Леа Рэд - Цветы в Пустоте. Книга 1

Он порылся в чужой памяти. Существо звали Лиамом, и он, похоже, значился на корабле первым помощником.

– М-м-м, – протянул он довольно. – Сокровище Аргзы… Я никогда не сомневался в том, что у моего брата ужасный вкус. Вместо того чтобы приобрести в качестве секретарши какую-нибудь знойную девицу, он предпочел завести себе хилого плоского мальчика, да еще и пригласил его к себе в постель. Ты, должно быть, теперь что-то вроде оригинального приложения к его ужасной шубе, мальчик?

Сильвенио непроизвольно вжался спиной в простынь. Конечно же, двоюродный брат Паука, бывший лидер Альянса, у которого тот забрал жизненную силу! Должно быть, ритуал тогда прошел не без последствий, и он каким-то образом сумел затаиться на дне чужого разума, а теперь решил вернуть утраченное…

– Я не приложе…

– О, я не разрешал тебе говорить. – Он надавил когтем на его горло, в одном движении от того, чтобы проткнуть трахею насквозь. – Лучше давай-ка проверим, так ли уж ты хорош, чтобы заменять собой знойную секретаршу…

Сильвенио задрожал и зажмурился, поглощенный ужасом. Если жизнь и была похожа на зебру, то его была почти полностью черной.

…Аргза проснулся, как обычно, довольно рано. Однако что-то было не так: казалось, тело проснулось гораздо раньше сознания, хотя обычно бывало наоборот. Он огляделся, недоумевая… и увидел Сильвенио.

Тот лежал лицом в подушку, дыша сбивчиво и часто. Его руки были лесками примотаны по локоть к ногам, заставляя сложиться в неудобной позе. Плечи и руки его были искусаны, а простыня вокруг – покрыта липкими разводами, перемежающимися с серебряными пятнами крови.

– Что произошло? – спросил Аргза ошеломленно, одним движением убирая лески.

Сильвенио кое-как перевернулся на бок и посмотрел на него. Глаза у него были совершенно пустые и безучастные, будто бы стеклянные, и Аргза понял, что тот включил Контроль.

– Ваш брат… вернулся. Полчаса назад. За пределы комнаты… не выходил.

Аргза разом помрачнел и сел в кровати. Перспектива возвращения братца всегда прежде казалась ему невозможной, но либо дело действительно обстояло именно так, либо Лиам связал себя сам и научился врать, а это все же было, мягко говоря, чуть более абсурдным предположением. Он не глядя сунул руку в пространство через Темную технику и добыл из медицинского крыла пачку обезболивающего, которую тут же сунул продолжавшему равнодушно наблюдать за ним Сильвенио. Потом достал оттуда же какую-то резко пахнущую мазь и тоже отдал ему.

– Я считал психически нездоровым вас, сир, но… должен заметить, что ваш брат в этом отношении гораздо хуже…

Пират напряженно и задумчиво погладил его по волосам.

– Ну, по крайней мере, ты признаешь, что хотя бы в чем-то я не безнадежен.

Сильвенио заглотил сразу три таблетки обезболивающего, и взгляд его начал заметно проясняться от Контроля.

– Я могу избавить вас от него, – сказал он, немного помолчав.

– М-м? Ты же не причиняешь вреда?

– Только живым. Ваш брат – уже мертв. То, что от него осталось, не должно существовать по законам Вселенной. Он терроризирует ваш разум, а это неприемлемо. Я могу… помочь…

– Нет.

Сильвенио, натирающий мазью болезненные укусы и прочие повреждения, непонимающе глянул на него.

– Нет? Но, сир, я правда могу помочь, он больше не будет вас беспокоить… Кроме того, он представляет непосредственную угрозу как для вашей репутации, так и для всего корабля…

– Для чего он представляет угрозу сейчас, так это для твоей тощей задницы, а с остальным я как-нибудь справлюсь, – отрезал пират неожиданно грубо. – Как бы там ни было, а я не позволю копаться в моей голове. Ни тебе, ни кому-либо еще. Мой разум, даже зараженный – только мое дело. Уяснил? Вот и славно. Приходи в себя быстрее, мы сейчас же отчаливаем от базы. Слишком опасно оставаться на Приеме.

Сильвенио вздохнул. Кажется, у него ощутимо прибавилось проблем.

[Запись в бортовом журнале номер МH9KL12785_03:]

«А я ведь почти готов был поверить, что его еще можно терпеть…»

[Запись удалена.]

– Лиам.

Мерное гудение главной консоли завораживало, и Сильвенио сделал вид, что целиком им поглощен. Правда, с Аргзой этот номер не прокатывал никогда – тот просто брал его за шкирку в случае игнорирования и больно кусал за ухо или за подбородок. Или гладил задумчиво шею своими сильными жаркими пальцами, словно бы намекая, что его очень опасно злить. Или насмешливо дергал его за длинный шелковый ручеек синего хвоста, стекающего по спине от затылка до худых бедер. Или…

Но Сильвенио уже научился определять разницу в их интонациях и потому не обернулся на этот раз, понадеявшись, что раз игнорирование не действует на самого Аргзу, то подействует хотя бы на его брата.

– Лиам. Лиам. Лиам. Лиам.

Сильвенио передернуло: Аргза никогда не повторял его имя таким бессмысленным тоном. Звучало ужасно. Но он не обернулся, продолжая напряженно выщелкивать на клавиатуре отчет о сегодняшнем доходе с торгового корабля гарлианцев.

– Лиам.

Он не обернулся. «Может, он уйдет наконец», – подумалось ему.

– Лиам. Совершенно дурацкое имя, не находишь? И не слишком ли ты дерзко игнорируешь зов своего хозяина?

– Вы… не мой хозяин. Хватит с меня и Паука. Настоятельно прошу вас покинуть его разум.

В синеватом мерцании экрана отразились хищно блестящие глаза, и Сильвенио замер.

– А чем же я хуже моего братца, интересно?

Черные когти почти нежно прошлись по его щеке. Сильвенио резко выпрямился, отстраняясь, повернулся к нему, невольно прижимаясь к консоли. Он все еще так и не выработал стратегию верного поведения в отношении этого существа, занимавшего теперь разум Аргзы с завидной периодичностью. Если с самим Аргзой большую часть времени вполне можно было договориться и обеспечить себе более-менее приемлемые условия существования, раз уж Паук так часто шел ему на уступки, то главная проблема в общении с его братом, Конрадом Грэном, заключалась в том, что, как бы разумно он себя с ним ни вел, в итоге ему все равно доставалось.

– Неточная формулировка вопроса…

Удар когтями пришелся плашмя по ребрам, отшвырнув его на пол. На плотной ткани серой куртки остались рваные порезы, но кожу, к счастью, не задело – иначе яд бы убил его за считаные минуты. Когти были любимым оружием Паука, и в ближнем бою действие их было просто сокрушительно. Хорошо хоть, что у Конрада не было намерения убивать Сильвенио. Правда, только пока.