Диана Кэри - Дредноут

– Проксима Бета.

– Вот почему у вас такой внушительный рост.

– Я тоже так думала, пока не повстречала Озиру.

– Мы соседи по системе, – продолжила доктор Андрюс Таурус. – Я родом с поселения обитателей Земли под названием Уолтер-12. А биоморфологию изучала на планете Проксима Альфа. В какую корабельную службу вас направили?

– Довольно спокойная должность в команде экологического контроля. Мне сказали, что это лишь на время. Я вхожу в число кандидатов на капитанскую должность, поэтому меня ждет еще много перемещений по службе.

– И это лишь первое в длинном ряду, – присвистнул Скеннер. Вероятно, мечтаете побыстрее пробраться на мостик?

– Это будет не очень скоро. Я все еще под впечатлением того, что вместо «Магеллана» оказалась на «Энтерпрайзе».

– Вам уже что-нибудь известно об этом корабле? – спросила Мэрит.

– Я уже многое знаю о его офицерах, – я пожала плечами, – и кое-что из рассказов очевидцев. Примерно, то же, что и все.

Скеннер жестом указал на пустую койку.

– Теперь это ваше. А сейчас вам лучше оставаться на нижней палубе, во всяком случае, до тех пор, пока вы не привыкнете к новой обстановке.

Я села на матрац, проверяя его на мягкость. Он не очень отличался ею.

Тоже специальное приспособление, чтобы команда не злоупотребляла сном.

– Я так и собираюсь поступить. Конечно, мне бы хотелось попасть на мостик, но только после того, как освоюсь на новом месте.

– Логично, – отозвался Скеннер, засунув руки в карманы.

Я живо представила его рядом с плугом. Манеры Джуда делали его совсем мало похожим на военного человека, скорее, наоборот. Вероятно, он относился к тому сорту людей, которые совершенно не склонны к внешней помпезности.

– Как вас зовут по имени?

– Пайпер.

Его лицо подсказало мне, что необходимы пояснения.

– Проксима была населена всего лишь на протяжении жизни последних четырех поколений, поэтому мы все считаем себя членами одной семьи. У нас нет никакой надобности в применении дополнительных родовых имен: с нас достаточно одного.

– Получается, что у вас вообще нет второго имени, как у вулканцев?

– Нет, только Пайпер.

– А я сельский житель. И всегда останусь им. Вы быстро привыкнете к этому. Что-то случилось, и мы должны доложить о себе через сорок минут и быть готовыми к боевым действиям.

– Боевые действия? Учебная тревога?

– Нет, непохоже. Я прав, Мэрит? Она покачала головой.

– Пока мы ничего не знаем. А для капитана Кирка это означает, что и он пока не в курсе всех деталей. В его правилах сразу же сообщить команде все подробности происходящего. Он полагает, что раз мы рискуем своими жизнями, те вправе знать все.

– Когда мы отправляемся?

– Отправляемся? – не выдержал Скеннер. – Девочка, мы выбрались из Солнечной системы уже минут двадцать назад!

– Что?! Но я не почувствовала никаких перегрузок!

– Это «Энтерпрайз». Он всегда отличался гладким ходом.

Мэрит поднялась со своей койки.

– Полтора часа назад получено особое распоряжение командования Звездного Флота. Я находилась в корабельном лазарете, когда капитан позвонил Маккою и сообщил эту новость, а также назначил совещание старшего командного состава. Через десять минут все находившиеся в увольнении были доставлены на борт, и мы в их числе.

– Полчаса назад я лично подавал команду на обед. Нам следует поторопиться, если мы хотим перекусить, – посоветовал Скеннер.

Озира что-то прошипела в ответ, тем самым заставив всех вновь обратить на себя внимание. Скеннер кивнул и вдохновенно произнес:

– Говорите громче, Озира. Пусть она услышит ваш голос.

Телосиризаркред раздвинула свои челюсти пошире, но ее голос так и не достиг необходимой громкости, чтобы я могла его расслышать.

Дверь отворилась. Свет из коридора подчеркивал сумрак, царивший в нашей каюте. Мы все, как один, посмотрели в ту сторону. Вскоре Скеннер увеличил яркость освещения в нашей каюте, и мы смогли рассмотреть вошедшего. На нем была стандартная униформа золотисто-черного цвета с лейтенантскими погонами, однако ее обладатель явно ощущал себя словно на параде. Передвигался он более грациозно, чем большинство вулканцев, и его моложавые черты несли на себе отпечаток того величия, гордости светского льва, типичные для представителей его, народа, достигших почтенного возраста. Однако отчужденность и печаль тоже присутствовали в его облике.

Он был светлее, чем большинство вулканцев, с кем мне доводилось встречаться, и его глаза и волосы сияли подобно начищенной бронзе.

Он вошел в комнату. Его глаза теперь мы рассмотрели, что они янтарного цвета – удостоили всех нас лишь беглого взгляда. Вероятно, он очутился с нами в одной компании из-за очередной бюрократической оплошности. Вулканец сразу прошел к своей койке, лишь на секунду задержав глаза на мне. Мы обменялись малозначащим взглядом, он лишь беззвучно пошевелил губами и слегка изменился в лице. Сдержанность не покидала его.

Скеннер посмотрел на меня, а затем на вулканца.

– Я всегда тяжело переношу отсутствие дружеской поддержки. Пойдемте, Озира. А как вы, Пайпер?

– Я с вами, – вмешалась Мэрит, и я благодарно кивнула ей.

Вместе со Скеннером и Озирой она направилась в сторону общего для наших кают коридора. Вскоре они разошлись по своим комнатам, но Скеннер продолжал что-то болтать, являя всем свой акцент выходца из Кентукки.

Когда, наконец, закрылись все двери, мы остались с вулканцем наедине.

Правда, с таким же успехом я могла бы остаться и в одиночестве, Он сел возле своего стола, втянув голову в плечи и стараясь не встречаться со мной взглядом. Я догадалась, что сейчас ему не до медитации, и подошла поближе.

– Сарда, – обратилась я к нему, собираясь завести с ним разговор.

Его голос прозвучал холодно и отчужденно:

– Не вижу оснований для общения между нами. У нас давняя склонность к конфликтам друг с другом.

– И я уже от нее порядком устала. – Я попыталась заглянуть ему в глаза. – Неужели ваше учение не позволяет вам прощать?

Он удивленно повернулся ко мне, поднялся и дал понять, что он, несмотря ни на что, совершенно спокоен.

– Наша история богата не очень веселыми событиями. Однако пока ничего не изменилось. Способность прощать – это загадка общественной жизни, но она не в состоянии изменить сложившиеся обстоятельства.

– Вы отрицаете способность к прощению, но, однако, я чувствую, как вас снедает тоска. Если эмоции чужды вашей расе, то почему вы так меня ненавидите? Ведь я тоже признаю логику, – Я почувствовала, что попала в цель. В неприступности вулканца оказался изъян. Но через некоторое время ему все-таки удалось восстановить контроль над собой.