Александр Лукьянов - Против течения

Я подъехал к зданию своего отдела. Еще один рабочий день. На входе меня просканировал охранник, и улыбнувшись пропустил внутрь. Поднявшись в свой кабинет на шестнадцатом этаже, я упал в кресло, уже изо всех сил желая, чтобы этот день не начинался как можно дольше. Я просидел так по меньшей мере полчаса. По громкой связи меня пригласили в кабинет дознания, подсудимый уже ожидал процесса. Я открыл ящик стола и принял маленькую оранжевую таблетку, специальный нейроблокатор, я не должен испытывать сантиментов.

Прямо по коридору, затем направо к двери комнаты дознания. Коротко выдохнув, я открыл дверь и вошел.

Нужно дождаться действия препарата. Это занимает меньше минуты. Осознание того, что я сейчас буду решать судьбу незнакомого мне человека никак не отогнать. Я напрягся. Дыхание стало горячим, виски начали пульсировать, я сжал кулаки и зубы, мне стало некомфортно в собственном теле. Столько лет на службе, а всё еще реагирую как новичок. И тут в один момент тело расслабилось, и я ощутил легкое покалывание на кончиках пальцев.

– Ох, наконец-то подействовало, —подумал я.

Я на месте. Вошел. В небольшой ярко освещенной белой комнате ждала девушка. Стол и два стула. Две двери в противоположных стенах. Я поздоровался, прошел к столу и сел.

Я поднял взгляд, и тут же сработала привычка оценки. Обвиняемая молода. Шатенка. Немного уставшая. Испуганный вид. Ухожена. Она смотрела на меня немного исподлобья, в глазах читалась надежда на понимание.

Я провёл ладонью над столом, включив голографический интерфейс, и сухо произнес: «Включить протоколирование. Дело номер 453-Б, от четвертого мая 2561 года. Обвиняемая Анна Ларс. Дознание проводит инспектор Сэм Спрингс». От серьезности происходящего Анна заерзала на стуле. Я молча ознакомился с протоколом, оформленным при задержании.

– Вас задержали вчера в двадцать три часа одиннадцать минут, вы ночевали в изоляторе. С вами хорошо обходились? Обеспечили ли вас всем необходимым? – Я выбрал модель поведения, максимально эффективную для ее психотипа и ситуации, роль друга, который хочет помочь. Анна положительно закивала в ответ.

– Мисс Ларс, вам объяснили в чем вас обвиняют? – снова кивок согласия, – По нашим данным, третьего мая, в 10 часов вечера, вы весьма нелестно отзывались о руководстве вашего университета и правительстве страны. В беседе с друзьями вы использовали такие слова как «обманщики», «убийцы», «грабители», «диктаторы», и тому подобные. За вами ранее не наблюдалось подобного поведения. В вашем университете вы отмечены знаками отличной учёбы. Вам известно, что такие высказывания категорически запрещены и относятся к экстремистской деятельности?

Анна замерла. Я видел, как меняется оттенок лица.

– Пожалуйста, мисс Ларс, ответе на мой вопрос, – я обратился к ней, немного улыбнувшись, – поверьте, я пытаюсь вам помочь. Вам известно, что подобные высказывания приравниваются к экстремизму?

– Да, известно, – ответила Анна, все такая же бледная.

– Чудно, – я снова улыбнулся, одобрительно кивнув головой, – Я бы хотел обратиться к истории. Вы, конечно, знаете об аномальной активности солнца, которая началась в 2220 году, давшей начало целой серии самых разрушительных катаклизмов, которые когда-либо переживала наша планета. Людей на Земле было больше восьми миллиардов, вы представляете? Погибло семь с половиной миллиардов людей. Вы только вслушайтесь, семь с половиной миллиардов! Тогда самые мудрые и дальновидные умы и главы корпораций объединились для создания всего необходимого, чтобы человеческий вид выжил. И мы с вами сейчас беседуем и дышим благодаря тем героям, что смогли перестроить неготовый к новым законам природы мир. Порядок, который существует сейчас более чем необходим. У нас просто нет другого пути. Поэтому слова и действия против нашего правительства недопустимы, потому что подрывают безопасность всего общества. Мисс Ларс, вы осознаете важность порядка, который мы поддерживаем?

