сына.

Дэвис. Дэвис Хайланд.

Если хотя бы часть ее заслужила спасения, то именно эта.

– А теперь, – прохрипел Ник, – ребенок.

Доктор заговорил снова.

– Эффективность и безопасность процедуры подготовлена. Все дети Амниона рождаются подобным образом. Даже для человека эта процедура будет эффективной. Ее кровь снабдит компьютеры информацией для необходимых приготовлений. Генетическая идентичность ее отпрыска не будет изменена.

– Какие у вас пожелания относительно ее тела? Вы готовы продать его? Будет предложена соответствующая компенсация. Или вы желаете использовать его, забрав с собой?

Морн слышала слова, словно они были кодом, который она не могла расшифровать.

Рядом с ней Ник замер.

– Как это понимать, – спросил он грозно, – «использовать»? О чем вы говорите? Я хочу забрать ее с собой живой и здоровой, как сейчас.

– Это невозможно, – ответил доктор, не колеблясь. – Вы были предупреждены об этом. Предполагалось, что в вашем предложении содержалось знание о неминуемом. Для Амниона эффективность и безопасность процедуры отработана. Для человека действует лишь эффективность.

– Трудность заключается в том, – доктор наклонил голову, прислушиваясь, – перевод подсказывает слова «человеческая психология». Процедура делает обязательным «перенос разума». Что пользы в физически взрослом отпрыске, который обладает знаниями и опытом зародыша? Таким образом, отпрыску передается разум родителей. У амнионца эта процедура проходит без осложнений. Среди людей она вызывает, – он снова наклонил голову, – «безумие». Полную, не поддающуюся лечению потерю мотивации и функций. Существует гипотеза, что у людей процедура вызывает интенсивный страх, который поглощает все остальное в мозгу. Женщина больше не будет представлять для вас пользы. Таким образом, поступило предложение продать ее.

Полная, не поддающаяся лечению потеря… Морн сделала все, чтобы сосредоточиться на опасности, но ее внимание отвлекалось другими мыслями. Продать ее. Без сомнения, она продолжала представлять ценность для Амниона, потому что ее разумность или безумие не имели значения для мутагенов. Она должна чувствовать себя напуганной донельзя.

Но она была слишком далеко.

Перенос разума. У маленького Дэвиса будет ее разум. Он по-настоящему, полностью будет ее сыном. В нем не будет ничего от Ангуса Фермопила.