Натали Р. - Враг моего врага. Том 2

– Послушайте меня, вы, безответственный эгоистичный наглец! – король повысил голос.

Ему хотелось придушить Ена Пирана за все, что он пережил из-за него в последние месяцы, за все неудачи, за все несбывшиеся ожидания. И в то же время он бессильно сознавал, что придушить его в самом деле – значит утратить последний шанс победить в этой войне.

– Нет, это вы меня послушайте! – не смутился Ен Пиран. Он очень сильно изменился внешне, но напористости у него не убавилось.

Раньше адмирал был грузен, теперь же излишки жира исчезли, и фигура потеряла внушительность, зато обрела стержень. Заново скроенный мундир облегал тело и сверкал позументами. Только складки обвисшей кожи на щеках напоминали о том, что недавно под ней скрывалось гораздо больше плоти. Волосы отросли, и Имит впервые заметил, что короткий хвостик адмирала, стянутый золотой лентой, припорошен инеем седины. Новый облик шел Ену Пирану. Не красавец, конечно, но благородная седина и сдержанная худоба явно сделали его более привлекательным женихом, чем прежде. Теперь Имиту было не так жалко дочку, которую он пообещал адмиралу, если он вытащит Гъде из дерьма.

Впрочем, обольщаться не следовало. На каком бы курорте мерзавец ни сбросил лишние килограммы, дурной привычки насиловать придворных дам он не утратил. Уж очень характерно был помят адмиральский мундир.

– Это вы послушайте! – возразил Ен Пиран, усаживаясь в кресло перед королем так, чтобы солнце не светило ему в глаза. – Вы отдали наши корабли под руководство чфеварских дебилов! Чем вы думали?

Ен Пиран очень нужен, но этому стоит положить конец.

– Не хамите мне, адмирал! – рявкнул король. – Вас не было два месяца. Еще одно недостаточно почтительное слово – и я прикажу обезглавить вас за дезертирство!

– Я уже сказал, что не дезертировал, ваше величество, – Ена Пирана нелегко было сбить с пути. – Я выводил из строя одного из наиболее опасных для нас врагов. А вы, вместо того чтобы дождаться меня, доверились чфеварцу! И где он теперь? Загубил свои корабли – ладно, туда им и дорога, но он ведь и наши подставил!

– У меня не было другого выхода, – скрипнул зубами Имит. – Вы меня не предупредили, не сказали, когда вернетесь, от вас не приходило вестей. Бродили слухи, что вы вообще погибли!

– Меня не так просто убить, – ухмыльнулся Ен Пиран.

– Отрадно, но мне надо было срочно принимать решение!

– И оно было неверно, – гнул свое адмирал. – Как и вся тактика чфеварцев. Они распылили силы на второстепенные цели, а нужно было собрать все корабли в единый кулак и ударить по тому, что действительно важно – по Нлакису!

– Так соберите и ударьте! – вспылил Имит.

– Само собой, я так и сделаю, – Ен Пиран не обратил внимания на монарший гнев. – А ваша задача – добиться, чтобы все корабли союзников перешли в мое подчинение. Если они примутся действовать независимо, совершая одну глупость за другой по капризу их невменяемых адмиралов – я снимаю с себя всякую ответственность.

Сяо Чжу и Кит Левиц, как всегда, завтракали в обществе друг друга, косясь на адмирала т’Лехина. Им, словно каким-нибудь заключенным, казалось, что так будет продолжаться вечно – изо дня в день те же стены станции, те же завтраки, те же люди, тот же Шварц, будь он неладен. В отличие от заключенных, они не знали даже своего срока, а то наверняка стали бы зачеркивать палочки. И не то чтобы капитаны маялись скукой: сюрпризы, регулярно преподносимые Шварцем, заставляли грезить о спасительном однообразии. Но еще лучше было бы покинуть опостылевшую станцию раз и навсегда.

Вчера на станции появились новые лица, и неожиданности перестали быть монополией Шварца. За столиками расположились незнакомые люди: гвардейцы ООН, экипаж «Максима Каммерера», свита кардинала в черных рясах, помощники посла Созвездия. Сам посол, лопоухий тсетианин, подсел к адмиралу т’Лехину и с аппетитом поглощал вполне прозаическую яичницу, словно какой-нибудь простой солдат.

Внезапно многоголосый гул, стоявший в столовой, сменился паническим шепотком, и все стихло. В дверях появился Хайнрих Шварц собственной персоной. Повара застыли навытяжку; он милостиво кивнул им. Ухмыльнувшись, послал т’Лехину воздушный поцелуйчик; адмирал вздрогнул и принялся что-то сбивчиво втолковывать послу, хватая того за руки; посол, против ожиданий, не торопился заявлять протест или как-то еще реагировать, он отвечал т’Лехину успокаивающе и снисходительно, словно мать ребенку, боящемуся выдуманных страшилищ. Шварц ухмыльнулся снова, взял у поваров тарелку с большой и красивой яичницей – самой большой и красивой из того, что у них получилось, – и обозрел столовую на предмет выбора жертвы. Кит Левиц и Сяо Чжу синхронно пригнулись… увы, т’Лехин был занят, и выбор пал именно на них.

– Приятного аппетита, – ставя на их стол свою тарелку, пожелал Шварц с непередаваемым выражением, от которого завтрак запросился наружу. И все же это не шло ни в какое сравнение с его обычным приветствием, состоящим из малоцензурных слов.

– И вам того же, капитан Шварц, – растерянно вымолвил Кит.

– Контр-адмирал, – по роже Шварца расплылась довольная улыбка. Нет – настоящая лыба, по-другому и не назвать. – Адмирал Шварц, – ему явно нравилось это произносить. – Ясно вам, капитаны ?

Кит и Сяо Чжу переглянулись. Взгляд китайца говорил: я же предсказывал, что его повысят!

– Так точно, адмирал Шварц, – без особого энтузиазма подтвердили они.

Комендант откусил от яичницы огромный кусок и с наслаждением потянулся.

– Эх, и хорошо же!

Ясное дело, неплохо. Не каждый день контр-адмиралами становятся. Кит уныло вернулся к своему кофе.

– У меня будет мальтийский крест, – похвастался Шварц невольным слушателям. – Салима обещала лично поговорить об этом с великим магистром.

Час от часу не легче. Кит не удержался от ехидного замечания в надежде хоть немного подпортить праздник вредному коменданту:

– Обещал – не значит женился!

– Этот вопрос тоже обсуждается, – молвил Шварц благодушно, расправляясь с новым куском яичницы.

– Какой? – не понял Сяо Чжу.

Шварц мгновенно собрался.

– Что? Да никакой! Чего пристали, уроды? Совсем голову заморочили, уже заговариваться начал.

Он быстро дожрал яичницу, залил в себя остывший кофе Кита и, бросив им свою тарелку – уберете, мол, – покинул столовую, словно куда-то торопился.

– Что это с ним? – изумленно спросил Кит у пространства. – Даже не ругнулся ни разу. Чжу, ты заметил?

Грех, конечно, но смерть неведомой жены Аддарекха кое-как примирила Клару с действительностью. А может, то, что убивался он в основном не по ней, а по дочкам. Она даже нашла в себе силы их пожалеть. Ужасно, когда гибнут дети. Тем более – девочки. Она попросила Аддарекха показать их изображение, но он уткнулся в подушку и пролежал молча не менее получаса, прежде чем выдавить: