Варвара Крайванова - Восемнадцатый

Владимир понял, что до скрипа сжал зубы. Выдохнул, расслабил плечи. По очереди посмотрел в глаза обоим собеседникам.

– Вы оба знаете, что показатели изменятся, если они будут включены в экспедицию.

– Потенциальная вероятность самоубийства должна быть нулевой на год для допуска на базовый вейв. А у этих ребят она скачет, как бешеный заяц, ― выдавил из себя Роберт. ― Семенов, я понимаю, чего ты добиваешься, и с радостью помог бы, но это почти гарантирует крах миссии. Даже если бы планета не была столь перспективна, мы не можем так рисковать людьми и будущим колонии.

“Вот для этого ты и нужен был здесь, Вернон… И вот поэтому ты не поехал”. Владимир поднялся из-за стола.

– Понятно, ― Семенов сам удивился, как холодно это прозвучало. Он предполагал такой исход, и не ожидал, как сильно это его расстроит. Интуиция вопила, что надо брать команду Ямакавы с собой, но ссылаться на чутье было глупо, а рациональных аргументов найти не удавалось.

Выйдя из кабинета, Семенов сразу направился к лифту и поднялся на крышу здания, на самую верхнюю террасу. Возвращаться в лагерь подготовки экспедиции не было сил. День стоял жаркий, а на такой высоте было ветрено. Владимир подставил лицо под горячие упругие порывы.

Как объяснить Роберту, Грегору, да всей Вселенной, что люди, вернувшиеся с Нью-Цереры, ― не отряд самоубийц, и не шайка слабоумных, что эти конкретные homo sapiens хотят жить больше, чем всё остальное человечество вместе взятое?

Семенов сел на бетонное покрытие, открыл планшет и стал машинально отвечать на почту. В будто наполненной туманом голове ночным мотыльком продолжала крутиться мысль: “Какое чудо или катастрофа должны случиться, чтобы мы могли исправить эту ошибку?..”

* * *

Хилмид, 2548-07-25 19:52

Автоматическая дверь отъехала в сторону и Владимир встретился взглядом с хозяином квартиры. Тот свисал с потолка, зацепившись коленями за турник и прижимая к груди спортивный гравиблин, выставленный на максимум. Семенов хмыкнул и направился в кухонный уголок. Вынул из бумажного пакета коньяк, по-хозяйски полез за стаканами. Достал штопор, но, прежде чем открыть бутылку, на секунду засмотрелся на гипнотизирующую паутину транспортных потоков за панорамным окном.

Ямакава ни на мгновенье не замедлил плавного движения, начатого за мгновение до появления Семенова, легко согнувшись в поясе и почти коснувшись подбородком колен. Снова распрямился, так же плавно, и снова согнулся. На утяжелителе светилось 120. Вейвер даже не вспотел. Переложил блин в левую руку, правой взялся за турник, спрыгнул.

Владимир был далеко не мелким, но на фоне Ямакавы казался подростком. Вскрыв наконец коньяк, Семенов наполнил один из двух стоящих на столе стаканов (более изящной посуды в этом доме не водилось), взял его и направился к креслу. Вернон вынул из шкафа пару жестяных банок и начал колдовать над чаем.

В ожидании, пока друг закончит свое таинство, Мир осматривал комнату. Современные умные дома давали возможность организовать любую планировку за несколько минут, и принадлежащий Ямакаве блок позволял создать квартиру в двух или даже в трех уровнях, но хозяин убрал все перегородки и перекрытия, сформировав одно, огромное и очень светлое, пространство.

Турник аккуратно задвинулся в стену, и в зале остались лишь кухня, два кресла и небольшой журнальный столик между ними, на котором в беспорядке лежали кубики с образцами пород, и планшет. На кухонной поверхности у окна стоял горшок с пушистым кустиком мяты.

– Я говорил, что нет смысла идти к Роберту сегодня? ― Вернон поставил на стол простой керамический чайник, от носика поднимался пар, пахло черной смородиной.

– Грегор полагает, что вы не долетите. Это бред, но без моделей его не переубедить.

– У меня нет других псих-моделей, Мир.

Семенов отхлебнул коньяк, глядя, как Ямакава наливает себе чай, в точности такого же цвета. Откинувшись в кресле со своим стаканом, Вернон в упор посмотрел на гостя. Про себя Владимир в который раз поразился тому, как неожиданно и дико на широком азиатском лице выглядят яркие, коньячно-желтые глаза.

– Вудвейл великолепен. Занесенная Ковчегом жизнь на удивление легко заселила планету, а расположение системы сделает из этого мира четвертую Метрополию.

– Зачем ты мне это говоришь? ― Владимир поджал губы и отвернулся к окну.

Он прекрасно понимал, что дело не в Грегоре с его маниакальной приверженностью тестам, и не в упрямстве начальника управления. Как бы он ни хотел видеть Вернона в своей команде, рискнуть таким сокровищем не смогли бы ни Семенов, ни сам Ямакава.

После информационной революции XXI века, когда появилась возможность быстро и эффективно автоматизировать практически любую рутину, а роботизация постепенно освободила огромные трудовые ресурсы и значительно расширила ресурсы материальные, человеческое общество начало активно меняться. К счастью, накопившиеся экологические проблемы и другие аспекты, вызванные глобализацией и чрезмерным потреблением, не позволили миру скатиться в идиократию. Семь пандемий, прокатившихся по Земле за два века, и серьезные климатические изменения показали, что, кроме людей, единственный действительно ценный ресурс ― это научные знания о реальном мире.

Получение этих знаний и развитие технологий на их основе из странноватого хобби, каким оно было в XVIII веке, превратилось в единственный возможный способ выжить для всего человечества. Этот переход вовсе не был приятным и легким. Череда экономических кризисов, несколько десятков религиозных восстаний и две священные войны… Потребовалась смена пяти поколений, чтобы человечество приняло позицию, сформулированную ещё в тридцатых годах XXI века: базирующийся на науке технический прогресс ― необходимое условие существования цивилизации. Больше полутора веков потребовалось для того, чтобы переключить систему ценностей с безудержного потребления на добычу научных знаний. И если тысячи лет назад вся экономика тогдашней цивилизации работала на гробницы для царей ― пирамиды, ― то сегодня она работала на освоение новых планет. Столь же дорого и амбициозно, столь же уместно и оправдано в головах современников. Пригодные для колонизации миры чрезвычайно редки, и никакая дружба или заслуги отдельных людей не стоят того, чтобы рискнуть новым миром.

– В текущих обстоятельствах никто не заменит команду планетологов базовой миссии, ― Вернон отхлебнул чай. И продолжил, совершенно спокойно: ― Мы можем полететь через четыре года, в заселение.

В абсолютной тишине огромной комнаты повисла тяжелая пауза. Внезапно Семенов заметил, что индикатор состояния на шее у Ямакавы уже не желтый, а оранжевый, и продолжает краснеть.