Илья «BIG» Бондаренко - ГиперStorm

В оформлении использована иллюстрация: © Grandfailure / iStock / Getty Images Plus / GettyImages.ru

Металлическая платформа смотровой площадки, из-за просчетов инженеров, оказалась не с той стороны 2-го терминала ЛКП [1] ЛКП – Лунный Космодром Патруля и вместо прекрасного вида на Землю, позволяла созерцать лишь мрачные серые стены взлетного комплекса. Единственным местом, откуда сентиментальные граждане и офицеры флота могли проститься с родной планетой и утереть скупую слезу, оставался застекленный сорокаметровый переход между командно-диспетчерским пунктом и трансформаторной подстанцией. Изначально, попасть сюда могли только авторизованные специалисты космодрома или дежурные офицеры, но после того, как выяснилось, что отсюда открывается самый лучший вид на Землю, переход заблокировали с двух сторон и подвели дополнительный трап, позволяющий всем желающим, прошедшим дополнительный досмотр и получившим пропуск, пройти в галерею и потратить пятнадцать минут регламентированного времени. Сделали даже поручни на случай если закружится голова. Такого конфуза среди служащих Патруля конечно не бывало, но на всякий случай изменения внесли.

Акси приходила сюда каждый раз перед очередным вылетом и стояла неподвижно всё отведенное время, наблюдая как голубой диск выплывает из тени. В этот момент сердце колотилось, как после укола адреналина. Она множество раз видела планету с самых разных точек: и вблизи и вдали, через стекло иллюминатора челнока и с палубы федерального корвета, облетая по орбите и удалялась в открытый космос, но находясь в кресле пилота никогда не испытывала такого волнения, как стоя в переходе 2-ого терминала Лунного Космодрома Патруля. Выполняя задание, неся службу она не позволяла эмоциям отвлекать и мешать работе, как будто в мире больше ничего не существовало. Недели и месяцы пролетали без единой мысли об оставленном на Земле. Но сойдя по трапу и ступив на твердую поверхность космодрома, Акси вновь испытывала противоречивые чувства – она скучала по Земле и одновременно ненавидела её.

Для большинства людей, Земля – это голубая жемчужина Вселенной, прекрасная обитель жизни, дом, куда в конце концов, все возвращаются. Но только не для Акси. Каждый раз, стоя в этом переходе, она тщетно пыталась разглядеть очертания континентов и пробиться взглядом через завесу облаков, чтобы увидеть, пусть даже через мутное стекло, лицо единственного дорого человека, но предательские слезы застилали взор и превращали планету в размытое пятно, неизвестно откуда взявшееся в бездонной черноте космоса.

Сегодняшнее утро не стало исключением.

Слезы уже высохли, Акси глубоко вздохнула, выравнивая дыхание и приводя в порядок расстроившийся организм. Скоро вылет, медосмотр не должен заметить никаких следов волнения.

Зажужжал зуммер телефона. Пришло сообщение от координатора: «Регистрация через пятьдесят минут».

Пора идти.

Акси покинула смотровую площадку и спустилась по трапу на переходной мост, ведущий к ангарам. Несколько человек прошли мимо, сухо поздоровались, один из них в форме Патруля, козырнул к фуражке, приветствуя коллегу. Акси ответила четким взмахом руки. Глядя на её бесстрастный подтянутый вид, никто даже не мог предположить, что несколько минут назад дикая боль сжимала сердце этой женщины. Боль одиночества и разлуки.

Ангар Патруля заставлен катерами ближней и дальней навигации. Люди как муравьи снуют по трапам и галереям вдоль стальных бортов. Техники проверяют готовность двигателей, энергоустановок и других систем. Интенданты заправляют топливо, загружают провизию и снаряжение. Ревизоры службы контроля ревностно сверяют полетные карты, проверяют наличие на борту запрещенных материалов и веществ, изучают психологические данные пилотов, отправляющихся в патруль. И только сами пилоты с важным видом расхаживают у стапелей, нетерпеливо ожидая завершения подготовки, и свысока посматривают на обслуживающий персонал.

Они имеют на это право. Особенно пилоты дальней навигации. Некоторые маршруты патруля длятся несколько месяцев. В одиночестве. В бездне космоса. Когда многие дни вокруг только тьма, а эфир замирает в тишине. Полет во Внешнею сферу Солнечной системы это совсем не одно и тоже, что и рейсы внутри Пояса Жизни. Многие, даже опытные пилоты, после маршрута дальней навигации просят перевести их обратно на челноки, а то и вовсе подают в отставку. Бездна ломает даже сильных людей. Остаются только те для кого одиночество – образ жизни, холодный свет звезд заменяет маяк, а космокатер – лучший друг. Такие как майор Клаймор Накст. У него уже восемнадцать рейсов.

Акси шла по верхней площадке и сразу заприметила серебристый конус «Персефоны», перемещаемый транспортерами в стартовый ангар. Она сама дала название своему катеру, сравнивая полет в глубины космоса с погружением в царство мертвых Аида. Поначалу, командование неодобрительно отнеслось к наделению мелкой транспортной единицы собственным именем. Учитывая, что пилоты менялись слишком часто, никто не хотел заморачиваться, каждый раз меняя название, поэтому в отчетах продолжал фигурировать официальный, присвоенный при регистрации на космодроме, номер – CS112. Но после того как Акси вернулась из третьего дальнего рейса и сразу же подала заявку на следующий, намереваясь снова вылететь через месяц положенного отпуска, её зауважали и название прочно закрепилось во всех документах ЛКП. После четвертого рейса на стальном борту нанесли греческие буквы Περσεφόνη.

Прежде чем спускаться в ангар следовало нанести визит дежурному офицеру, пройти инструктаж, расписаться в журнале и переодеться. Процедура стандартная, нудная, но необходимая.

Акси свернула к Диспетчерскому Центру. Проходя мимо огромных овальных окон, через которые диспетчера контролируют движения в ангаре и на взлетных площадках, она заметила внутри самого Миро Авенсиса. Командир Патрульного Флота распекал своих подопечных, сбившихся перед ним стайкой по стойке «смирно». Это могло затянутся надолго.

Акси вошла в Центр. К счастью, главный дежурный офицер не попал под «раздачу» и занимал своё рабочее место.

– Капитан, – поприветствовал он.

– Лейтенант, – ответила Акси.

Молодой офицер смущенно протянул журнал. Архаичная форма контроля по-прежнему не сдавала позиции электронным системам, которые, как раз-таки, постоянно давали сбой: данные сами собой стирались, сервера «падали», накопители «крашились». А бумага терпела всё.

– Капитан. Я должен зачитать полетный инструктаж. Знаю, что для вас это уже не первый полет, но…