Зорислав Ярцев - Звёздный свет. Врата за пределы

– Расскажи мне о том, что тебя тревожит, – прозвучал тихий баритон Ждана, мягкой волной прокатившийся по телу заторможенного техника.

Одновременно с этим он увлёк девушку за собой в ближайшую каюту. Это была комната Таяны, но связист была сейчас на камбузе, и капитан незаметно послал на её коммуникатор короткий сигнал пока не возвращаться к себе. Тая почти тут же прислала подтверждение, не задавая лишних вопросов. Она знала, что Ждан сам потом расскажет то, что посчитает нужным. А навязчивость среди землян эпохи Конгломерата считалась дурным тоном, нарушением личных границ.

В каюте, за закрытой дверью, в стороне от остального экипажа Сати немного ожила. Она по-прежнему была подавлена и уже не могла это скрыть за маской робкой, милой, стеснительной девочки. Девочка осталась, но уже растерянная и немного даже напуганная. В свои тридцать она выглядела на двадцать с небольшим. Но сейчас, пожалуй, даже внешним видом выражала свой эмоциональный возраст, который составлял шестнадцать-семнадцать лет – уже не совсем юный подросток, но ещё и далеко не до конца повзрослевшая девушка.

Впрочем, это было нормально. Физический и эмоциональный возраст вовсе не всегда совпадает даже сейчас, во времена Звёздного конгломерата, а раньше, как Ждан знал из уроков истории, даже в пятьдесят большинство людей не дозревало в эмоциональном плане и до десятилетнего возраста. Сати, со своими шестнадцатью-семнадцатью была бы там в числе продвинутых личностей.

Капитан не торопил техника, делясь с ней ощущением безусловного покоя, тепла и принятия. Спешить никому из них было некуда. Если вдруг будет нужно, он готов сидеть рядом и час, и даже два. Но он также знал и то, что столько времени не понадобиться.

А Сати постепенно собиралась с мыслями, робко начиная поглядывать в сторону внутреннего узла, который так и не уничтожился при рассоздании. Такое тоже бывает, если что-то не можешь отпустить с первого раза. Но процесс запущен, а потому этот узел, как яркий и раздражающе мигающий поплавок, болтается на поверхности сознания. И Ясон был совершенно прав, она доверяла всем в экипаже, любила их, как вторую семью, но от этого лишь ещё сильнее замыкалась, чувствуя резкие вспышки этого не уничтоженного поплавка со страхом и виной перед своей командой. Однако, капитан занимал в общей картине особое положение, потому что он постоянно нёс ответственность за их экипаж и корабль, и всё, что с этим связано. Так что Сати отстранилась от Ждана, собрала в себе разбегающуюся решимость и рассказала про то, как оно было на самом деле с двигателями «Астры», со сроками, с рисками и собственными действиями, ничуть не щадя себя.

– Ты молодец, – с гордостью глядя на девушку, сказал в итоге Ждан. – Я горжусь тем, что в моём экипаже есть такой храбрый и решительный техник. И не важно, что было бы, если бы… Важно только то, что есть. А есть два благополучно вернувшихся на базу экипажа с двумя сохранёнными кораблями. И это благодаря твоим знаниям, смелости и решимости. И рисковать ты никем не рисковала. Потому что я – капитан, если ты не забыла. Моя стихия – это процесс. А это значит, что я бы почувствовал опасность, если бы она стала реальной. Так что не бери на себя лишнего. Ты молодец!

На глаза расчувствовавшейся девушки навернулись слёзы, и она прижалась к капитану, почти повисая на его шее. Тот по-отечески бережно обнял Сати, через объятия, прикосновения и поддержку помогая ей обрести окончательное внутреннее равновесие и принять саму себя в сложившейся ситуации.

Вскоре они покинули столь бесцеремонно занятую чужую каюту. Оживившаяся Сати ушла к себе. Ждан отправился на камбуз. А остальные члены экипажа, или уже отдыхали, или не могли уснуть, усиленно размышляя, чем бы себя занять в ближайшей перспективе. Последним во время отдыха активнее и успешнее всего занималась пилот.

– Вы как хотите, но я больше не могу и не желаю тухнуть внутри нашего, безусловно, прекрасного, но снова стоящего на приколе корабля, – заявила Оксана после того, как все вновь собрались в кают-компании, совмещённой на «Тумане» с залом управления. – Я беру скафандр и иду гулять по поверхности. Быть на Меркурии в чудеснейший, бархатный сезон и не прогуляться по его песочку – это позор!

– Бархатный сезон? – недоумённо уставился на неё Гай.

Он, в принципе, ничего не имел против прогулок по другим планетам, пусть и в скафандрах. Ему это даже нравилось. Особенно прозрачное небо малых планет и спутников, усеянное звёздами, которые можно было рассматривать своими глазами, а не в качестве проекции обзорных экранов во время полёта. Вот только про бархатный сезон в таких местах он слышал впервые. Но пилот, видя его интерес и непонимание, с готовностью принялась просвещать приятеля:

– Мы сейчас находимся здесь в такое время и в таком месте, что Солнце слабо, но освещает поверхность, прогревая её и тонкую здешнюю атмосферу до вполне комфортных плюс десяти-тридцати градусов. Это очень и очень редкие моменты. Без скафандра, конечно, всё равно выходить не рекомендую, – она усмехнулась. – Но можно обойтись облегчённым, защищающим лишь от слабого давления и умеренно-опасных излучений. Собственное магнитное поле Меркурия вполне мощное, а Солнце сейчас низкое и рассеянное.

Миловидное лицо самой маленькой, по росту, представительницы экипажа лучилось таким энтузиазмом, что невольно притягивало к себе все взгляды. Глаза рыжей блестели воодушевлением, а щёки алели румянцем. Вся её девчоночья фигура выражала такой запал энергии, что никто не устоял перед столь экзотической рекламой меркурианских просторов.

– Что ж, тогда пошли! – первым поднялся со стула навигатор.

И, спустя двадцать минут, к внешнему шлюзу базы команда «Тумана» подходила уже в полном составе. Всем было интересно. Красочные описания бархатного сезона в этом удивительном и всё ещё малоизученном, по своему гостеприимном уголке родной звёздной системы захватили воображение экипажа. Впереди своего отряда «курортников», как в шутку предложил назваться Ясон, шагала уверенная и бодрая Оксана. За ней следовал капитан. А замыкал нестройную шеренгу корабельный целитель, демонстративно помахивая в одной руке баночкой крема от солнца, а в другой руке – просроченным шприц-тюбиком препарата, используемого для снятия первых симптомов лучевой болезни и выведения радиотоксинов из организма. Впрочем, с интересом оглядывавшийся сейчас по сторонам Артур полностью подтвердил слова пилота, добавив, что настроит всем защитные поля лёгких скафандров с полной гарантией безопасности.

– Получим столько же, сколько и на Земле, – широко улыбаясь, заверил здоровяк, подходя перед выходом к каждому и проверяя настройки.