Евгения Розанова - Билет на Фа́туру

Мне страшно, по-настоящему страшно. Пульс учащённый, руки трясутся так, что я не знаю, куда деть их. В голове заела мысль: «Может, это ошибка?», но я понимаю, что это практически невозможно, но не верю, всё как во сне…

– Вы его дочь?

Я дёрнулась от неожиданности, сердце на несколько секунд остановилось.

– Вы меня слышите? – ко мне обратилась пожилая женщина в белом халате.

Я просто уставилась на неё.

Женщина села рядом, положила руку на моё плечо.

– Если хотите, можете позвонить кому-нибудь ещё, кто сможет опознать его.

Было бы кому звонить…

– Да нет… нормально, – я не узнала свой голос.

Женщина вздохнула и встала.

– Идите за мной.

Я уже была в морге и далеко не один раз. Там, где я учусь, это обычная практика. Но этот раз не сравнится ни с чем, даже с первым вскрытием.

Медсестра остановилась около двери, спросила:

– Вы точно готовы?

Я кивнула, хоть это было и не так. Ужас, отчаяние, застрявший в горле крик, желание убежать отсюда подальше – вот, что я чувствую.

Женщина открыла дверь. Первое, что я увидела, – это кушетка, на которой лежит мой отец, полностью накрытый белой простынёй. Я не могла оторвать от него взгляд.

– Здравствуйте, – поприветствовал меня патологоанатом, – у этого мужчины с собой был мобильный телефон и права на имя Матвеева Виктора Егоровича.

– Это мой отец.

Женщина, которая привела меня сюда, поднесла руки к щекам. Её лицо выражало искреннее сострадание.

– Сможете опознать?

– Да.

Моё сердце снова перестало биться.

Патологоанатом приподнял простыню.

Это был тот мужчина, что держал меня за руку, тогда, на кладбище.

Мой папа…

Я проснулась с криком, не понимая, где нахожусь.

– Тише.

Меня кто-то взял за плечи, я начала отбиваться, и моя повреждённая рука заныла.

– Алёна, это я, Саша. Успокойся.

Я посмотрела на него: Сашу освещал только оранжевый свет от костра.

– Извини, – прошептала я.

– Ничего страшного. Кошмар?

Лицо мужчины на столе в морге появилось перед глазами.

– Да, то есть нет… Я не знаю.

– Всё хорошо.

Саша обнял меня.

Я увидела сидевших около костра Аню и Мишу.

– Я долго спала?

– Сложно сказать, но, как видишь, уже ночь.

– Похолодало.

Меня затрясло, возможно, от холода, а возможно, от того страшного сна.

Саша предложил погреться у огня, я села рядом с Аней.

– Ты как?

– Намного лучше, – она улыбнулась, – температура спала.

Меня перестало трясти: от костра исходило приятное тепло.

– Миша, как же хорошо, что ты с нами, – сказала Аня, подумав о том же, – ты нас греешь.

– Что я слышу, – он рассмеялся, – а не ты ли мне истерику закатила?

– Ты ожидал другую реакцию?

Миша вздохнул и изменился в лице.

– Что такое? – спросила Аня, начав оглядываться по сторонам.

– Серёжа мог бы сейчас сидеть с нами. Чёртов корабль, чтоб его, – Миша начал громко выражаться. – Серёжа всегда был готов отдать жизнь за товарища, мы с ним в разные ситуации попадали, знаете ли, но всегда проносило, – он с ненавистью ударил кулаком в землю. – Пойти бы сейчас и напиться.

– Тебе это, правда, не повредило бы, – Саша похлопал Мишу по плечу.

Дальше произошло то, что удивило всех, особенно самого Мишу. Его лицо секунду назад было искажено злобой, а тело напряжено. Сейчас же каждая мышца на лице расслабилась, глаза сощурились, щеки покраснели. У Миши идеальная осанка, от которой не осталось и следа.

– Что… что ты сделал со мной? – произнёс он тихо, немного невнятно.

– Я? – удивился Саша.

Миша засмеялся, затем криво улыбнулся:

– Чувствую себя, будто бы целую бутылку виски выпил.

Саша впал в ступор: он не понял, что сейчас произошло. Никто не понял. Все уставились на Мишу, переставшего быть похожим на себя. Он прилёг на локти.

– Хорошо.

Посмотрел на Аню.

– А ты мне нравишься.

– Ничего не поняла. Серьёзно, что ты с ним сделал?

– Аня вопросительно посмотрела на Сашу.

– Чтобы это не было, мне нравится! – вмешался Миша.

– Почему вы думаете, что это я?

– Да потому что его размазало после того, как ты его по плечу похлопал.

Аня развела руками.

– Да я просто… – Саша замолчал. – Подождите, я представил… Да нет, не может быть.

Он посмотрел на свои руки.

Миша чихнул, и цветы, росшие около костра, запылали.

– Ой, извиняюсь.

– Давай осторожнее.

Саша ногой затушил их.

Миша вытянул указательный палец перед собой, скосив глаза, посмотрел на него и произнёс, растягивая слова:

– Я когда такое делаю, тоже про себя думаю: «Да нет, не может быть».

Аня пыталась сдержаться, но не выдержала и громко рассмеялась.

– Значит, ты теперь можешь напоить нас одним прикосновением? Попробуй на мне, пожалуйста. Мише, по-моему, очень хорошо.

– Ты уверена? – Саша нахмурился.

– Давай уже, – Аня протянула к нему руку, – главное, чтобы мы с Мишей не навсегда такими остались.

Никто не сказал ни слова, пока Саша не опустил руку Ани. Я посмотрела на неё, Миша тоже.

– Скажи, хорошо! – лицо Миши расплылось в улыбке.

– Да, хорошо, потому что ничего не изменилось. Может, Миша просто с ума сошёл?

– Я вообще-то вас слышу.

Он пригрозил пальцем.

– Хватит уже! Ты же шутишь? – Аня нахмурилась.

То, что с Мишей что-то не так, понятно сразу. И я сомневаюсь, что он притворяется.

– Попробуй на мне, – решилась я.

Саша долго держал меня за плечо, но никаких изменений я не чувствовала.

– Саш, тебе плохо? – спросила Аня.

Я посмотрела на него. Саша очень побледнел, но, не отпуская меня, отрицательно покачал головой. Шея, болевшая с того момента, как я проснулась, постепенно начала проходить.

Саша молча сел рядом.

– Это ты сделал?

Я потёрла шею – от боли не осталась и следа.

Он не ответил.

– Что сделал? – было видно, что Аню переполняет любопытство.

– Моя шея…

Я посмотрела на Сашу.

– …она сильно болела, а теперь всё прошло.

– Саш… – начала Аня, но он поднял руку, показывая, что нужно немного подождать.

Обстановку разрядил Миша, громко захрапев.

– Да, думаю, это я, – заговорил Саша. – Сейчас, я просто… – он покачал головой.

– Значит, Миша с Серёжей не одни такие? – Аня вздохнула. – А я надеялась, что их облучило на какой-то другой планете.

– Ты расскажешь, что случилось? – моё любопытство тоже требовало объяснений.

– Конечно, расскажу, просто это сложно.

Саша снова принялся рассматривать свои руки.

– Когда я дотрагивался до Миши или до тебя, Аня, я ничего не чувствовал, совершенно. Но…

– Но когда дотронулся до Алёны, что-то произошло? – перебила Аня.

– Да, но я не почувствовал, а увидел. Увидел весь её организм изнутри, каждый орган, более того, даже состав крови, будто в микроскоп смотрел.