Стивен Дональдсон - Запретное знание

Лиете тупо кивнула. Пошатываясь, она взяла пистолет и вышла.

Ник восстановил улыбку. Продолжая наклоняться к Морн, словно он собирался успокоить ее, он сказал:

– Тебе конец. Я надеюсь, что ты знаешь это… я надеюсь что твое сердце лопнет. С этим трахнутым электродом в своей башке, ты не человек, и, насколько я знаю, можешь годы провести без отдыха. Но тебе конец. У тебя прыжковая болезнь.

Мы направимся в космос, принадлежащий человечеству. Как только Вектор скажет, что мы готовы, мы начнем ускорение. Именно столько времени у тебя осталось. Ты упоминала о том, чтобы войти в тах сразу, но ты знаешь, что мы не можем сделать этого. Стационарные объекты в межпространственных полях имеют тенденцию появляться почти в том же месте, где они вошли в него. Медленно двигающиеся объекты имеют тенденцию появляться совсем не там, где ожидается. Нам нужно разогнаться посильнее – а это означает сильное m . Разве что ты хочешь потратить недели, набирая скорость.

А сильное m вызовет у нее приступ прыжковой болезни.

– Ты не справишься со всем этим. Ты прошла через все это не для того, чтобы взорвать нас через час. Прежде, чем мы войдем в подпространство, тебе придется отдать мне мой корабль. И тогда у тебя не будет способа помешать мне. Ты не сможешь помешать мне, если я решу остановиться и вернуть им твоего засранца. Мы просто потеряем время – пока все это уладим. Как только на тебя навалится прыжковая болезнь, ты – моя .

Морн рассмеялась ему в лицо.

Конечно, то, что он сказал, было правдой. Но она была готова обойти и это препятствие. Она была так близка к прыжковой болезни, как только могла быть.

А пока что она получила удовольствие видя, как сомнение, словно молния, мелькает в его взгляде.

Он ошеломлено отпрянул.

– Ты – сумасшедшая, – прохрипел он; но в его словах не было убежденности. И снова шизо-имплантат позволил ей быть чем-то большим чем он; позволил превозмочь его.

Повернувшись, чтобы скрыть свою растерянность, он ушел с запасного мостика.

Оставшись в одиночестве, Морн Хайланд глухо рассмеялась, словно безумная.

Она знала, что в конце концов ей не выиграть. Она, вероятно, не выдержит. Он снова получит контроль над кораблем; ее прыжковая болезнь сделала это неотвратимым. Но ни она, ни ее сын не попадут в лапы Амниона. Когда они умрут, их смерти будут настолько жестокими, насколько сможет придумать Ник – но они останутся людьми.

Кроме того, существовал шанс, что она сможет переубедить Ника. Его сомнения были тектонической волной, проходящей через ядро его личности. Если она сможет найти ключевой камень и сдвинуть его…

По какой-то причине по щекам ее потекли слезы, словно она плакала.

Позднее. Она будет думать обо всем этом позднее. Сейчас у нее другие проблемы.

– Ник, – рапортовала Лиете по интеркому, – он на борту. Он говорит, что у них не было времени ничего сделать с ним. Насколько я могу определить, он – чист.

– Закройте его где-нибудь, – мгновенно приказал Ник. – Я не хочу, чтобы он шлялся по кораблю.

– Дэвис, – вставила Морн, едва не задыхаясь от облегчения, которому не могла найти имени. – С тобой все в порядке?

Голосом, неестественно похожим на голос его отца, он ответил:

– Если называть эту беспомощность «все в порядке».

На мгновение ее облегчение стало таким сильным, что пересилило даже воздействие шизо-имплантата.

Сначала она решила потребовать, чтобы его присоединили к ней, но потом отвергла эту идею. Она просто не могла утверждать, что готова взорвать «Каприз капитана» и станцию Возможного лишь потому, что ее разлучают с Дэвисом.

– Позаботься о себе сам, – сказала она сыну, хотя не была уверена, что он услышит ее.

Свободной рукой она вызвала управляющую команду саморазрушением на один из мониторов и принялась редактировать файл.

– Станция Возможного, это второй пилот Микка Васацк. Готовность к отходу.

Сначала самое главное. Она осторожно удалила строчку, которая подключала саморазрушение к кнопке хронометра. Когда она перекрыла новой версией управляющего файла старый, она смогла снять палец с кнопки.

Новое облегчение. Ее способности, казалось, начали отказывать. Она хотела положить голову на консоль и отдохнуть.

С хорошо слышным щелчком и шипением «Каприз капитана» отделился от дока.

И мгновенно m изменилось. Внезапно поплыв из сиденья, она остановилась, чтобы пристегнуться. Затем принялась за работу.

Интерком Микки оставался открытым. Морн слышала, как та спросила:

– Статус двигателей?

– Ускоритель на зеленом, – в голосе Щенка звучали нотки ужаса, делая его еще моложе. – Вектор сказал, что мы можем включаться в любую минуту. Он продолжает монтировать прыжковый двигатель. Новое оборудование – отличное, но контрольные параметры нуждаются в коррекции. И некоторые из тестов не прошли так, как нужно.

– Выводи нас отсюда, – приказала Микка первому рулевому. – Следуй точно по их протоколу. У них и так слишком много причин не верить нам. Не давай им новых поводов для недоверия.

– Ты слышишь, Морн? – вмешался Ник. – Время твое кончается.

Он оставил интерком включенным, надеясь причинить ей новые муки.

Первый слабый толчок ускорения придавил ее к сиденью. Они покидали Станцию Возможного, убегали от Амниона. Она и ее сын. Неважно, что сделает с ней Ник потом, сейчас она победила.

Усилием воли она готовилась к кризису m .

Она узнала этот трюк от Ангуса. Нет «узнала» было неправильным словом. Она видела, как он делает это; она почувствовала результаты; она даже заглядывала в файлы, когда он позволял ей это. Но вспомнить все сейчас, вспомнить достаточно ясно, чтобы воспроизвести через столько месяцев, после такой боли…

Она сделала попытку.

Пока ее искусственная ясность постепенно раздувалась и опадала, она написала новый командный файл. Не для самоуничтожения на этот раз; а для ее черной коробочки.

Как проделал когда-то Ангус, она продублировала пульт управления шизо-имплантатом, используя обводки в системе связи запасного мостика. Через командный пульт она подключила функции черной коробочки на эти обводки и сунула коробочку управления, вероятно, в последний раз. После этого она запрограммировала параллельный контроль погрузить ее в сон в тот момент, когда «Каприз капитана» достигнет больше чем 1.5 m – и разбудить ее, когда уровень снизится.

Даже 1.5 было предприятием рискованным; но она предполагала, что ее разум сможет выдержать такую нагрузку. Если она установит границу сна ниже, она будет без сознания, а m будет достаточно низким, чтобы люди Ника убрали ее.

Если это сработает – если она помнит все правильно и все правильно сделала, – она может избежать прыжковой болезни не заставляя прибегать себя к помощи саморазрушения. Ник никогда не бывал в ее каюте во время ускорения и торможения; он не знал, как она заботилась о себе. Прежде чем он рискнет бросить ей вызов, он должен обнаружить или догадаться, в чем ее защита. А это может занять определенное время.