Вонда Макинтайр - Первое приключение

– Думаю, мои действия говорят сами за себя.

– Да ну? И что именно они говорят? Например. Ты был невероятно груб с этим ребенком…

– Ребенком? Он совершенно взрослая, – и к тому держит какого-то визжащего монстра на моей палубе шаттлов!

– Ей не более двадцати, и она несет ответственность за целую компанию, не говоря уже о «визжащем монстре». Разве ты не видишь, что она просто борется за выживание.

– Нет, не вижу. И не понимаю, как ты это видишь.

– Это же очевидно. Похоже, что это последний шанс для ее компании удержаться на плаву!

– Может, если они на краю пропасти, так и должно быть , чтобы они вышли из дела.

Она непонимающе глядела на него секунду, затем покачала головой.

– Как это скверно, капитан Кирк, что все не могут быть такими же совершенными и удачливыми, как вы.

Не говоря больше ни слова, она повернулась и пошла прочь, с

«Энтерпрайза», в Космодок. Он было шагнул за ней, потом остановился. Он понятия не имел, что ей сказать, а она была так рассержена, – и он был так рассержен, – что, если бы догнал ее, они бы только снова поспорили. Все же в одном Винона была неоспоримо права. Он был непростительно груб с Амелиндой Лукариэн.

Он направился к рекреационной палубе, желая при этом идти куда угодно, только не обратно на вечеринку.

Сэм ждал Джима все на том же месте, небрежно опершись на переборку и прижав к стене подошву одной ноги.

– Живой?

Джим пожал плечами.

– Она не вполне мною довольна, – сказал он. – Но, черт возьми, Сэм, я

ждал… я ожидал от Ногучи нормального назначения. Я его заслужил… я кое-что могу!…

– Наверное, то, что покроет тебя еще большей славой?

– Славой? – Он в ярости повернулся к брату. – Ты думаешь, я для этого пошел в Звездный Флот?! Ты думаешь, это все называется славой?

– Нет. Но я начинаю думать, что так может быть.

– Нет. Нет, поверь мне. Последние шесть месяцев не были развлечением.

– Тогда почему бы не дать себе поблажку? Если ты сам не можешь, позволь Кими сделать это.

– Мне не нужны поблажки – особенно от моего командующего!

– Я не собирался тебя обижать. Слушай, он знаком с нашей семьей давным-давно…

– Прекрасно, – сказал Джим. – Именно это мне и нужно: адмирал, который обращается со мной, будто мне все еще пятнадцать.

Сэм осклабился.

– Не-ет, это со мной он обращается, как будто мне пятнадцать. Именно

столько мне было, когда мы с ним познакомились. А с тобой он обращается как с восьмилетним.

– Тебе кто-нибудь говорил, как здорово ты умеешь успокаивать? – с сарказмом сказал Джим.

– Люди мне все время это говорят. Именно за этим все ко мне и идут. И я тебя заверяю, что Кимитэйк Ногучи делает тебе подарок. Попытайся принять его так же, как он был тебе предложен.

– Когда он сделает это объявление, я стану посмешищем! Такое задание

дают тому, кто больше ни на что не способен, кому больше не доверяют, кому-то, кто выработался и износился… – Он втянул воздух, внезапно испугавшись возвращения боли, – боли – и пустоты.

– Джим! – Сэм схватил его за плечи.

Джим высвободился, пристыженный.

– Ты этого боишься? – спросил Сэм.

– Я не боюсь…

– Перестань! Не морочь мне голову! Может, ты и можешь ее заморочить кому угодно, но только не мне!

– Как я могу знать, – прошептал Джим, – если у меня будет задание, – такое, как последнее, – как я могу знать заранее, до самого дела, как я буду держаться? Я должен быть уверен, Сэм. Я должен знать, что я…

– Что ты, как раньше, сможешь все выдержать?

Джим не мог отвечать.

– Ты не разбит, Джим. Черт, ты думаешь, я не почувствовал бы этого? Думаешь, не узнал бы, если б это было так?

– Но я не знаю!

– Думаю, Кими был прав, когда дал тебе передых. – сказал Сэм. – Думаю, он тебе нужен.

– Нет! – и еще я не думаю, что мне нужны еще лекции от моей семьи!

Он бросился в сторону вечеринки и исчез в толпе.

Вскоре прибыла Водевильная Компания. Джим пытался слушать, когда

адмирал Ногучи представлял их, но все его силы уходили на то, чтобы прикидываться, что ему нравится идея о проведении последующих трех месяцев в компании кучки циркачей, таскаясь с ними вокруг Фаланги.

Коронин поискала зверушку глазами.

– Звездный Флот! Сюда!

Маленький розовый примат издал в ответ с лежки, которую он устраивал каждую ночь в ее ногах, тихий звук. Он слез с мехового одеяла, которое он привык считать своим, пропрыгал по кровати и вскочил ей на плечи.

– Что, – сказала она, – Ты голоден? Будь хорошим мальчиком. Надень свой костюмчик, и, может, получишь завтрак.

Звездный Флот понимал, возможно, одно слово из ста, но «голоден»,

«костюмчик» и «завтрак» были главными словами его словаря. Он слез по ее ноге и побежал по кровати, ища свою одежду: маленькие черные брючки и золотистую велюровую рубашку.

Коронин забавляло, что создание выглядело так похоже на человеческое существо, поскольку, из множества рас Федерации, людей она больше всего не терпела. Ее развлекало одевать животное в униформу и знаки различия офицера Звездного Флота. Ей не нравилось, что создание яростно взбунтовалось против ботинок. Коронин могла заставить Звездный Флот носить их, но примат в них спотыкался, когда пробовал ходить, скользил и падал, когда пробовал лазить, садился на пол и жевал кожу на носках, когда совсем выходил из себя, затем съеживался жалобным калачиком и хныкал, пока Коронин не освобождала его от обуви.

Пока Звездный Флот разыскивал свою одежду, сделавшись при этом похожим на недоразвитого ребенка, Коронин проверяла контроль за судном. Золотая инкрустация складывалась в филигранный узор на панелях из прозрачного розового жадеита. Правительственный офицер потратил большие суммы на отделку командной палубы. Коронин предположила, что офицер задабривал совесть, говорившую о таких растратах, холодной строгостью отделки своей личной каюты. Это ей подходило; он расточил деньги или кредиты на вещи, о которых Коронин не позаботилась бы, оставив ей удовольствие устлать его жесткую койку вещами по ее вкусу.

Она подумала, как много верноподданных граждан империи имели представление, на что олигархия тратила их десятины. Она подумала, а сколько вообще верноподданных граждан знали, что есть такая – олигархия. Коронин воспитали в почитании императрицы, но среди высшего класса было всем известным секретом, что олигархи полностью контролировали своего бессильного, беззубого, лишенного потомства суверена. Отпрыски знали этот секрет и вполне доверяли слухам: Коронин слышала, из разных источников, что олигархия намеренно позволила мозгу императрицы деградировать до растительного состояния, и затем поддерживали ее тело в живом состоянии, с помощью машин и протезов. Когда Коронин была моложе, она могла в это не верить; но теперь она верила.