Джудит Ривз-Стивенс - Прима Мемори

У Ухуры удивленно округлились глаза. Звездный Флот глушит транскосмическую связь? Но зачем? И, что самое главное, как? Она была уверена, что знает практически все, что можно знать о технологии транскосмической связи, но сейчас не могла даже предположить, каким образом Штабу Флота удалось осуществить выборочное глушение отдельных каналов. Ухура быстро посмотрела на свой пульт и с испуганным изумлением обнаружила, что, кроме чистого канала связи с Комаком, все остальные каналы по-прежнему были закрыты непроницаемыми помехами. В этой ситуации оставалось только пожалеть, что Спок сидел на гауптвахте звездолета, вместо того чтобы находиться здесь, на мостике. Он получил бы огромное наслаждение, разгадывая эту загадку. Ухура в глубокой задумчивости покачала головой. Впрочем, как оказалось, подобные вопросы занимали не только ее.

– Адмирал, но зачем командование осуществляет глушение транскосмической связи? – спросила Вулф.

– Как вам известно, у нас есть основания предполагать, что во время церемонии вручения премий может быть совершен акт терроризма. Наша разведка считает, что террористы являются членами хорошо организованной группы. Очень возможно, что некоторые из них уже находятся на Приме, не зная друг друга, и получают инструкции откуда-то извне. Закрывая каналы транскосмической связи, мы делаем невозможным получение этих инструкций заговорщиками.

Ухуре такое объяснение причин показалось вполне разумным, хотя все равно оставалось непонятно, каким образом это глушение осуществляется.

Вулф, видимо, тоже приняла объяснение адмирала.

– Нет ли у вас дополнительных доказательств причастности старшего офицера «Энтерпрайза» к террористической организации? – спросила она.

– Нет, пока ничего нового, – отозвался Комак.

– Будут ли какие-нибудь новые приказы, сэр?

– Опять же, пока нет. Службы Безопасности Федерации, вместе с разведкой Звездного Флота, пытаются в настоящее время обнаружить, где еще находятся заговорщики. Мы будем продолжать глушение транскосмических коммуникаций во имя безопасности Прима Мемори. А вы продолжайте свою деятельность.

– Но как же мы будем выходить на связь в обстановке, когда все каналы блокированы помехами? – спросила коммодор.

Ухура могла бы поклясться, что Вулф беспокоили не проблемы, которые из-за помех возникали у экипажа «Энтерпрайза». Ее беспокоила невозможность получать инструкции начальства. И это выводило мегеру из равновесия.

«Очень жаль, что Комак этого не замечает», – подумала Ухура, а адмирал тем временем ответил:

– Поставьте ваш маяк приема на режим случайного сканирования восьмого класса. Командование свяжется с вами, и, когда у нас появится что-то новое, мы обязательно вам сообщим. Вы сможете выходить с нами на связь на этом канале, когда это покажется для вас необходимым. Мы будем иногда прерывать глушение, чтобы принимать вашу передачу, и, как только поймаем ее, немедленно установим с вами контакт, как это было сегодня.

Комак объяснял правила дальнейшей связи Прима Мемори с командованием так, словно это было совершенно обычным делом в практике Звездного Флота.

Ухура не переставала поражаться всем этим чудесам, происходящим вокруг.

– Но помните, – добавил адмирал, – Альфа-тревога по-прежнему действует, поэтому без крайней необходимости не выходите в эфир. Есть еще вопросы?

– Пока нет, адмирал. – Вулф вцепилась в подлокотники так, что ее пальцы побелели.

– Вот и прекрасно, коммодор Вулф. Продолжайте выполнять свой долг перед Звездным Флотом и Федерацией. А когда все это закончится, вас и ваших подчиненных будут ждать приказы о награждениях и благодарностях.

Отбой.

Экран тут же погас и загорелся вновь, однако теперь на нем было изображение Прима Мемори: черное пятно, освещенное яркими цепочками огней, опоясывающих семь куполов научной станции на фоне звездной бездны.

– Какая совершенно бессмысленная чепуха! – вслух, так чтобы всем было слышно, сказала Вулф.

Ухура не удержалась от удовольствия съехидничать:

– А со смыслом чепуха редко бывает, коммодор.

– Вот именно, – согласилась та и резко развернулась с креслом к инженеру по связи, заставив отскочить в сторону Абрананда. – Что, собственно, и доказал нам только что этот медноголовый солдафон. Ладно, ничего. Я этому просто не верю. Не верю.

Она встала. Оттолкнула от себя кресло и спустилась вниз с капитанского мостика.

– Чему вы не верите? – спросила Ухура, в ту же секунду подумав, что вряд ли дождется от коммодора чего-нибудь иного, кроме приказа заниматься своим делом. Однако она ошиблась.

– Смотрите, лейтенант, – начала объяснять Вулф, остановившись у ступеней, которые вели к турболифту. – Здесь в настоящее время проводится чрезвычайно важная операция – это очевидно. Вам лучше других должно быть известно, что выборочное глушение, о котором здесь говорил Комак, вообще невозможно. Следовательно, тут используется совершенно новая технология, а мне даже не сказали, какая именно! «Продолжайте выполнять ваш долг», передразнила она. – Интересно, за кого он меня принимает? Я что ему, молокосос, вроде тех двоих? – Коммодор указала большим пальцем на двух младших офицеров «Энтерпрайза», находившихся на посту рулевого и на посту двигательного отсека, Ухура лукаво подмигнула им, советуя не очень расстраиваться из-за нелестной характеристики, данной начальством. А коммодор бросилась к дверям турболифта. Они раздвинулись, но она повернулась на каблуках и сказала, обращаясь ко всем астронавтам, находившимся в этот момент на капитанском мостике:

– Уж: не знаю, чем занимался тут Кирк, что у этого корабля такая мерзкая репутация, но, черта с два, ему удастся заставить меня отдуваться за его плохое командование. У меня скоро срок для выхода на пенсию, и я хочу ее получать как можно дольше.

Вулф только собралась скрыться в лифте, как вдруг с поста рулевого раздался предупреждающий сигнал датчиков слежения за состоянием корабля.

– Ну, что там еще? – недовольно бросила она и протянула руку к кнопке, чтобы закрыть двери.

«Молокосос», сидевший на посту контроля за управлением, прочитал показания сигнальных огней.

– Самовольная транспортация, коммодор. Кто-то только что транспортировался с крейсера.

Кто это сделал было ясно всем, даже коммодору. Она тут же бросилась к капитанскому креслу.

– Включить все защитные поля! – рявкнула она голосом, которого трудно было ожидать от женщины ее комплекции, и сразу нажала на кнопку тревоги.

– Срочно на мостик двойной наряд службы безопасности!

Затем Вулф повернулась к перепутанному лейтенанту на посту инженера двигательных установок.