Татьяна Звягина - Перст Бога

Дин Рой углубился в изучение истории Лидии. Само обозначение этой планеты говорило, что названа она в честь матери Линды Стоун и жены Владимира Вольского. Сначала даже было не понятно, как могли сочетаться две разные культуры и языковые символы, населяющей планету народности, и выходцев из Европы. В принципе, кочевники являлись основателями колонии, и имели полное право обозначать свой мир так, как они считали нужным.

Здесь свою роль сыграл заповедный статус планеты. Монгизы, пройдя путь ее освоения, а затем и полного заселения, не смогли самостоятельно противостоять напору крупных корпораций, положивших глаз на ресурсы Адислагдсан Газар – именно такое название было у вновь открытой планеты, в переводе обозначающее – Благословенная Земля. Начались стычки внутри колонии. Одни были готовы продать часть территории для использования планетарных ресурсов, другие вставали на защиту ее первозданного вида. В конце концов, был проведен референдум, где большинство колонистов, приняло решение подать заявку в ГСЦ на приобретение Адислагдсан Газар заповедного статуса. Галактический Союз просьбу удовлетворил, но как всегда, остро вставал вопрос финансирования, который и до этого, немало мучил кочевников. Пока шло оформление и другие бюрократические процедуры, проходило и время. И вот семнадцать лет назад неожиданно объявился инвестор, который был готов на финансовые вливания в инфраструктуру планеты, лишь с одним условием – ее переименованием. Монгизы единодушно с этим согласились.

Теперь Лидия славилась не только заповедными, но и туристическими местами, что приносило жителям планеты дополнительный доход. Но отбор туристов проводился в строгом порядке, а соответствующая виза стоила приличных денег.

Номинально всем этим хозяйством управлял президент, избираемый хуралом. Но фактически, планета была вотчиной тайного инвестора, у которого там было обширное поместье и дочь, которая в нем проживала.

Дин снова пролистал альбом с записями, посвященными Лидии. Красивые пейзажи, люди в необычных одеждах, и кроме низкорослых земных лошадей, странные животные. Рой залез в справочник. Это были рахумы – парнокопытные с длинными шеями, небольшой головой, увенчанной загнутыми вперед рожками. Что-то среднее между альпакой и верблюдом. Монгизы сумели приручить рахумов, и использовали их, как средство передвижения и вьючных животных. Рахумы славились своей длинной шерстью с радужными переливами. Из нее выходили красивые вещи.

Журналист так же узнал, что через несколько дней монгизы будут отмечать праздник в честь обоснования колонии на планете, который будет длиться около недели. Обычно на него съезжается много туристов. Дин понял, что это повод для путешествия и возможность повстречаться с интересующей его персоной.

– Эмма, закажи мне визу на Лидию, система Нар, и найми на завтра маломестный звездолет, желательно недорогой, но надежный. – Распорядился Рой, заметавшийся по студии, и хватающийся то за одно, то за другое.

– Объект прибытия тоже Лидия? – уточнил ИИ.

– А? – Дин на секунду застыл. – Нет, Жемчужина, система Альтаир. Да! Со мной еще полетит Эмми, на нее тоже оформи проездной документ.

– Эмми, Эмми, – Рой бормотал себе под нос, раздумывая, как бы сделать так, чтобы не раскрылась тайна происхождения ее матричного блока, так как на нем не было маркировки регистрационной метрики. И еще, если она покинет солнечную систему под личиной Эммы, то киберкопы сразу заметят неладное, так как настоящий ИИ будет находиться на Земле.

Дин отбросил шмотки, которые намеревался взять в дорогу. Стал переодеваться для выхода на улицу. Затем вынул матблок у Эмми и положил в футляр.

Сначала он направился в торговый центр, где приобрел пустой, без прошивки матричный блок и зарегистрировал его как Эмми. Потом, взяв такси, снова посетил заветное кафе в Скандинавии. Там прогмаст-нелегал скопировал и нанес электронную метрику с новоприобретенного блока на матрицу Эмми.

Возвращаясь домой, Дин попытался связаться с Ирен Мюри. Но она не отвечала. Рой пожал плечами, захочет узнать о его решении, сама свяжется.

Ее вызов прозвучал около полуночи, в то время, когда журналист уже крепко спал. Дина от этого несвоевременного звонка посетило глухое раздражение. Мюри же, блаженно нежилась в ванне, покрытой толстым слоем мыльной пены и с бокалом вина в руке.

– Ну и что же ты решил, шалунишка? – томно промурлыкала Ирен, и отхлебнула из бокала.

– Завтра лечу на Жемчужину.

– Ой, как интересно. А ты не забыл про наш уговор в тридцать процентов?

– А ху-ху тебе не хо-хо? Будем считать, что ты их получила за счет вознаграждения Веласкес. Впрочем, я готов на то, чтобы ты мне выплатила из него тридцать процентов на расходы. Согласна?

– Фу, какой бука, – надула губки Мюри и отключила связь.

Космопорт бурлил потоками пассажиров. Они стекались к огромному залу под гигантским куполом-монитором, на котором можно было наблюдать, как садились или поднимались ввысь космические корабли и звездолеты. Дин Рой простоял, подняв голову, минут двадцать, любуясь этим бесконечным движением воплощений технической мысли человечества. Когда шея стала затекать от наблюдения этого круговорота, журналист опустил голову вниз, и как будто с размаху ударился взглядом об мозаичный пол, на котором стоял. Это была реакция мозга на резкий переход от завораживающего зрелища, когда напрочь забываешь, где в данный момент находишься, к возвращению в реальность, в которой ощущаешь себя никчемной мелкой букашкой.

Рой тряхнул головой и огляделся. Вокруг него стояли поодиночке и группами такие же зеваки, как он, с поднятыми головами. Ощутив неприятную тошноту, Дин сглотнул горькую слюну, движением руки приказал Эмми следовать за ним.

Сам журналист шел налегке, лишь в поясной сумке он разместил разные мелочи, а в нагрудных карманах, с одной стороны была полулитровая фляжка с водой, а с другой – двухсотграммовая фляжка с коньяком. Его бот нес за плечами рюкзак со сменой белья и вещами Роя, которые могли пригодиться в путешествии. Они направились налево к подъемникам, которые доставляли пассажиров на уровни с движущимися дорожками, ведущими одних в комнаты ожидания, других в различные кафешки, бары или другие сервисные заведения, которые предлагали свои услуги. Таких уровней было по двадцать с каждой стороны. Справа траволаторы двигались в обратном направлении, доставляя пассажиров уже к выходу из космопорта, по пути к которому можно было посетить все те же заведения. Уровни с дорожками как бы обтекали круглый просмотровый зал.

Журналист поднялся на одиннадцатый уровень, встал на ближайший крайний траволатор, который напрямую направлялся к комнате ожидания, предназначенной для его рейса. Лента сначала несла его по горизонтальной поверхности, пока не достигла стены и резко пошла вниз, преобразившись в эскалатор. Преодолев двухсотметровую глубину, дорожка снова приобрела форму горизонтальной плоскости. Проплывая мимо створок двери по правую руку с обозначением на табло номера 1891, Рой переступил перед ней на платформу.