– Да, да, конечно, я все понимаю! – забормотала Анна заметно оживившись.

–Хорошо, будем считать, что мы договорились, мы вас отпустим – подытожил я, – но имейте ввиду, если за вами будет замечено подобное вновь, вы будете наказаны по статье активной экстремистской деятельности и вас отошлют на перевоспитание. Вы меня понимаете?

– Да, я все поняла! Спасибо вам большое! Мы больше не увидимся, обещаю! Эмм… Можно один вопрос?

– Спрашивайте, – ответил я.

– Это Мэг на меня донесла?

– На этот вопрос я не могу ответить, источник пожелал быть анонимным, всего доброго, вас проводят.

– Всего доброго, – попрощалась Анна и вышла за дверь.

– Остановить протоколирование, – скомандовал я компьютеру. Меня тошнило от самого себя. Почему я этим занимаюсь? Бедняжка, это была не только Мэг, ее сдали все друзья, перед которыми она решила поделиться мыслями в тот вечер, люди, которым она доверяла. Все они подписались под обвинением в «опасном поведении» подруги. Все без исключения. Наше общество живет такими ценностями как победа над болезнями, мирное небо над головой, победа над денежной системой, доступное образование. В моей работе необходимо знание истории. Но чем больше я погружался в факты о жизни людей до волн, тем яснее становилась картина, пазл за пазлом. За 12 лет работы инспектором я невольно сформировал собственный фильтр, через который пропускаю исторические события, и теперь четко представляю, насколько свободны были люди прошлого, и мы со своими ценностями сильно отстали от ценностей реальных. Они могли сами выбирать, чем заниматься! Нам же в 5 лет имплантируют чип профессионального определения, который за время начальной школы определяет расположенность к той или иной деятельности. Позже вас отправят в соответствующее учебное заведение, после предоставят работу. Так выяснилось, что мне подходит полиция, А Линн работа в новостях. Конечно, чип может считать изменение расположенности в течение жизни, но я слышал лишь об одном таком случае. Еще раньше люди могли путешествовать! Наверное, во времена, когда на Земле были леса и птицы, это было подобно чуду! Помимо животного мира, были домашние животные, которые становились членами семьи. Потрясающе! Сложные взаимоотношения между разными видами. Мои мысли прервались вызовом на совещание. Там обсуждалась бесполезнейшая статистика, что-то из политики, новости из других городов и прочая чертовщина. Я был отключен и не заметил, как прошло действие препарата, блокирующего эмоции, за ним закончилось собрание, да и весь рабочий день, остаток которого я провел за архивами и досье Анны Ларс и её семьи.

Я вернулся домой. Мы поужинали, Линн, Ноа и я. После ужина Линн обрабатывала какую-то завтрашнюю статью для газеты, а мы с Ноа, усевшись на полу, рассматривали школьные рисунки. Потом мы много говорили об её классе, и о том, что скоро чемпионат школы по шахматам. Затем она взяла с книжной полки «Алису в стране чудес», одну из немногих разрешенных детских книг прошлых веков, а я сидя на полу все не мог отделаться от мыслей о мисс Ларс. Отправляя в архив её дело, я заметил, что она учится на историческом факультете. Конечно, это всё объясняет. Видимо, идеологическая промывка мозгов не работает в её случае. Я был таким же. Но я не раскрывал своё вольнодумие перед несколькими людьми сразу, ведь так очень сложно держать во внимании их реакцию и настроение. Мы похожи. Стремимся к внутренней свободе. Чёрт, я знал, что делать.