Елена Новикова - Семена хаоса

– Почему не поднял меня по внутренней связи? – брови Неринга сошлись на переносице.

– Да вы шутите? Пока бы доложил, пока бы вы приняли решение… Всё равно нужно было стрелять. Эти твари собирались сожрать мертвяков.

– Молодец, – сказал капитан. – Но в следующий раз потрудись соблюдать правила, они написаны не просто так.

– Раз уж вы перебудили весь корабль, то хочу поделиться с вами наблюдениями, – голос доктора Чен, передающийся по внутренней связи, был уставшим. – Я рассмотрела подстреленную тушу – то, что от неё осталось, Джон! – и могу точно сказать, что светом их не отпугнуть. У этих животных очень маленькие глаза, почти не чувствительные к освещению. И уши у них тоже не слишком развиты. Ориентируются, вероятно, по запаху. Как обезопасить останки колонистов, думайте сами. И плохо будет тому, кто меня ещё раз разбудит этой ночью.

– Давайте выставим туда Ковальски без скафандра, – предложил Иван, благоразумно оставаясь за спиной Оловсона.

– Когда-нибудь, мелкий жучила, я лично разберу тебя на запчасти, – пообещал Ковальски. – Тогда ты сможешь, наконец, вставить себе железки, на которые по ночам…

– Отставить! – рявкнул капитан.

– Я понимаю, что это может быть не слишком безопасно, но можно выставить вокруг лазарета канистры с топливом, – предложил Оловсон. – Другого быстрого варианта я не знаю.

– Хорошо, – одобрил Неринг. – Иван, выведи зонд с канистрой топлива на платформе, пусть объезжает лазарет. Это будет безопасно. А ты, Джон, не вздумай больше палить.

***

Доктор Чен покинула «Пылинку» энергичным пружинистым шагом. После ночного инцидента Анна на удивление быстро уснула и проснулась за минуту до сигнала будильника. Быстро приняв холодный душ и растершись пушистым полотенцем, доктор Чен потратила десять минут на гимнастику, помогающую ей окончательно пробудиться и настроиться на новый день. Как раз к концу последнего упражнения мелодично звякнул маленький электрический чайник. Анна с удовольствием побаловала себя чашечкой свежего зелёного чая, миниатюрные кусты которого росли в её лаборатории. Только после этого она оставила свою каюту.

Походный лазарет изнутри казался гораздо большим, чем снаружи. В несколько рядов стояли лёгкие сборные кровати, которые сейчас использовались как прозекторские столы. Кондиционеры поддерживали довольно низкую температуру, предотвращая дальнейшее разложение. В целом, Анна была довольна рабочим место, разве что такое количество тел одновременно её никогда прежде не приходилось осматривать.

Она обернулась на стажёров, что собрались у входа. Смерть Семёнова подействовала на них отрезвляюще, шуточки и подколы кончились. На лицах сосредоточенность, у девушек покрасневшие от слёз глаза.

– Итак, – сказала доктор Чен, – ваша работа заключается в следующем, подходите к каждому трупу, берёте образец ДНК. Если можно, снимаете отпечатки пальцев. Описываете одежду и обувь. Работать быстро и без истерик. Всё понятно?

– Предельно, – ответил за всех Хорхе.

– Приступайте.

Несколько часов прошли напряжённо. Конечно, подробное вскрытие – дело трудное и небыстрое. Поэтому доктор Чен ограничилась лишь осмотром и взятием образцов для анализа.

– Анна, есть предварительные результаты? – капитан Неринг вышел на связь через переносной терминал.

– Негусто, – призналась доктор.

– Можно выделить основную причину смертей?

– Пожалуй, огнестрельные ранения. Калибры соответствуют тем, что предписаны к колонии в качестве основного оружия. Встречается тот же «Прыгун», про который говорил Ковальски. Это необычно, но колонисты по закону могут взять с собой до двадцати килограммов личного груза. Их, если честно, редко досматривают.

– И можно провезти, что угодно.

– Именно. Кроме огнестрела есть суициды. Два вскрытия вен, пять удушений, три точно отравление, на счёт ещё двоих есть сомнения, нужен токсикологический анализ. Есть ещё следы нападения животных. А вот на этом, – Анна указала на койку во втором ряду, – следы человеческих зубов. Я насчитала пятнадцать довольно глубоких укусов.

– Каннибализм?

– Исследую содержимое их желудков, скажу точнее, – пожала плечами доктор Чен, но скафандр скрадывал движения.

– Что же здесь произошло?

– Понятия не имею. Если вы не против, я отключусь и продолжу заниматься своим делом.

– Да, конечно, – Неринг кивнул бортовому врачу на прощанье и прервал сеанс связи.

***

Капитан терпеть не мог бездействовать, когда работал над делом. Но сейчас он ничего не мог, только гадать над причинами, а это, по его мнению, пустое занятие. Поэтому Борис Юрьевич ходил по «Пылинке», заглядывая в отсеки и лаборатории.

– Как успехи? – спросил Неринг, входя в мастерскую.

За достаточно короткое время, что их команда приписана к «Пылинке», инженер Строгов больше всех обжился на новом пространстве. На стеллажах лежали какие-то инструменты, непонятные для непосвящённого железяки, схемы и мотки провода. Части разобранных или не до конца смонтированных приборов встречались на каждом шагу. В мастерской пахло машинной смазкой, плавленым металлом и палёной проводкой. В дальнем углу за дверцей скрывалась подсобка, которую Иван превратил в свою каюту. Так что выходить из мастерской ему не особо и приходилось.

– Успехи? Успехи? – переспросил Иван, отталкиваясь от стола, за которым сидел.

Столешница была завалена жёсткими дисками со следами горения. Они были покорёжены, некоторые разбиты пулями на мелкие осколки.

– Как я могу из вот этого вот хоть что-то вытащить? Тут практически нет ни одной целой микросхемы. Эти вандалы как будто специально старались уничтожить технику. Да как у них руки поднялись? – горестно причитал Строгов.

– Практически нет ни одной целой или вообще нет? – капитан умел улавливать самое важное в разговоре, поэтому он и стал в своё время капитаном и был на хорошем счету у начальства из Центра.

– Кое-что спасти ещё получится.

– Иван, я верю в тебя! Ты ведь гений! Работай, не буду тебе мешать.

– Конечно гений, – себе под нос сказал Строгов. – Только кто это замечает и ценит?

Однако капитан его уже ушёл, тихонько закрыв за собой дверь.

***

Стажёры почти сломались на четвёртом часу работы. Доктор Чен всё это время исподволь наблюдала за ними, ведь по прилёту придётся на всех писать характеристики, а стрессоусточивость – одно из главных качеств, нужных как в спасательных миссиях, так и вообще при службе на космофлоте. Заметив, что молодые люди всё чаще делают перерывы, всё неохотнее подходят к следующему трупу, Анна отвлеклась от собственного занятия:

– Так, слушайте внимательно. Сейчас вы закончите с последними образцами. Всё подпишите и упакуете для исследования. И можете отправляться на борт. Занесёте коробки в мою лабораторию и оставите в первой комнате, дальше не ходить, вам там всё равно делать нечего. Потом у вас будет два часа на отдых. Сможете – поспите. Нет – хотя бы просто отвлекитесь. Но через два часа я буду ждать вас здесь. Марш!