Игорь Ковриков - Война двух миров

Сканирование мозга обеих особей провели быстро, но результат был предсказуем: обычные мозги обычных животных с примитивными рефлексами. Ничего странного замечено не было.

– Ну что ж, готовьте пациентов к операции, – сказал профессор. – Будем копаться у них в голове. Кстати, кто-нибудь из вас делал трепанацию черепа?

– Профессор, мы – военные хирурги, – сказал тот, что постарше. – За свою карьеру мы сделали сотни таких операций, как в стационаре, так и в полевых условиях.

– Отлично. Тогда операцию будете проводить вы, а я буду вам ассистировать.

Животных усыпили и положили на операционный стол.

– Что скажете, доктор? – спросил профессор через несколько часов, когда обе операции были закончены.

– Ничего интересного я там не увидел, – ответил хирург, умывая руки. – Нормальный мозг нормального размера без признаков патологий. Вам надо искать загадку в другом месте.

– Я тоже так думаю. Пойду, расскажу об этом штаб-генералу.

Диш Гирр выслушал профессора спокойно, не перебивая, а потом спросил:

– Скажите, профессор, может, у вас есть какие-нибудь свои соображения на этот счёт?

– Есть только одна гипотеза. Разрешите…?

– Конечно. Выкладывайте.

– Я долго наблюдал за разными планетами и сделал вывод, что многие из них наделены возможностью защищаться от внешнего воздействия. Например, если какая-либо из планет находится в зоне метеоритных дождей, она со временем создаёт себе атмосферу определённой плотности, необходимой для того, чтобы метеориты в ней полностью сгорали. Или планета, находящаяся в зоне ядовитой туманности, может создать себе атмосферу, предохраняющую её от отравленных газов. Также планеты имеют возможность восстанавливать свою разрушенную экологию. Вы в этом сами смогли убедиться на примере планеты Гирот, где сожгли враждебный «Вечный лес» кислотными бомбами. Кислотные бомбы прожигают почву на метровую глубину, и после этого там уже ничего не может расти. Но, однако, через некоторое время, уже после того, как мы оттуда улетели, убедившись в том, что жить на Гироте всё равно нельзя, там начали расти деревья.

– Вы хотите сказать, что любая планета наделена разумом, – задумчиво произнёс министр.

– Именно. Вы говорили, что проблемы здесь начались после того, как десантники начали вырубать лес, чтобы построить колонию. Этот лес стоял здесь, может быть, миллионы лет, и конечно, планета начала защищать свою флору от нас с помощью диких зверей.

– Ерунда! Вы несёте чушь, – штаб-генерал мог быть по-военному резок или даже груб. – Любая планета – это просто кусок камня, плавающий в космосе, и не может обладать интеллектом. Завтра вам доставят ещё двух животных, и вы очень постараетесь что-нибудь найти в этот раз. Помните, профессор, что я к вам очень хорошо отношусь и что именно я рекомендовал вас на эту должность, так что постарайтесь меня не разочаровывать.

Спорить было бесполезно, и Кит Турр не собирался этого делать.

– Так точно, господин штаб-генерал, – вместо этого сказал он и вышел из кабинета.

На следующий день на базе царило тревожное затишье. Десантники и гвардейцы ходили с мрачными лицами и почти не разговаривали друг с другом, а уж обычных армейских шуток и вовсе не было слышно. Все понимали, что четырёхдневное затишье – это не к добру. Предчувствие чего-то недоброго повисло в воздухе. Даже в бою было легче, потому что там было всё понятно: вот враг, и в него надо стрелять. Ожидание же изматывало, нервировало и проникало в душу липким страхом. На всей базе стояла удручающая тишина, прерываемая только звуком идущих на посадку или взлетающих истребителей.

Диш Гирр был мрачнее грозовой тучи, и все старались лишний раз не попадаться ему на глаза. Какой-то капрал имел неосторожность, проходя мимо, поздно отдать ему честь, и штаб-генерал орал на него минут пять без остановки, так что слышно было всей базе. Вдоволь накричавшись и таким образом сняв напряжение, он поехал в медицинскую лабораторию искать профессора.

Кит Турр как раз находился в операционной и готовил инструмент к операции.

– Профессор, вы получили оружие? – спросил министр, входя в операционную.

– Нет, господин штаб-генерал.

– Немедленно идите на склад и получите. Наденьте также бронежилет.

– Что-нибудь случилось?

– Пока нет, но у меня плохое предчувствие. В лесу нет ни одного зверя, и даже птицы не поют. С воздуха и из космоса животных тоже не видно, и это странно. Вам даже не могут поймать материал для исследования.

Тут вдруг, как будто отвечая на слова штаб-генерала, раскрылись автоматические двери, и на пороге возник гвардейский лейтенант-техник.

– Ваше превосходительство, генетический материал по вашему приказу доставлен.

– Наконец-то! – воскликнул Диш Гирр. – Давайте его сюда.

Два капрала вкатили в комнату большую клетку, накрытую матерчатым чехлом.

– Ну, давайте открывайте быстрее. Посмотрим, что вы нам доставили, – генерал не мог скрыть нетерпения.

Чехол упал на пол, и Кит Турр увидел существо около полутора метров роста, стоящее на двух ногах, поросшее шерстью и с крупной головой. Руки имели по пять пальцев, и ими он держался за прутья клетки. Широкий лоб, приплюснутый нос и чуть раскосые голубые глаза, которыми он испуганно смотрел прямо на профессора. Весь вид существа вызывал чувства жалости и сочувствия.

– Это же… человек, – потрясённо сказал Кит Турр.

– Всего лишь человекообразная обезьяна, – сказал министр. – Покопайтесь у неё в мозгах, профессор, и узнайте все, что нам надо.

– Но я… не могу.

– Что это за слабость, профессор! – почти закричал генерал. – У меня нет времени вас уговаривать. Сделайте то, о чём я вас прошу, и больше ни о чём не думайте. Сейчас я пришлю вам ваших ассистентов.

С этими словами он выбежал из лаборатории. Солдаты тоже ушли, и профессор остался один.

«Это же человек. Это точно человек, а никакая не обезьяна, – думал профессор, глядя на клетку, – Я что, должен резать человека?»

Он сидел на стуле и смотрел на существо в клетке, а из клетки на него смотрели голубые, как небо, глаза.

Вдруг существо издало непонятный скулящий звук.

– Кив-ва. Кив-ва.

– Ты что, со мной говоришь? – вслух спросил Кит Турр.

– Кив-ва, – повторило существо.

Профессор метнулся в соседнюю комнату. Там лежал его саквояж, в котором были разнообразные приборы и устройства. Среди этих приборов лежал электронный словарь, автоматически переводивший любой язык на приронский. Это устройство он изобрёл давно, но за ненадобностью его не стали вводить в производство, и он так и остался в единственном экземпляре.

Профессор быстро достал словарь, который был размером с портсигар, установил его на стуле, придвинул стул поближе к клетке и включил прибор.