Андрей Ливадный - Шаг к звездам [= Вспышка]

Сейчас к туманному водовороту мглы вздымались черные, обугленные контуры руин, опутанные полуразрушенной структурой многоуровневых транспортных артерий.

Казалось, что жизнь навеки покинула это мрачное место, похожее на исполинские декорации, брошенные тут после завершения съемок фантастического фильма ужасов.

Однако первое впечатление, как правило, является ложным.

В отрезанной от остального мира котловине, полной немых свидетельств ужасающей трагедии, уцелели не только руины зданий.

Здесь эволюционировал анклав машин и влачили жалкое существование чудом выжившие во всепожирающем огненном смерче люди.

Среди руин зданий кипели нешуточные схватки, и примитивные исполнительные механизмы постепенно совершенствовались в этой борьбе, все более напоминая своим поведением одичавших домашних животных, ищущих новый смысл бытия на пепелище разрушенного города.

Одно из таких столкновений мог воочию наблюдать Антон, когда он и Павленко перебрались через глубокое ущелье.

На окраине мегаполиса лежало рухнувшее здание, которое при падении не рассыпалось на бесформенные обломки, а сохранило структуру этажей. Почерневший, обугленный небоскреб лежал, словно подрубленное у корней дерево, опираясь на остекленевшие горы щебня, между которыми все еще угадывалась былая планировка улиц.

Антон был так потрясен открывшейся взгляду панорамой города, что Виктору, заметившему опасность, пришлось грубо толкнуть его под хаотичное нагромождение бетонных перекрытий.

Извалов упал, но тут же обернулся со злым недоумением во взгляде.

— Туда смотри… — прошипел Павленко, указывая на узкую щель, через которую был виден фрагмент улицы.

С небес начал накрапывать мелкий дождь.

Антон посмотрел в указанном направлении и увидел, что на груде оплавленного щебня у стены рухнувшего поперек улицы здания сосредоточенно копается двухметровый, похожий на металлического паука механизм.

— Это «ГРЕМ», — пояснил Павленко, снимая пенорезиновую заглушку с электронного прицела автоматической снайперской винтовки. — Удачу ты мне приносишь, турист… — беззлобно поддел он Антона, активируя электромагнитный затвор. — У этого механизма броня тонкая, не чета «КРОТам», а внутри как минимум пятьдесят нейромодулей, по штуке баксов каждый.

— Ты обещал провести меня к входу на подземные уровни, — хмуро напомнил ему Извалов, покосившись на часы.

— Успеем. Не упускать же такую халяву…

Сухо щелкнул одиночный выстрел, и паукообразный механизм внезапно начал валиться набок. Бронебойная пуля со специальным сердечником прошила его корпус, с убийственной точностью поразив расположенный внутри сервомоторный узел.

— Готов!.. — торжествующе прошептал Павленко и добавил, обращаясь к Антону: — Сиди тихо, никуда не высовывайся, я мигом. — Он отложил снайперскую винтовку, вытащил из объемистого рюкзака инструмент для вскрытия обшивки поверженного механизма, низко пригибаясь, пересек улицу и стал ловко взбираться по пологому отвалу оплавленного бетонного щебня.

В следующую секунду Антон увидел, как из сумеречных глубин разрушенной улицы вырвался тонкий, похожий на красную нить луч теплового лазера, и его проводник внезапно взмахнул руками, падая навзничь.

У Извалова что-то оборвалось внутри, словно он внезапно оступился и теперь падал с огромной высоты, ощущая неприятный болезненный холодок.

Отсеченная от тела голова Виктора катилась назад, подпрыгивая на остекленевших неровностях склона, а от иззубренных руин зданий к поверженному «ГРЕМу» уже стремительно приближались два точно таких же паукообразных механизма.

Неизвестно, какой из них выпустил роковой лазерный луч, но в данный момент устройство когерентного излучения находилось в процессе перезарядки, и механизмы сошлись во внезапной и жестокой рукопашной схватке.

Извалов, потрясенный свершимся в течение нескольких секунд событием, не успел толком отреагировать на происходящее, взгляду было не уследить за стремительными движениями машин, а разум попросту отказывался воспринимать внезапную смерть Павленко…

Он машинально схватил оставленное Виктором оружие, но тут же опустил ствол — куда стрелять, когда два механизма сплелись в единый скрежещущий клубок, пытаясь изувечить друг друга мощными членистыми манипуляторами?

Дождь внезапно усилился, превратившись из нудной мороси в настоящий ливень.

Антон вдруг начал терять ощущение действительности: открывшаяся взору реальность «Орлиного Гнезда» в тысячи раз превосходила самые мрачные предположения.

Неужели он находился на Земле и в каких-то сотнях километров отсюда, за убеленными снегом горными вершинами лежали благополучные, процветающие города, где жили ничего не подозревающие люди?

Он едва успел подумать об этом, как неистовая схватка двух машин внезапно прекратилась.

Ни один из «ГРЕМов» толком не пострадал в рукопашной, но, несмотря на это, оба кибермеханизма отчего-то кинулись в разные стороны, отчаянно пытаясь скрыться с места схватки.

«Что-то напугало их…» — безошибочно определил Антон.

Он чувствовал, как под теплой одеждой бродит ледяная дрожь, но все потрясения, пережитые в течение нескольких минут, оказались лишь прелюдией к тем событиям, что неуклонно назревали на пересечении двух полуразрушенных кварталов.

…Со стороны перекрестка, на доступном взгляду Антона участке улицы, показался человек. Судя по фигуре, это был худой, жилистый старик. Его лицо бороздили глубокие морщины, левую щеку пересекал уродливый шрам, спутанные волосы ниспадали на плечи мокрыми седыми космами, но, несмотря на явные признаки преклонного возраста, глаза старика отражали пытливость и ясность рассудка, походка была энергичной, шаг уверенным, он не боялся плотного сумрака изуродованных руин, да и усилившийся дождь, похоже, не доставлял ему особенных неудобств.

Пройдя несколько метров, он вдруг остановился и безошибочно посмотрел вверх, туда, где на груде щебня, у стены рухнувшего здания, поджав манипуляторы, лежал подстреленный «ГРЕМ», а рядом застыло обезглавленное тело Павленко.

Антон, затаив дыхание, впитывал образ человека, настороженно следя за его реакцией.

Взглянув на экипировку охотника за нейрочипами, тот лишь брезгливо поморщился — ни тени сострадания не промелькнуло на морщинистом лице, он даже не прикоснулся к холодеющему телу, словно боялся заразиться от него неизвестной проказой.

Такое поведение старика заставило Антона сдержать свой порыв.

Он еще раз взглянул на часы, стараясь не допустить в свое сознание сонмище противоречивых впечатлений и чувств, что обрушились на него в считаные минуты.