Диана Кэри - Боевые станции

Скеннер притормозил у первого такого шкафа и распахнул его. Там находилось несколько портативных огнетушителей, но крючки для масок были пусты.

– Черт возьми! Очевидно, Морни приказала своим людям собрать их повсюду на случай бегства капитана.

Сарда переменился в лице, словно он собрался объяснить нам логику такого поведения, но затем передумал, вспомнив, что Урсула Морни не очень часто следовала законам логики в своих поступках.

– Возможно, они могут быть где-нибудь еще, Скеннер?

Он осмотрел транспортаторную палубу еще раз и затем принял решение. Точно. Я знаю, где именно. Пошли.

Так как все мы находились у правого борта, то смогли сразу отправиться вслед за ним в небольшие ангары, где находились космические сани Арко. Если бы мы стояли слева, то самым удобным объектом для поиска кислородных масок для нас стали бы космические челноки "Галилей" и "Колумб"; но сейчас они располагались далеко от нас. Морни уже наверняка знает, что мы находимся на корабле, и вскоре предпримет ответные действия.

Нужно быть готовым ко всему.

Сарда открыл двери ангара, в которые сразу же проскользнул Скеннер.

Он взобрался на крышку люка ближайших саней и открыл ее. Характерное шипение в вентиляционных шахтах подсказало нам, что доктор Маккой был прав в своих подозрениях. Газ!

– Скеннер, газ! – закричала я.

Его рука исчезла внутри саней, он поморщился от усилия, но вскоре извлек оттуда маску. Механик разогнулся и бросил ее мне, а затем влез поглубже внутрь в поисках еще одной маски. А над ним уже висело небольшое розовое облачко, появившееся из вентиляционного отверстия у потолка.

– Скеннер, немедленно наденьте маску!

Он сразу же вылез наружу, взглянул на облачко, затем крикнул:

– Сарда, держи! Еще одна маска.

– Скеннер, быстрее, – умоляла я его.

Он все еще возился внутри саней, когда нас полностью окружило облачко газа, а когда механик появился с третьей маской в руках, было уже поздно.

Если бы выход из саней находился где-нибудь на уровне пола, то у него еще оставался бы небольшой шанс. Сейчас же вентиляторы располагались прямо над его головой.

Скеннер взмахнул рукой, пытаясь закрыть лицо маской, но внезапно ослабел, упал на крышку люка, а затем соскользнул на крыло солнечной батареи, в конце концов оказавшись у нас на руках. Он был уже без сознания, но еще пытался бороться, хватаясь за нашу одежду. Его решимость удержаться во что бы то ни стало произвела на нас огромное впечатление, в особенности на Сарду. Однако помочь ему мы ничем не могли.

Сарда нахмурился и, положив руку на грудь Скеннера, произнес;

– Он принял полную дозу. Его сердцебиение слишком редкое и слабое.

Я непроизвольно сжала кулак, ударила по фотонной пушке и пригрозила вентиляционному люку.

– Мы ничем не можем помочь ему. Надеюсь, что наши доктора уже добрались до корабельного лазарета. Теперь дело за ними.

Мне пришлось принять, пожалуй, самое трудное решение в своей жизни, хотя за свои двадцать пять лет я не раз уже оказывалась в трудных ситуациях. Я поднялась.

– Нам придется оставить его. Морни очень скоро пришлет сюда свою охрану. К этому моменту мы должны покинуть транспортаторную палубу.

Сарда с неохотой согласился, и мы быстро пересекли опасную зону.

В коридоре мы ужаснулись от вида дюжины членов команды "Энтерпрайза", лежавших в различных, самых неудобных позах. Все были с бледными, одутловатыми лицами и напоминали жертв фазерной атаки. Сарда быстро наклонился, нащупывая пульс.

– Эти люди едва дышат, – произнес он, не в силах сдержать негодования и отвращения при виде происшедшего. – А этот член команды уже мертв.

Ну что ж, счет начался. Я подумала о Скеннере. Мертв. Какое ужасное слово.

Шипение спускавшегося к нам турболифта заставило нас мгновенно спрятаться на ближайшей межпалубной лестнице. Мы едва успели это сделать, как из лифта появилось несколько наемников Морни, тут же побежавших в сторону палубы отсека транспортации.

Я прислушивалась к их шагам, пока они не затихли совсем. Сарда забрался вверх еще на несколько витков, затем остановился. Я почувствовала тревогу.

– Маловероятно, что они унесут тело Скеннера куда-нибудь, Пайпер, негромко произнес он.

До этих его слов я еще была не совсем уверена в своих планах. Я прищурилась и посмотрела в глубь ярко освещенной трубы.

– Думаю, что вы правы.

Он снял с лица неудобную кислородную маску и повесил ее у пояса.

– Куда мы собираемся?

Аккуратные лестницы… пустые лифты… большой корабль. Я сорвала свою собственную маску и пожала плечами.

– Наверх!

Куда конкретно – мне все еще было неясно, эта мысль вертелась в моей голове, как бы я ни старалась рассуждать логически. Сарда предположил, что Морни, Перрен и Бома не станут пытаться установить сверхускоритель до тех пор, пока не долетят до удобного места, где могут считать себя полными хозяевами положения. И сейчас они вряд ли будут в инженерном отсеке. В этом нет никакого смысла. Доктора, видимо, не нуждаются в моей компетентной помощи по части поисков антидота к наркотическому газу, поэтому и тем путем идти не стоит. Кроме того, именно я сейчас не очень нуждалась в Мэрит и Маккое. Мне удалось отнять у Морни все надежды на вывод "Энтерпрайза" из местной солнечной системы с помощью двигателей-ускорителей. Теперь они наверняка свыклись с мыслью о том, что кораблю смогут помочь лишь несколько недель ремонта в космическом доке.

Вряд ли наши противники станут пытаться ремонтировать столь деликатный узел собственными силами. Все это звучало очень логично, и я подготовила себя на случай внезапных вопросов Сарды, но все же истинной мотивацией моих действий было нечто неуловимое, не более, чем слабое, подсознательное эхо, затерявшееся в длинных логических построениях. Как какой-то навязчивый повелевающий зов. Мой мозг все сильнее и сильнее сверлило только одно слово – мостик, капитанский мостик корабля.

Внутри "Энтерпрайза" было все тихо, как в плавающем гробу. Куда бы мы ни заходили: на новую палубу или в следующий коридор – всюду нас встречала холодящая душу картина из беспорядочно лежащих на полу членов команды, захваченных врасплох предательством Морни; большинство их теперь находилось по правому борту благодаря нашей удачной проделке с "Королем" и тяговыми лучами. "Энтерпрайз" был не только пуст. Хуже – он находился в коме.

Из- за меня путешествие по кораблю стало похожим на блуждание в лабиринте. Куда бы мы ни поворачивали, двери оказывались закрытыми или заклиненными, турболифты скрипели и царапали стены шахт, их двери отказывались открываться: автоматика не пускала внутрь пассажиров, рисковавших надолго застрять между палубами. Система контроля за безопасностью корабля работала безупречно и отказывалась принимать гостей в тех отсеках, которые теперь стали опасными для пребывания людей.