Вонда Макинтайр - В Поисках Спока

Люди – коллеги по экипажу – тихо посмеивались над ее странной привычкой. Фаррендаль это замечала, но не подавала вида. Пусть смеются. Гуманоиды, как она называла людей, не знали, что в такие моменты выглядят особенно уродливо.

Покусывание собственных пальцев у Фаррендаль означало, что она погрузилась в глубокие размышления, надеясь принять единственно правильное решение. Фаррендаль сидела на задних лапах и смотрела на незнакомые звезды. Покинув несколько часов назад пределы Федерации, корабль оказался в свободном, никем не контролируемом пространстве. Фаррендаль с ужасом подумала о том, что в этом «диком поле» они могут стать чьей-нибудь легкой добычей.

Неожиданно на приборной панели замигала сигнальная лампочка. В третий раз за последние сутки Фаррендаль пришлось изменить курс, заметая следы и запутывая потенциальных преследователей. Но данный курс мог привести корабль прямо в объятия клингонов. Эта перспектива Фаррендаль нравилась меньше любой другой, но приказ есть приказ. «Куда же мы, в конце концов, идем?» – думала она, грызя пальцы.

Их таинственный пассажир до сих пор не хочет говорить о точном месте прибытия. Но Фаррендаль тревожил не этот факт; не беспокоили ее и слухи о несметной добыче капитана. Более всего ее волновал вопрос, поделится ли капитан частью своего богатства с остальными членами экипажа или хотя бы со своими приближенными.

– Мне не нравится этот запашок, – озвучила Фаррендаль свои мысли. – Попахивать стало еще с самого начала, а теперь переросло в настоящую вонь.

Сидящий неподалеку сородич беззвучно рассмеялся, обнажив белые клыки.

– С каких это пор кошки научились извлекать пользу из своего нюха? – сквозь смех спросил он.

Сородич!.. И с такими мерзавцами приходится иметь дело! Грубые, неотесанные, кровожадные наемники! Фаррендаль переполняло презрение к ним.

– А разве я была кошкой? – вопросом на вопрос ответила она Трану и положила свою лапу на приборную панель.

Растопырив пальцы, Фаррендаль медленно выпустила все когти и провела ими по панели. Послышался душераздирающий скрежет.

– Кошкой?! – сделав непонимающий вид, воскликнул Тран. – Разве я назвал тебя кошкой? Кто, будучи в здравом уме, осмелится тебя так назвать?

– Я видела однажды кошек. Они рылись в помоях на заднем дворе какой-то харчевни. Кажется, это было на Аменхотепе-Девять. Отвратительная картина. Так объясни же мне, в чем сходство между мной и этими неприятными тварями?

– Не цепляйся за слова, Фаррендаль.

– Нет, ты все-таки просвети меня!

– Ладно. Тебя роднит с ними то, что ты тоже прозябала на заднем дворе. Разве не так?

В одно мгновение Фаррендаль вскочила и резким ударом свалила обидчика на пол. Трану повезло: в целях экономии искусственная гравитация была включена не на полную мощность. Он несколько раз плавно перевернулся в воздухе, задел всевозможные предметы и лишь после этого приземлился в десятке шагов от Фаррендаль.

Через секунду она уже оказалась рядом и, вцепившись Трану в горло, прошипела:

– А разве эти обезьяноподобные существа не рылись на задних дворах?

– Рылись, наверное, – истерично рассмеялся Тран.

Приняв эту истерику за капитуляцию, Фаррендаль победно приподняла кончики усов и собралась еще немного помучить свою жертву, но неожиданно увидела в дверях капитана. Качая головой, он неодобрительно взирал на борьбу подчиненных.

– Если вы страдаете от безделья, то я наеду вам работу, – жестко проговорил капитан. – У нас нет времени предаваться праздным забавам. Вы мне сейчас напомнили лошадей на лугу.

Фаррендаль поднялась с поверженной жертвы. Не обремененный силой тяготения, Тран легко, как гимнаст, вскочил на ноги и вернулся на свое рабочее место.

– Кошки, обезьяны, теперь еще и лошади, – проворчала Фаррендаль. – Наша таинственная миссия, кажется, превращается в бродячий зверинец.

– Вам обоим по десять взысканий! – прогрохотал капитан.

Фаррендаль усмехнулась и с сарказмом ответила:

– Вы сегодня в прекрасном настроении, капитан.

У нее уже было столько взысканий, что каких-то еще десять она проглотит, не поперхнувшись. Среди членов команды взыскания являлись источником особой бравады, куража и какого-то бесшабашного веселья. Однажды, на какой-то более-менее цивилизованной планете, после долгого и нервного путешествия капитан вышел из себя и запретил Фаррендаль, Трану и еще нескольким членам экипажа покидать корабль, мотивировав это слишком большим количеством взысканий. Фаррендаль тогда ничего не ответила, она просто наплевала на запрет, собралась и ушла. То же самое сделали и другие.

Конечно же, капитан мог неповиновавшихся посадить под арест, приставить охрану и воспользоваться для своих дел услугами других членов экипажа. Однако он этого не сделал. Открыв настежь дверь корабля, капитан терпеливо ждал своевольников: он предпочитал иметь дело с проверенными помощниками, пусть даже и капризными, а не с неопытными новичками, которых еще надо учить и учить.

Сейчас, как обычно, капитан рассыпался в угрозах, говорил, что это последнее предупреждение и при случае он выкинет их из команды. На это Фаррендаль ответила, что он обладает властью и является капитаном не потому, что заслуживает этого звания или пользуется авторитетом у команды, а лишь потому, что корабль находится в его собственности. Особенно она упирала на то обстоятельство, что капитан ничего не понимает ни в навигации, ни в управлении кораблем, а уж компьютеры для него – непролазный, дремучий лес.

– Вы беситесь, потому что мы рано или поздно узнаем, сколько вам заплатили за этот рейс! – выпалила Фаррендаль, выразив общую тревогу экипажа.

Она села за навигационные приборы. Капитан молчал: выглядя громилой, он был трусоват и не хотел связываться с Фаррендаль.

– Когда мы, наконец, узнаем, куда направляемся? – требовательно спросила она.

– Когда в этом возникнет необходимость.

– Только бесполезно тратим энергию! – в сердцах бросила Фаррендаль.

Если бы капитан умел управлять кораблем, то он не зависел бы от такого капризного рулевого и, без сомнения, избавился бы от нее при первом же подходящем случае. «Хорошо еще, что этот увалень полуграмотен», – подумала Фаррендаль. Презрение к капитану иногда сменялось у нее чувством жалости: ей были известны нелегкие отношения, которые сложились у него с грубой и наглой командой.

За свою собственную судьбу Фаррендаль была спокойна. Все, в том числе и капитан, считали ее искусным навигатором. Этого же мнения придерживалась и сама Фаррендаль. Удивительно, но этот «полуграмотный увалень» с уважением относился не только к ее профессиональным качествам, но и к ее предыдущей карьере и образованию.