Улия Воронина - И сильнее страха

– Груз пройдет досмотр? Да еще без накладной и разрешения? Да ты сдурела! Я так и знал!..

– Все будет в порядке. Я обещаю. В любом случае, ответственность моя.

– Верно, только в случае полной победы твоего слабоумия, сесть в тюрьму придется и мне, как соучастнику, они ведь поймут, что груз тебе кто-то доставил!

– Никто не найдет груз, поверь, он в большей опасности на твоем корабле. Вдруг кто-нибудь еще проявит любопытство, и обследует корабль?… Его борта так и сияют, и в сумерках, это будет еще заметней.

– Но если с грузом что-нибудь случиться…

– Держи, – она подала ему свою банковскую карту, – здесь все, что у меня есть. Возможно, это не возместит того, на что ты рассчитываешь, но все же это будет моим обеспечением.

Он взглянул на нее с подозрением. Выглядит слишком уж честно и по-мужски. И никак не увязывается с шантажом. Верный способ обмануть бдительность, но не у него.

– И что, там большая двузначная цифра?

– Нет, семизначная. Можешь сразу проверить.

– Я так и сделаю, детка, уж поверь.

– Когда привезешь груз?

– Когда все проверю.

Как раз эта часть сделки трудности для Рене не представляла. Она вошла в систему допуска и так запутала коды, что возникла экстренная ситуация перерегистрации всех имеющихся разрешений на хранение грузов. Именно тогда, Рене ввела несуществующее разрешение в действительный список. Их учили в Школе разоблачать подобные аферы. Теперь вот пригодилось.

Эсседа привез груз через тридцать минут после их разговора. Выгрузил на склад и ушел, ничего не говоря. Это хорошо. Так было проще.

Через две недели он нашел подходящего покупателя и забрал груз. Тоже официально, по бумагам, и ничего не говоря. Рене нечего и не спрашивала. Она знала, что он выполнит их договор. Просто нужно было проявить терпение, не задевая его гордость. Она уже поняла, что давить на него было нельзя, но слово он держал.

Эсседа позвонил ей через два дня после того, как совершил сделку.

– Сегодня вечером. У тебя в кабинете.

Тоно явился в шесть, возбужденный получением прибыли от сделки, и потому, вполне счастливый.

Он непринужденно уселся прямо на стол в тесной от нее близости, так что Рене вынуждена была отстраниться к стене.

– Моя сделка совершилась, хоть я и сомневался в ее успехе из-за твоего вмешательства. И все же, я человек слова. Короче, я решил, выполнить свою часть уговора, хотя, мог бы этого и не делать, ведь с людьми бесчестными так и поступают.

– Я выполнила все, что обещала.

– Да, но я-то тебя об этом не просил. Сама ведь навязалась со своим предложением, верно?

– Верно.

Она опустила голову, и он немного смягчился.

– Ну, так что, теперь ты мне расскажешь, на кой черт тебе сдалось меня шантажировать?

– Я уже объясняла…

– Ни черта ты не объясняла!.. Что, неужели просто по уши в меня втрескалась? – он самовлюбленно усмехнулся.

Рене молчала, потупившись, так как понимала, что разуверить его будет не просто и, судя по всему, чревато последствиями.

– Что молчишь? Уж теперь рассказывай!

Он поднял ее подбородок, и прикосновение чужих рук сразу ввергло ее в панику. Рене вскочила и отпрянула. К этому она готова совершенно не была!… Уже несколько лет до ее лица никто не дотрагивался, и это прикосновение было очень чувствительным… и ужасным… словно он предъявлял на нее право.

– Что такое? Что это ты так шарахнулась от меня?.. Я не насилую женщин, дуреха! И вообще, ты давно обследование проходила? Пора показаться специалисту!

Рене пришла в себя и испугалась, что теперь у него есть повод не жениться на ней.

– Прости… мне вдруг стало не хорошо. Я давно не была на воздухе… много работы…

Она села обратно, а он с новым подозрением сощурил глаза и оглядел ее всю.

– А ты, случайно, не беременна?

И Рене, которая все еще дрожала от его прикосновения, невольно усмехнулась. Теперь он показался ей чрезвычайно наивным.

– Нет!.. Если хочешь, я предоставлю тебе справку от врача, или протестирую себя сама… словом – нет, не беременна.

Тоно, обычно хорошо разбирающийся в женщинах, не мог ее понять, и это выводило его из себя. Она казалась ему теперь совершенной психопаткой, склонной к истерикам и аффектам. И он разозлился.

– Тогда что ты ко мне прилипла? На что тебе сдались мое имя и полеты в тяжелых условиях?.. Черт, ты ведь не рассчитываешь на то, что я стану с тобой спать, только из-за признательности по поводу хранения моего груза!

Рене с трудом подавила очередной приступ горького смеха.

– Тоно, мне это не нужно. Мне нужно твое имя на полтора года… Это потому, что мне пора выйти замуж… формально, конечно. Поверь, я вполне сознаю, что не пара тебе, что ты достоин лучшей жены во всех отношениях. Мне нужна лишь видимость брака… чтобы никто не тыкал в меня пальцем, не строил догадок и не измышлял ужасные причины, скрытые в моем прошлом…более не зачем. Чтобы меня оставили в покое, наконец. Что касается полетов, то мне полезно сменить обстановку и увидеть нечто новое… И, в тоже время, если я буду с тобой летать, люди не догадаются, что наш брак формальный.

Он не поверил. Тоно знал – она темнила. Вернее, врала.

– Кстати, если ты рассчитываешь, что в брачном договоре, я укажу мое имущество как совместное…

– Твои деньги мне не нужны!

– Так что же нужно?

Тоно наклонился вперед, почти навис над ней, всей своей позой принуждая к правдивому ответу.

– Только то, что я уже сказала.

Рене поняла, что он не поверил, поэтому упрямо опустила голову вниз и твердо сказала:

– Ты согласился, Тоно. Даже если не веришь, должен выполнить мои условия. Ты дал слово.

– Кстати, об этом… Я выполню, то, о чем ты говоришь. Я оформлю брак у командора базы, дам свое имя, на год… ладно, на полтора. Буду даже жить под одной крышей с тобой, как договаривались, и буду брать тебя в длительные командировки, но и я тоже ставлю условие – никто не должен догадаться, что я был вынужден жениться на тебе. Никто. Ясно?

– Хорошо, я никому не скажу.

– Не скажу – этого мало. Нам придется разыграть представление. Ухаживание и прочая чушь. Все как полагается у людей в таких случаях… И все должны поверить. Мне это будет нелегко, учитывая, как я к тебе отношусь, но иначе ничего не будет. Никто не должен догадаться, что я пошел на договор с такой презренной особой, как ты.

«Так вот его слабое место, он боится за свою репутацию отчаянного сорвиголовы!.. Господи, а как мне это выдержать?!..» – подумала Рене в смятении, но в слух сказала:

– Хорошо. Только… давай, не будем с этим затягивать. Думаю, дней через пять можно назначить свадьбу.

– Понятно, не затягивать! Думаешь, мне будет приятно общаться с тобой на целую неделю дольше? Ну, нет, это удовольствие не для меня, – он усмехнулся, задумавшись, – Единственный плюс от этой аферы, это то, что весть об этом событии немного охладит некоторых других особ, покушающихся на мою свободу… Господи, меня не поймут!.. Но семи дней для подготовки свадебной церемонии – конечно, за твой счет, – явно маловато. Две недели.