Екатерина Звонарь-Елисеева - Пространство любви

Лежа на полу, Таня пыталась разогнать невеселые думы. Теперь уж дом, наверное, в запустении, деревья и кусты одичали, и земля поросла бурьяном. После всего навалившегося на нее, Таня нашла отраду для своей души в родительском доме. У нее появилась мечта возродить все то, что было дорого ее сердцу и памяти. Благо средства у нее имелись и хранились у надежных людей в надежных банках. Однако для осуществления мечты, она должна была вернуться на Землю и восстановиться в своих правах. Когда Тал отказывался отпустить ее добровольно за определенную плату, она стала обдумывать и осуществлять побеги. И всегда люди Тала настигали ее. Сперва она не понимала почему, но потом догадалась, что где-то на ней есть маячок. И каждый раз его снова внедряли куда-то в тело. Научившись находить крошечные устройства и избавляться от них, она упорно убегала. Но ее вновь возвращали. Девушку преследовало невезение каких-то космических масштабов. Таня запрещала себе отчаяние и панику, и только диву себе давалась, как у нее получалось сохранять выдержку и самообладание.

Она сжала зубы. Если Талу удастся осуществить свой план с ее выставлением на боях в качестве приза, ей придется начинать все с начала. Если только это начало не станет ее концом. А значит, она должна – нет, обязана! – совершить побег на Зиларе. Время подумать, как действовать дальше, у нее еще было.

Татьяна наигранно застонала и перевернулась на спину.

– Ага, пришла в себя? – Тал покосился на нее. – Скоро у тебя появится новый хозяин и мне наплевать забьет он тебя до смерти при попытке побега или оставить жить.

– А что так-то? – спросила она. – Что изменилось?

– Гляди-ка на нее! – Лем всплеснул своими ручонками. – А ты не догадываешься?

– Не имею ни малейшего понятия, – сказала она и попыталась сесть на колени.

Тал сочувственно посмотрел на нее, и даже помог подняться на ноги. Поводив пальцем по встроенному в ладонь коммуникатору, он грустно закачал головой.

– Знаешь, Таня, мне надоело бегать за тобой.

– Так отпустил бы домой. Я не раз предлагала тебе заплатить за свою свободу.

– Нет. Теперь я получу за тебя столько, сколько мне не снилось за всю жизнь. Прости, но ты сама виновата, – он потрепал ее по щеке.

– Понятно, – глухо отозвалась девушка.

Спустя минуту, в помещение вошло трое вооруженных охранников. У одного из них в руках был пистолет с транквилизатором, у другого – какое-то приспособление, внешне напомнившее Татьяне кандалы.

– Если ты будешь хорошей послушной девочкой, я не стану колоть тебе бхаль. Выбирай, – сказал Тал.

– Только не эту гадость! – выдохнула она.

– Я знал, что ты примешь правильное решение. Смирись и надейся, что жизнь твоя изменится к лучшему, – как-то натянуто улыбнулся Тал.

Он сделал знак охранникам. Те без промедления переместили руки девушки вперед, запястья и щиколотки заковали в тонкие браслеты, к которым прикрепили хитроумное блокирующее устройство в виде общей прямой планки.

Татьяна недобро нахмурилась, когда охранники подхватили ее под локти и грубо поволокли в корпус с усиленной охраной.

Промежуточные суборбитальные станции соединялись с поверхностью Зилара множеством грузовых и пассажирских высокоскоростных лифтов, а они в это горячее время с трудом справлялись с наплывом посетителей. Те, кому не повезло взять пропуска в первые, как говорят, ряды, были вынуждены наслаждаться зрелищными боями из своих кают с помощью транслирующих устройств.

До главного события Зилара оставалось менее трех суток. Напряжение перед финальными боями этого сезона нарастало. Интерес участников и их спонсоров был взвинчен до предела, однако никто не имел понятия, почему ставки за приз оказались так высоки. По просочившимся слухам было известно только одно: приз – женщина. Для большинства воинов это стало достаточным рычагом подать заявку на участие в боях. Ведь именно бои за женщин всегда выходили особенно яростными и жестокими, если только варды не вступали на арену. Ибо им не существовало равных по силе. После заявления о том, что в этом сезоне варды не станут участвовать в финальных поединках, многие представители иных рас были воодушевлены и наполнены надеждами на победу.

Зилар – огромная планета, сплошь покрытая влажными тропическими лесами и испещренная узкими глубокими речушками – освещалась красным солнцем днем и двумя лунами ночью. Со временем, когда гладиаторские бои стали популярными, часть лесов вырубили, на освободившихся пространствах выросла Арена, устремились ввысь блестящие здания игорных клубов, разрослись гостиницы и размножились бордели. Организаторы ежегодных игрищ получали сверхприбыли в сезон, и не страдали от нехватки доходов в иное время.

В этом году погода, правда, не задалась: раз или два на дню шел проливной дождь, а когда рассеивались облака, беспощадное солнце выпаривало только что выпавшую влагу. Но с наступлением сумерек, когда уставшие от па́рного воздуха местные жители и гости планеты чувствовали дуновения легкого свежего ветерка, закипала другая жизнь. Ночная, веселая и разгульная. На улицах вспыхивали неоновые фонари, кафе наполнялись посетителями, а потом зрители сплошным потоком текли к Арене, чтобы воочию увидеть то, ради чего прилетели на Зилар.

– И все же, Ориан, отчего ты не участвуешь? – спросил вард с лимонно-желтыми глазами, выдававшими в нем жителя знойных пустынь.

Ориан ненадолго призадумался, вспоминая все победы в боях, приз в которых был ему действительно интересен. Организаторы боев и держатели Арены выставляли самые разнообразные призы: редко это были денежные призы или целые космические звездолеты, иногда крохотные планеты, но чаще всего выставлялся живой товар – женщины. Именно в боях за женщин Ориан мог принять участие. В большинстве своем это были изангийки, пугливые и немногословные существа. Иногда попадались сэви. Но общество девиц ему быстро надоедало, и он отпускал их восвояси, выплатив приличную компенсацию. Некоторых из них он частенько видел здесь, на Зиларе, и, судя по их цветущему неунывающему виду, они неплохо устроились.

– Ты ведь знаешь, скольких я выиграл в таких поединках, Ндар. А сколько осталось при мне? – ответил Ориан, потягивая пряный напиток.

– Ни одной, – подтвердил слова друга Ндар.

– Вот именно. Так зачем мне еще одна, чтобы после мне пришлось отпускать ее на вольные хлеба?

Ндар без слов понял его. После трагедии с женой и ребенком, Ориан не мог успокоить свои чувства, сердце и душу. И еще ни одна женщина не зацепила его настолько, чтобы он искренне пожелал создать семью. Впрочем, всем было известно, что брак Ориана и Пеймлы не был благословлен Высшим предназначением. Тогда они сами сделали свой выбор, никто не принуждал их, и произошло то, что произошло. Ндар никогда не осуждал друга.