Алексис Опсокополос - Лицензия на убийство. Том 1

– Не ожидал вас здесь увидеть.

Ещё одна фраза – ещё одна попытка угадать, кто говорит, и ещё одна неудача. Голос был настолько знаком, что пробирали мурашки, но в то же время Лёха был уверен: он не знает имени говорившего.

– Видимо, сегодня мой день. Да что вы, как не родные, в стену уткнулись, разворачивайтесь уже!

Два раза Лёху просить не стоило: он быстро развернулся и обомлел – перед комедиантами в глубине кабинета стоял тот, кого они меньше всего были готовы увидеть. Кого угодно – но только не его. К любой встрече бывший штурмовик был готов, но только не к этой. Это было дичайшее совпадение, с вероятностью не более чем один к миллиону, а то и к миллиарду, но, видимо, судьба решила показать боевому комику Алексею Ковалёву, что так изощрённо шутить, как она, не умеет никто; и по сравнению с ней Лёха – просто жалкий мальчишка-паяц.

Жаб был ошарашен не меньше друга – ведь из глубины кабинета начальника тюрьмы, ухмыляясь во весь свой рептилоидный оскал, преисполненный высокомерия и превосходства, на комедиантов смотрел одинокий цванк из «Андроида и блондинки». Тот самый, которого Лёха в злополучный вечер выбрал в качестве мишени для насмешек, а Жаб наградил дикой силы пинком в голову.

На боевых комиков смотрела их недавняя жертва, волею судьбы неожиданно ставшая их тюремщиком и получившая возможность для любой мыслимой и немыслимой мести.

– Какой неожиданный и приятный сюрприз! – произнёс цванк и оскалился в неестественной жуткой улыбке. – Не правда ли, господа юмористы?

Всё это было настолько неожиданно, что Лёха потерял дар речи. Возможно, впервые за последние десять – пятнадцать лет циник и острослов Алексей Ковалёв открыл рот от удивления и не знал, что сказать.

– Какой неожиданный и приятный сюрприз! – повторил начальник тюрьмы и оскалился ещё сильнее. – Вы со мной согласны?

– Я бы поспорил насчёт приятного, но сейчас не то время и не то место, чтобы спорить, – осторожно ответил бывший штурмовик, немного пришедший в себя. – А что касается сюрприза, здесь без вариантов – надо признать, он удался!

– Мало здесь приятного, – добавил Жаб, который не понял иронии цванка.

– Кому как, – сказал начальник тюрьмы, продолжая скалиться. – Вот мне, например, исключительно приятно видеть вас здесь. Да ещё и в таком виде.

Цванк резко изменился в лице, стал очень серьёзным, подошёл к Лёхе и посмотрел ему в глаза с нескрываемой ненавистью.

– Ты оскорбил меня. Ты оскорбил весь наш народ!

– Насчёт народа был неправ, – быстро согласился стендап-комик. – И готов принести извинения. Всему народу. Если понадобится.

– Не стоит – это долго и никому не нужно. Проще смыть оскорбление кровью, – ответил цванк и переключил своё внимание на Жаба: – А ты ударил меня. Очень больно ударил. Исподтишка.

– Не согласен, – возразил амфибос. – Я защищал друга, на которого ты напал.

– Твой друг оскорбил меня!

– Но это не отменяет того, что ты на него напал, и мне пришлось его защищать, – стоял на своём Жаб. – Работа у меня такая.

– А у меня, как видишь, вот такая работа, – начальник обвёл руками кабинет.

– И судя по всему, ты здесь неплохо устроился, – вернулся в разговор Лёха.

– Да уж, получше, чем некоторые шутники, – цванк довольно ухмыльнулся. – Как думаете, что это означает для вас?

– Точно сказать не могу, но однозначно ничего хорошего, – предположил бывший штурмовик.

– Я полагаю, до суда мы не доживём, – выдвинул свою версию Жаб.

– Пока на этот счёт ничего сказать не могу, – с философским спокойствием ответил на это предположение начальник тюрьмы. – От вас зависит. Но, признаюсь, очень похоже на то.

Рептилоид снова посмотрел в глаза Лёхе.

– С тобой, шутник, разговор будет отдельный. Ты за свои слова ещё ответишь по полной программе, и не только передо мной. А вот что касается тебя, – цванк опять переключился на Жаба. – Знаешь, чего я больше всего хочу?

– Догадываюсь, – ответил амфибос.

– Я хочу избить тебя! Хочу с тобой драться! Хочу так тебя отделать, чтобы ты превратился в кровавую отбивную!

– Так в чём проблема? По-моему, для этого сейчас самый подходящий момент, – сказал Жаб и продемонстрировал начальнику свои скованные руки. – Я устал и в браслетах – более выгодной ситуации, чтобы это сделать, у тебя никогда не будет.

– Это тебя гуманоид научил так плохо думать о цванках? – начальник неожиданно вскипел. – Я понимаю, что от этих мерзких обезьяноподобных существ, заполонивших нашу галактику, нельзя услышать ничего, кроме гадостей и лжи, но ты же амфибос! Наши расы живут бок о бок сотни тысяч лет, ты должен знать цванков лучше, чем это пришлое ничтожество! Как ты мог предположить, что я буду избивать закованного в наручники?

– Да запросто, – спокойно ответил Жаб. – Не раз видел в армии, как вы, цванки, и связанных били, и толпой на одного нападали.

– Ты не путай! – ещё сильнее завёлся начальник тюрьмы. – Избивать связанного пленника, чтобы наказать, или пытать его ради получения нужных сведений – это одно! А честный бой – другое! Если цванк кого-то вызывает на поединок, то бой всегда честный! Ни толпой, ни при помощи подручных средств, только один на один и в одинаковых условиях, никак иначе! Ты понял?

Жаб спокойно выслушал рептилоида и пожал плечами.

– Ну, понял и что?

– А то! – от злости у начальника перехватило дыхание. – То, что я вызываю тебя на поединок! Мы будем драться! Я и ты! Один на один! И я докажу, что в честном бою я уделаю тебя, как кашалот креветку!

– А ты боргосских креветок-кашалотоедов видел? – ляпнул Лёха, которого в очередной раз решил подставить его собственный язык.

– Заткнись, клоун! – заорал цванк. – А то сгною в карцере, и тогда стопроцентно до суда не доживёшь!

Лёха замолчал, а жаждущий реванша рептилоид подошёл к уроженцу Далувора настолько близко, что его разгорячённое дыхание, казалось, запросто могло бы обжечь его обидчику лицо и спалить брови, если бы они у амфибосов были.

Начальник тюрьмы протянул руку к Жабу и сделал движение, будто схватил что-то в воздухе и раскрошил это в порошок.

– Выйти против цванка лицом к лицу – это тебе не сзади пинать!

Рептилоид почти трясся от гнева, амфибос же равнодушно на него посмотрел и, выждав небольшую паузу, спросил:

– Значит, наручники снимешь? Это хорошо. А драться где будем? Здесь? Сейчас?

– В спортзале! Через три дня! Тебе хватит этого времени, чтобы подготовиться к бою?

– Да я и сейчас готов, – с тем же спокойствием ответил Жаб. – Хотя, конечно, если дашь пять минут на растяжку, будет вообще здорово.

– Даю вам три дня! Обоим!

– Обоим? – опять включился в разговор Лёха. – Я тоже, что ли, буду драться? И с кем, если не секрет? Только не говори, что с победителем вашей пары. Потому что сразу скажу: так не пойдёт! Я не хочу с Жабом драться – он здоровый кабан, меня уделает.