Ольга Ярова - Алмаз в Центрифуге

Я медленно опустил руки и сомкнул их в замок за спиной, прежде чем двинуться вперед. Ви 40-02 помедлила, оценивая уровень опасности моих действий, и тоже сдвинулась с места. Я слышал ее шаги за спиной. Шёл очень медленно. "Надо что-то делать!" – билось в висках.

– А что по правому коридору? – применил я один из заученных приемов: в неловком молчании задай любой вопрос, лишь бы прекратить его.

– Комната спокойствия для особо агрессивных, – безучастно ответил робот.

– Ах, ну да, – сыронизировал я, – люди ведь в незнакомой обстановке обычно поворачивают направо.

– Умно с вашей стороны, – отметила Ви, и я уж подумал, что у меня есть шанс разговорить её, но снова ошибся.

Стена слева от нас неожиданно растаяла, открывая проход в какое-то подобие небольшого конференц-зала. Только в такой же металлической "обработке". За столом сидел некто мужского пола.

– Добро пожаловать в "Секонд Хоум". Присаживайтесь. Сейчас мы проведем небольшую беседу, затем вас проводят в место вашего пребывания, мистер… – он сверился с бумагой на столе: – Вьяманди.

Судя по напевному голосу оратора, я сделал вывод, что это человек или робот, у которого такие голосовые настройки, которых в нашей локации еще не используют. Тут же меня укололо мыслью, что за последние десять лет я отличал живых существ от электронных в основном только по звучанию. Я был уверен, что несовершенных людей с лицом-картошкой или старческими пятнами на ключицах больше не существует в нашем мире. Поэтому сегодня мужчина из космолёта и женщина в красной юбке так отпечатались в моей памяти и, наверное, будут занимать мои мысли еще долго.

Я кивнул и присел. Мебель выглядела не особо отличающейся от той, что я привык видеть. Это успокаивает.

– Как добрались? – добродушно, но без особого интереса спросил мужчина.

– Вы про то, как меня скинули с самолёта, выпнули за край земли, потом засосали в желе, выдули остатки самообладания в трубе, а потом под страхом увечий привели сюда, назвав заключенным? О, прекрасно! – раздражение всё же настигло меня и выплеснулось в этой фразе неожиданно для меня самого.

– Прошу вас, не горячитесь. Какой напиток вы предпочитаете?

– Виски, – кинул я, хотя на алкоголь никогда особо не налегал, да и данный момент не считал подходящим для распития высокоградусного пойла. Будто в этой комнате я произносил исключительно то, что думал в данную секунду, без возможности контроля речи мозгом. Воцарилась тишина. Тяжелая, в которой казалось, что все читают мои мысли и уважают мой внутренний диссонанс. – Стакан содовой, пожалуйста, – исправился я.

"Может, надо было всё же настоять на виски?" – тоскливо подумалось мне. В слабом алкогольном опьянении мне не было бы так скучно. Я сидел на своём диване в любимой части своего лофта и пялился в окно.

В том металлическом кабинете мужчина за столом рассказал мне, что в это заведение попадают те, кто совершил особо крупное преступление в сфере бизнеса или управления, касающееся международной безопасности или ещё чего-то там – я уже не слушал. Если мне стерли память, значит, очевидно я был участником или осуществителем какой-то аферы против управляющих органов, связанной с крупными суммами или же приведшую к одной или множеству смертей. Будь я человеком среднего звена, меня несомненно отправили бы в обычную тюрьму, где я гнил бы до самой смерти, ведь условия там так и не изменились с начала информационного века, регенерация органов для заключенных запрещена практически во всех случаях. Но так как я – высокопоставленное лицо крупной компании, из моей памяти стерли всё, касающееся моих неправомерных действий, и отправили сюда – в лучшее во всей галактике место реабилитации и самопознания.

"Лучшее, как же. Поэтому меня сюда доставили на какой-то колымаге музейного вида и выкинули за борт, как мусор", – злобно подумал я.

"Это Ваш второй шанс познать или найти себя, чтоб оставить мысли о насилии и мести и продолжить свою жизнь в гармонии с собой и миром", – в который раз в моей голове возник образ мерзкой подделки Будды, мой внутренний голос как только не кривлялся, подражая его напевному голосу с ужасным незнакомым мне акцентом.

Как прикажете "работать над собой" и исправлять "ошибки", если я их не помню? Какой имбецил это придумал? Такая программа явно рассчитана на супер-злодеев, которые годами разрабатывали свои стратегические планы. Без своей памяти они будут еще много лет разрабатывать их вновь, даже если вспомнят, зачем им это было нужно, то есть будут не опасны ещё некоторое время до следующей очистки памяти. Но я ведь не такой!

Хотя, много ли я помню о себе?.. Кажется, помню всё. Родился, рос, учился, работал. А вот мои мысли… о чем я думал всё это время? В голове вновь и вновь картина моего отвратительного поведения в кабинете начальника этого заведения. Я вёл себя как мальчишка-студент в свои не самые лучшие годы: огрызался, язвил, пошловато пошучивал. Будто мне стерли не память об одном событии, а память в принципе о нормах поведения взрослого человека и весь опыт за последние двадцать лет!

"Если Вы будете примерно себя вести в условленный для Вас срок пребывания здесь, то сможете улететь обратно на свою территорию", – слышу я вновь и вновь этот противный мужской голос в своей голове. Только вот мне никто не скажет, какой это срок, чтоб я не планировал свою деятельность и медленно сходил с ума в догадках. "Территория" – что за слово такое? Шифр, вуаль. Чтоб я даже примерно не мог определить, как далеко нахожусь от привычной зоны комфорта. Моральная экзекуция.

Со мной провели несколько тестов, действительно несложных и быстрых, после чего отправили в ячейку. Да-да, для нашего же удобства – как было мне сказано – здесь вещи называются так, как привычно каждому гостю, а не по общим тюремным правилам. "Потому что Секонд Хоум – это не тюрьма, это второй дом, где Вы как бы в гостях у себя самого. Почти дома, но на исправительном сроке". Гениально. Маркетологу шесть из пяти!

Меня нарочито долго вели по сотне витиеватых коротких и длинных коридоров, видимо, пытаясь запутать. Но я и не пытался их считать, систематизировать. Разве что на окраине сознания что-то детское мечтало, что вот-вот ода из стен станет дверью в нескольких сантиметрах от меня. Сексапильная красотка затянет меня внутрь и закроет проход. Страстно поцелует и уведет с собой из этого места по каким-нибудь внутристенным проходам под свист сирен и топот ног охраны, у которой нет шансов нас поймать. Наверное, я любил такие муви.

И вот я сижу на своём зеленом диване в своей любимой части лофта и смотрю в окно. Но за ним только туман – потому что это ненастоящее окно и ненастоящий пейзаж за ним. Всего лишь иллюзия. И это не весь мой лофт, а его кусок, пусть и больше всего используемый мною. И санузел тут не мой, а предусмотренный внутренним распорядком этого странного заведения. Здесь нет моей старинной коллекции оружия по понятным причинам, есть только их плоское изображение на стене, воспроизведенное по моей памяти. Нет моих старинных дисков и устройства для их просмотра, даже картинки такой нет, так как эти высокоразвитые и высокоморальные существа, наверно, и не помнят о существовании подобных вещей. Либо не понимают их ценности и назначения.