Вонда Макинтайр - В Поисках Спока

– Любимчиков?! – зло рассмеялась Данна. – Да я уверена, что с Питера, в отличие от других, ты драл три шкуры! Любимчиков!.. Уж я-то знаю, как ты относился к своему племяннику!

– Да, у меня было к Питеру особое отношение. Я не хотел, чтобы он вырос неумехой и хлюпиком.

– И вот поэтому ты не хочешь рассказывать, что случилось с Питером? Что ты заставил его сделать?! Неужели ты послал Питера туда, где ему быть еще не положено?!

Казалось, Данна вот-вот набросится на дядю с кулаками.

– Никому их этих парней не следовало быть там, куда они попали… – печально произнес Скотт, словно заново переживая весь ужас последней миссии. По его щеке скатилась скупая слеза. – Их всех с самого начала поставили на грань смерти.

– Кто? Адмирал Кирк? – зло спросила Данна. – Тот самый Кирк, который…

– Я не потерплю клеветы!

– Я скажу то, о чем говорят сейчас все, – заявила Данна. – За последние две миссии «Энтерпрайза» погибли два человека: сначала Деккер, а теперь Спок. Я не говорю об остальных людях. Если бы я командовала этим кораблем, то не подпустила бы Кирка к нему на пушечный выстрел.

– Да что ты знаешь о реальной ситуации, которая там сложилась? Тебя саму нельзя подпускать к командованию ближе, чем на пушечный выстрел.

– Это почему же?

– Да потому, что ты бываешь невменяема. И это капитан корабля… Я немедленно напишу рапорт о тебе вышестоящим начальникам.

«Что с нами случилось? – вдруг подумала Данна. – Видит Бог, я не хотела скандала».

– Я лишь хочу знать, как погиб мой брат, – опустив глаза, тихо, но твердо сказала она.

Скотт молча поднялся с кресла и вышел из дома, так и не произнеся ни слова.

Через несколько часов началась гражданская панихида. Впервые за последние несколько лет Данна пришла в церковь. Она сидела рядом с матерью, держа ее за руку. Данне не верилось, что отпевали ее Питера, ее брата. Не выдержав напряжения, упала в обморок мать, да и сама Данна с трудом сохраняла самообладание.

Пастор описал Питера послушным и благочестивым, этаким безгрешным созданием, каким тот никогда не был. На самом деле он был довольно строптивым и своенравным человеком. И Данна любила Питера именно таким. Ей захотелось вскочить с церковной скамьи, оттолкнуть с кафедры священника и зачитать письмо, написанное братом незадолго до смерти, но полученное уже после известия о его гибели. Казалось, Питер решил подшутить над всеми, прислав письмо с того света.

Данна вспомнила последние строки письма:

«Лейтенант Саавик сказала, что мы с ней друзья. Я рад этому. Думаю, и тебе она понравилась бы. С любовью твой брат Питер». Он оказался прав, и Данна надеялась, что когда-нибудь судьба предоставит ей возможность встретиться с Саавик.

Панихида закончилась. Все поднялись с мест и вышли в церковный дворик, где в сырой и тяжелой осенней земле для Питера было приготовлено последнее пристанище. Ветер принес несколько желтых дубовых листьев и швырнул их под ноги Данны. Старый дубняк, окружавший невысокий холм за церковью, когда-то был любимым местом, где ей нравилось бродить наедине со своими мыслями.

К этому дубняку у поселян было особое и неоднозначное отношение. Одни его ругали и обходили стороной, другие же считали это место святым и старались прикоснуться к древним дубам в надежде излечиться от болезней. Данна вспомнила, как в детстве, сидя длинными зимними вечерами у камина, мама рассказывала о гномах и эльфах, якобы живущих под кореньями неохватных вековых дубов.

Внезапно Данна заметила в дубняке какое-то движение. Что это? Померещилось, или просто ветер потревожил молодые деревья? Но все дубы были старые, они от такого ветра не гнутся. Значит, в дубняке кто-то спрятался? Но кто?

«Наверное, кто-то приехал на похороны, но не хочет показываться», – решила Данна и повернулась к матери, которая склонилась над могилой, зачерпнула холодную каменистую землю и бросила ее на только что спущенный гроб с ее младшим ребенком. Данна последовала примеру матери. Захватив горсть земли, она в отчаянии сжала ее так, что мелкие острые камешки вонзились в ладонь. К родственникам погибшего присоединились и остальные, поддерживая старинную похоронную традицию. По полированной поверхности гроба забарабанила земля.

Неожиданно Данна схватила еще одну горсть и с силой швырнула ее вниз. Лица родных и близких перекосились в ужасе. «Какая невоспитанность… Надо позвать доктора…» – пронесся по толпе шепот. А Данне было все равно. Она хотела вернуть своего брата… Разрыдавшись, Данна уткнулась лицом в плечо матери. «Я отомщу за тебя… отомщу…» – упрямо шептала она.

Не скрывая слез, бросил в могилку Питера землю и Монтгомери Скотт. Пепел к пеплу, пыль к пыли…

– Для того чтобы полностью понять события, о которых я докладываю, – заявил с экрана Джеймс Т. Кирк, – надо представлять устройство и возможности прибора «Генезис». Опустим первоначальное рождение планетарной системы, хотя это тоже заслуга «Генезиса»…

Круг довольно откинулся в капитанском кресле и погладил за ухом урчащего Варригула. Изображение адмирала Джеймса Кирка сменилось условным изображением «Генезиса». Транслятор переводил со стандартного языка Федерации Планет на элитарный клингонский язык.

– «Генезис» – это прибор, позволяющий расщепить вещество даже не на субатомные элементарные частицы, как, например, при ядерной реакции, а на гораздо более мелкие, частицы-волны, – продолжал свой доклад Джеймс Кирк. – Проделав дугу в космосе, торпеда с прибором на борту упала на поверхность безжизненной планеты и, взорвавшись, превратила планету в огненный шар. Природное космическое тело на какое-то мгновение осветило близлежащее пространство, как звезда средней величины. В это время под воздействием «Генезиса» из материала, расщепленного сверхмощным взрывом, собирались молекулы воды, кислорода, углекислого газа и прочих составляющих стандартной системы. Вскоре на поверхность обрушилось неимоверное количество воды, уплотнилась атмосфера и засверкали первые грозы. Постепенно планета остыла и, согреваемая своим солнцем, превратилась в потенциальное вместилище жизни…

Круг небрежно взглянул на своих офицеров, Мальтца и Торга. В своей каюте капитан уже просмотрел запись, ради которой Валкрис пожертвовала своей жизнью. Теперь, демонстрируя запись своим приближенным, Круг хотел узнать их реакцию.

– Результаты эксперимента полностью под нашим контролем, – продолжал речь Кирк. – Таким образом, бесплодные скалы постепенно превратились в мир с океанами, атмосферой и экосистемой, пригодными для любой из известных углеродных форм жизни…

Торг, затаив дыхание, взирал на экран. Он был молод, не знал о подвохах капитана, и потому его глаза светились от восхищения. Мальтц же смотрел на экран с показным равнодушием и рассеянностью.