Майкл Фридман - Зов тьмы

Около каждой повозки происходило то же самое. Удивленных осмотрщиков немедленно убили спрятавшиеся воины, и уже целая толпа неслась в направлении крепостной стены.

Пикар понял, что все это время неожиданно появившиеся бойцы прятались в повозках под брезентом. И в его тоже, но с какого момента? С прошлой ночи, когда они с Ралаккаем наговорились и уснули? Или с раннего утра, пока еще все не проснулись?

Жан-Люк едва верил своим глазам. Его охватило чувство нереальности происходящего. Однако осматривающие повозки предполагали подобный исход, иначе они не остановили бы обоз у ворот. Защитники только не ожидали, что нападающих будет так много, и выслали слишком маленький отряд.

Пикар зачарованно наблюдал, как захватчики дерутся в воротах с горсткой защитников. Сначала схватка казалась более-менее равной.

Нападающие не могли пробиться внутрь, защищавшиеся – выгнать их. Топоры и дубинки мелькали в воздухе; крики раненых предвосхищали падение тел.

Жертвы росли с каждой из сражающихся сторон.

Затем ситуация изменилась. Все больше и больше захватчиков втягивалось в битву. В какой-то момент, словно река, разрушающая плохо построенную плотину, они хлынули в распахнутые ворота, оставив убитых и раненых и два-три незаконченных поединка.

Перед глазами возниц происходило нечто отвратительное, ужасное и тошнотворное. И все же Пикар не мог отвести взгляд от кровавого зрелища.

Почувствовав прикосновение к руке, Жан-Люк вздрогнул и оглянулся: перед ним стоял Ралаккай, решительно произнесший:

– Надо уходить... Пока они заняты другими делами.

Пикар сбросил с себя чары битвы и позволил товарищу по несчастью потянуть его за собой.

– Да, – ответил, он, понимая, что кто бы ни взял верх, отыграется на сопровождавших повозки. – Да, отсюда пора выбираться.

Роскошью выбора они не располагали. Единственная дорога позволяла только ретироваться назад. Никто из них и не думал, что делать после побега. Сейчас для них важно было оказаться на приличном расстоянии от крепости.

К несчастью, у одного из налетчиков имелись свои планы. Как только друзья отошли от головокружительной бездны, он перегородил им дорогу.

– И куда это вы собрались? – прорычал он.

– Берегись! – вскрикнул Пикар, неожиданно показывая за плечо воина.

Судьба отнеслась милостиво к беглецам... Вооруженный мужчина, не подумав, обернулся, и Жан-Люк немедленно воспользовался его оплошностью.

Собрав все силы, он вложил их в удар, сбивший воина с ног. После этого человек рванулся вперед.

Он слышал за собой дыхание Ралаккая, дорога впереди свободна...

Кажется, получилось! Если и остальные последуют за своим лидером, то получится у всех.

Затем краем глаза Пикар уловил движение со стороны повозок. Слишком поздно он попытался уклониться от темного предмета, со свистом летящего ему в голову.

Сначала Жан-Люк почувствовал ужасную боль, затем наступило забвение.

Два дня спустя после происшествия в таверне Даннор возвращался с работы и снова встретился с отцом, который возник совершенно ниоткуда.

– Иди спокойно, – проговорил старик, не глядя по сторонам. – Мы идем к пристани... Знаешь, где это?

– Да.

Даннор старался повнимательнее рассмотреть лицо отца, которое освещали лучи заходящего солнца. Они давно уже не общались друг с другом, но Триеннор почти не изменился внешне, а самое главное, не постарел.

Сказывалась чистая кровь Первой Касты. Хотя... В этом нечестолюбивом клерке что-то исчезло от облика человека, проводящего свободное время, сидя с грустной улыбкой на лице в одиночестве у окна. Он стал почти... военным. Да, впервые Даннор смог представить отца в форме – молодого и гордого аристократа с блестящим будущим.

Существует ли связь между его сегодняшним положением и тем, как Триеннор вечно прятался в тени? Сын вздрогнул, вспомнив лица людей в той комнате и легкое, свободное общение отца с ними.

– Ты изменился, – произнес он. Слова словно вырвались сами собой.

Триеннор слабо улыбнулся, но не возразил. В полной тишине улицы раздавался только скрип его обуви.

– Что с тобой? – поинтересовался Даннор. – Что общего у тебя с теми людьми?

И снова никакого ответа.

Сын решил подойти к волнующим его вопросам с другой стороны.

– Как ты меня нашел?

Триеннор пожал плечами.

– Ты сам можешь догадаться... – Пауза. – Я умею добывать сведения.

"Уклончивый ответ... Лучше бы он промолчал", – подумал Даннор.

По мере приближения к реке потянуло свежим ветерком. Волосы Триеннора раздувались от каждого порыва. "Рыжие волосы аристократа..." – мелькнуло в голове сына. Даннор унаследовал тот же цвет, но его шевелюра уже покрывалась сединой.

– Итак, – произнес старик, наконец, повернувшись к сыну, – ты больше не служишь в Армии...

Голос Триеннора звучал мягко, не обвиняя. Тем не менее, его светло-золотистые глаза, как у предков, что-то изучали настороженно и внимательно.

– Меня... выгнали... – ответил Даннор, с трудом произнося слова. – К сожалению, по моей вине...

– Не расскажешь мне?

Даннор снова окунулся в атмосферу недавних событий своей жизни, опуская лишь самые незначительные детали. Умолкнув, он почувствовал в душе необычайную легкость. Боль еще существовала, жила, но стала менее давящей, терпимой.

– Тебе просто не повезло, вот и все, – отреагировал на его рассказ старик. – Никто на твоем месте не избежал бы подобной участи. Просто ты оказался не в том месте не в то время.

Служба никогда не становилась предметом дискуссий между отцом и сыном. Все знания о короткой карьере Тирдайнии получил от матери. А сейчас – надо же – они обсуждают вопросы, связанные с Военными Силами. Странно...

Хотя не более удивительно, чем весь разговор между ними.

Они спустились с холма, и река превратилась в узкую синюю ленту, отражая высокое небо, нависшее над землей. Пристань находилась в нескольких кварталах направо; квартира Даннора – налево, после таверны и пешеходного моста.

– Может быть, лучше пойдем ко мне? – предложил Тирдайния-младший. Или, по крайней мере, только заскочим включить видео?

Триеннор отрицательно покачал головой.

– Не волнуйся об этом... Множество людей пропадает вечерами в тавернах. Там тоже Конфликты... Если изредка не включать экран, то в Службе Слежения никто и бровью не поведет.

Даннор засомневался: "Можно ли доверять отцу?" Затем чуть не рассмеялся. "Ведь это же все-таки, мой отец, – сказал мужчина сам себе. Немного изменившийся, но – отец... Если не доверять ему, то кому можно верить?"

Сын отбросил все свои сомнения.

Мужчины повернули направо и пошли вдоль воды. На противоположной стороне, за домами, сгущались тучи. Заходящее солнце придавало им багровый цвет. В реке же облака отражались еще более темными и казались пропитанными кровью.