Алексей Заболотнев - Дивер. Оружие возмездия

Судно планомерно заходило на курс для посадки, все ближе и ближе подлетая к ангару. Наконец шаттл оказался внутри. Как только посадочные опоры коснулись пола и заглохли двигатели, со всех сторон набежал обслуживающий персонал: подсоединялись шланги, провода, проводилась диагностика. Миран спустился по трапу и, проходя среди этого упорядоченного хаоса, направился к лифтовой платформе. Он знал, куда ему идти, так как бывал тут. Каждый раз, как планировалась какая-то невыполнимая операция, он назначался командиром спецотряда, направлявшегося на очередное самоубийственное задание. Считалось, что если выполнить приказ не под силу капитану Брайту, то его не под силу выполнить никому.

Лифт быстро донес до командного центра. Двери раскрылись: кругом носились офицеры с картами, по каналам связи непрерывно поступали сообщения с разных участков фронта, им отвечали. Проекции карт, парившие в воздухе, отображали актуальную информацию о ходе событий, вспыхивая красными точками в самых разных местах. В центре помещения стоял командный состав, вокруг еще одной карты-голограммы столпились офицеры командного состава и, словно древние философы, что-то усердно обсуждали. Элионец в серой форме, стоявший спиной, словно почувствовал, что сзади на него кто-то смотрит. Он увидел старого друга, и лицо его засияло неподдельной радостью. Очень оживленно пожав руку, вторую по-свойски положил на плечо.

– Миран, дружище! Сколько же времени прошло с нашей последней встречи? – в субординации не было никакой нужды, слишком хорошо они друг друга знали и слишком через многое прошли плечом к плечу.

– Да я уже и не помню точно, кажется, когда была операция по освобождению лаборатории на Мелантосе. Тогда ты был всего лишь полковником.

– Как же я рад тебя видеть, не могу передать, – он обнял Мирана, сжимая объятия всё туже. – Хоть одно знакомое лицо посреди этого беспорядка. В последнее время я часто вспоминаю времена, когда мы были обычными бойцами: все эти миссии, покрытые грифом секретности. Скажу тебе откровенно – я скучаю: мы были молоды, полны силы и духа авантюризма. Посмотри кругом: все эти бумаги, карты, документы, приказы… Я превратился в штабного червя и в скором времени окончательно зачахну. Именно поэтому я решил перебраться на «Провидец», чтобы быть хоть как-то поближе к полю битвы. Но, увы, – дальше меня не пускают.

– Но ведь кто-то должен делать эту работу, особенно если это у него получается очень хорошо.

– Да, возможно, ты прав, дружище. Но временами тяжело осознавать, что самые яркие события в твоей жизни уже позади. Тебе не понять, ведь ты до сих пор при деле, – он похлопал Мирана по плечу. Радостная улыбка не сходила с его лица.

– Я бы с удовольствием оставил все это, ушел на покой и вел бы размеренную жизнь пенсионера-садовода вместе со своей любимой женой, – взор его затуманился, голова наполнилась воспоминаниями. – Я устал от убийств и кровопролития; смотреть, как гибнут молодые, как гибнут твои товарищи и друзья. Время романтизма прошло, многое переосмысливаешь, когда постоянно находишься там – на поле боя. Одно дело, когда направляешься расправиться с шайкой засранцев, захвативших важный объект или заложников. Ты уверенный идешь со своими братьями по оружию творить правое дело, переполненный наивным юношеским чувством долга. Совсем другое дело, когда эти юные ребята умирают на твоих руках. Выполняя очередной бессмысленный приказ. Ведя их за собой, понимаешь, что большая часть этих юнцов уже не вернется обратно. В какой-то мере их кровь и на моих руках: я часто виню себя за то, что не смог уберечь очередного погибшего, хотя и осознаю, что иначе никак. Кто-то всегда погибает, хочется тебе этого или нет.

– Я прекрасно тебя понимаю, друг. Каждый день я отправляю на гибель тысячи солдат. В то же время я понимаю, что победа не дается другой ценой. Поэтому и вспоминаю те далекие времена, когда тебе никто не подчинен, а заботишься ты в бою только о жизни напарника, прикрывая его спину. Ты просто выполняешь приказ, от разработки которого голова болит у кого-то другого. Ладно, давай не будем о грустном. Как там Эллея? Наверное, все так же вкусно готовит штриксы и выслушивает вечернее бормотание своего ворчливого мужа?

– Я бы сейчас отдал все что угодно за ее штриксы. Эллея… Знаешь, только благодаря ей я до сих пор сражаюсь на этой проклятой войне. Бьюсь как отчаянный зверь, лишь бы ей ничего не угрожало.

– Да, дружище, я могу себе только попытаться представить, как сильно ты ее любишь. Она ведь и впрямь для тебя дороже жизни.

– Ну не ревнуй так сильно – я тоже не раз рисковал своей жизнью, вытаскивая твою задницу из передряг.

– Старый добрый Миран Брайт – все так же любит пошутить. А я уж боялся, что ты с годами превратился в занудного сухаря.

За разговором они дошли до стола и карты.

– Это капитан Миран, – представил Джантис собравшимся офицерам бравого элионца. – Именно он, как все вы уже прекрасно знаете, возглавит войска на главном направлении.

– Что?! Какие войска? Командующий Джантис, прошу объяснить, о каком назначении идет речь? – он был, мягко говоря, удивлен таким разворотом событий.

– Миран, послушай: есть возможность разбить врага в генеральном сражении и раз и навсегда прекратить войну. Все детали плана хранятся в строжайшем секрете, о них знает очень узкий круг лиц. Я расскажу тебе все при личной беседе. Пойми, только тебе под силу руководить солдатами прямо на поле боя в таком ответственном сражении: нам нужен опытный командир, который знает толк в искусстве войны, который будет для солдат примером, по чьему приказу они будут готовы рвать врага зубами. Про тебя в войсках ходят легенды, ты стал героем для многих, лучшие из лучших стремятся попасть под твое командование.

– Я… – попытался было перебить Миран, но Маур словно и не слышал его.

– Я помню, что много раз предлагал тебе командование над войсками, и так же прекрасно помню, что ты всегда мне отказывал, ссылаясь на то, что тебе ближе быть с солдатами в бою, чем находиться далеко от линии фронта. Но пойми, сейчас не то время, слишком многое поставлено на карту.

– Я так понимаю выбора, у меня нет? – он еще раз оглядел собравшихся.

– С этой самой минуты тебе присваивается звание полковника. Под твое командование переходит восьмой элитный штурмовой полк элионцев. Подчиненным тебя представят позже, а сейчас идем – я расскажу все детали, как и обещал.

Они вышли из центра управления и направились к мосту, проходившему на огромной высоте над большим количеством всевозможных коммуникаций. Это место любил Маур: тут практически никогда не было народа, относительно тихо, да и к тому же открывался отличный вид на космос через панорамное стекло, растянувшееся почти на всю длину отсека. Лучшее место трудно было представить, если хотелось уединиться и поразмышлять в тишине.