Мира Виссон - Лелёка и голубая пуля

– Знаю, что эти учебные тревоги не всем нравятся и даже раздражают кого-то, но поверьте, в тот момент, когда потребуется действовать и защищать королеву, а значит и нашу страну, каждая минута будет на счету. Поэтому призываю вас, не роптать, а наоборот стремиться выполнять ваши обязанности с максимальной отдачей. Сейчас не время расслабляться.

После этого заявления гвардейцы действительно стали собираться после тревоги значительно быстрее. Но Сигрусу этого было мало. Он хотел максимально выдрессировать свою команду.

Следом, неизвестно откуда появилась информация, что шпион проник во дворец. Возможно этим слухам способствовали вызовы во внутреннюю разведку. Почти всех гвардейцев вызывали для беседы. И не только гвардейцев. Поговаривали, что кого-то из чорлов даже уволили после таких бесед. Ходили слухи, что и из дворцовой стражи уволили двух барлов, посчитав видимо ненадёжными.

Лелёка удивилась, что её не выставили ещё до беседы. И уж тем более после. Она сама себя считала абсолютно неблагонадёжной, учитывая, что она знала, кто она. Но беседа в разведывательном управлении никак не повлияла на её службу в гвардии. Вызвали её одной из первых, видимо всё-таки считали подозрительной, но оставили служить.

Теперь же у неё в комнате лежала коробочка со странной пулей, которую надо передать Советнику. Решив не откладывать в долгий ящик, сразу после учебной тревоги Лелёка отправилась в апартаменты, служившие Бориусу Глелу рабочей зоной. Ему принадлежало пол-этажа в верхней части дворца, на три этажа ниже покоев королевы. Эта половина была разделена коридором на две равные части. Восточная была личными покоями, куда путь был закрыт. Лелёка сомневалась, что хоть кто-нибудь получал приглашение в эту часть дворца.

Западное крыло было рабочей зоной. Здесь была приёмная, личный кабинет, а также большая рабочая зона для сотрудников Советника. На земле такие зоны называются опен спейс, здесь, на Элионоре, Лелёка ни разу не слышала, чтобы употребляли какое-то специальное слово. От приёмной рабочая зона отделялась стеклянной перегородкой с дверью, за которой стоял рабочий гул. Рабочие места разделялись перегородками, чтобы хоть как-то создать иллюзию приватности. Приёмная тоже была вся открыта, даже стена в коридор была стеклянной, как и стена рабочей зоны. И лишь кабинет Советника был полностью закрыт от посторонних.

Войти от центрального лифта в помещения Советника Лелёка смогла благодаря своему пропуску гвардейца. Она шла мимо стеклянной стены рабочей зоны и видела сотрудников Советника. Кто-то говорил по переговорному устройству, кто-то беседовал друг с другом. Несколько человек стояли около интерактивной карты и что-то обсуждали. Карта была расположена так, видимо специально, что из коридора нельзя было понять, что именно на ней изображено.

Вроде бы все были заняты обычным рабочим процессом, но каким-то образом угадывался аврал. Возможно по резким, нетерпеливым жестам сотрудников, по тому, что они буквально бегом передвигались между столами. А вот кто-то вскочил, выбежал в приёмную и тут же вбежал в кабинет шефа.

Лелёка вошла в приёмную из общего коридора. Здесь уже были несколько человек, которые требовали от личного помощника, чтобы тот пропустил их к шефу.

– О вас доложено. Советник знает, что вы ожидаете аудиенции. Как только он освободится, он примет вас, – спокойно увещевал разгневанных посетителей молодой человек, бывший личным помощником Бориуса Глела.

Когда подошла Лелёка, он посмотрел на неё поверх голов посетителей и слегка кивнул, как бы приглашая к диалогу.

– Моё имя Лелёка. Мне бы тоже повидать Советника.

Приподняв одну бровь Сергус Макла, так звали личного помощника Советника, изобразил лицом гримасу нечто среднее между «не ты одна этого хочешь» и «в порядке общей очереди». Вслух же он сказал:

– Я сообщу Советнику, что вы желаете аудиенции.

Но делать этого не пришлось, потому что распахнулась дверь кабинета и Советник стремительно вышел в приёмную. Получилось так, что Лелёка, которая стояла позади посетителей, оказалась как раз на пути Советника.

– Бориус, – начала было девушка, следом за ней заголосил кто-то из посетителей, её почти тут же отпихнули.

– Не сейчас, – грозно сказал Советник.

Он даже не повысил голос, но прозвучало это так, что моментально охладило пыл жаждущих общения с ним.

– Я улетаю, когда вернусь не знаю, – громко, чётко и при этом быстро проговорил Советник на пути из приёмной к коридору, – все встречи на завтра.

На его этаже была терраса, которую он использовал как взлётно-посадочную площадку.

Посетители, ворча, стали расходится. Лелёка стояла в растерянности и нерешительности. Она не была уверена, что стоило рассказывать помощнику о том, что привело её к Советнику.

– Повторите ваше имя, пожалуйста, – попросил Сергус, подойдя к ней.

– Лелёка.

– Простите…

– О! – она догадалась, что он стал набирать его в листинд, но в общей базе оно не появилось.

– Лилейка Сидла, – представилась она барловским именем, которое присвоила с лёгкой руки Маркеуса Лукшлы.

– Цель аудиенции?

– Даже не знаю, как объяснить. У меня сегодня выходной, я выходила в город, когда возвращалась, ко мне подошла женщина, которая просила передать Советнику какой-то предмет.

Помощник странно покосился на неё, а потом переспросил:

– Как вы сначала назвались?

– Лелёка.

– Не уходите из дворца. Мы свяжемся с вами, – сказал Сергус дежурную фразу, как подумала Лелёка.

– Хорошо, – ответила девушка и направилась на этаж гвардейцев.

В тот день с ней не связались. На следующий рано утром срочно вызвали на дежурство на замену. Не успела она приступить к дежурству, как Никеус отправил Лелёку с запиской к начальнику дворцовой стражи. Причём раз сто повторил, что передать записку надо из рук в руки.

Это было более чем странно. Почему не отправить записку не в бумажном виде, а сообщение на листинд. Но эта здравая мысль пришла в голову Лелёки лишь сейчас, когда она сидела в подвальной тюрьме. Тогда же она с радостью ушла, лишь бы не вступать в полемику с Никеусом и не выслушивать его нотации. Уж лучше выполнять глупые поручения, но как можно дальше от него.

Как правило дежурство гвардии начиналось с того, что они ожидали выхода королевы из покоев. Иногда весь день был напряжённый с самого утра: встречи, приёмы, деловые завтраки, а позже и обеды, и ужины, а между ними встречи с послами, дипломатами и тому подобное. В те дни, когда устраивались приёмы, могли вызвать и тех гвардейцев, кто был в этот день выходной. Вызывали иногда даже тех, кто только освободился после дежурства. Единственное, старались их занять не на весь день, как и тех, у кого завтра должна была быть смена.