Ростислав Кот - Гостья

И почему-то только тогда ко мне пришёл страх. Я будто снова вернулся к реальности. Меня начало трясти – уже не от холода…

На борт, кроме пилота, Сержант взял только меня и Стаки. Красена и Саста он отправил перегонять оба джипа с обоих берегов реки на базу. Это они к обеду только вернутся…

Мы летели над рекой. В остеклении кабины я увидел отражение своего перекошенного лица… М-да! Геройский вид, что ни говори… Чтобы не привлекать к себе внимания, я наклонился к борту и, стуча зубами, глядел через выпуклый блистер прозрачного колпака кабины на отблески зари в неспокойном зеркале Уараты.

Заметив, что со мной что-то не так, мой напарник Стаки принялся опекать меня.

– Куртке твоей каюк, – заботливо сказал мне друг, просунув палец в одну из прожжённых на спине дыр.

– И брюкам тоже, – добавил он, критически оглядывая меня со всех сторон.

– О, брат, да ты ранен! – воскликнул Стаки, обнаружив у меня на бедре повыше колена медленно расползающееся кровавое пятно. Он предпринимал попытки меня перевязать, а я не знал, как от него отделаться…

– Уиц, у тебя сколько энергии осталось? – строго спросил Сержант у нашего пилота. – Ты сегодня на сверхзвуке летал, много стрелял, маневрировал с форсажем, несколько раз взлетал и садился…

«На сверхзвуке! Так вот что это был за грохот», – догадался я, вспомнив свои ощущения в лодке под обстрелом. Меня накрыло ударной волной от сверхзвукового полёта. Наверное, она ушла вперёд, опередив породивший её катер, когда Уиц, атакуя прямо с ходу, пытался прицелиться и вынужден был выпустить воздушные тормоза… Как же они торопились, чтобы спасти меня, олуха… И ведь еле-еле успели… Я представил себе, как Сержант вдвоём с Уицем бесстрашно пикируют на огрызающееся огнём морское кибер-чудовище… А я ведь так и не успел поблагодарить ни того, ни другого… Уиц наверняка шёл в атаку из-за поворота реки, прижимаясь к высокому левому берегу… Катер в сверхзвуковом полёте должен был пройти на малой высоте над самыми Выселками – интересно, не повылетали ли там стёкла в университетском посёлке?

– Остаток на семь с половиной минут полёта, – через секунду ответил наш пилот.

– А сколько до базы лететь? – поинтересовался шеф.

– Примерно пять пятьдесят. Считая посадку.

С точки зрения нашего слегка чокнутого Уица запас в семьдесят секунд – это довольно много, не о чем беспокоиться… И шеф тоже ничего ему не сказал, хотя пилотом не был. Видимо, с уровня полковника спецслужб такое восприятие времени – тоже норма…

«Ну что сегодня за день такой сумасшедший», – только и успел подумать я.

– А́чет! Стаки! – в этот раз Сержант обратился к нам.

Мы хором отозвались.

– За неуклюжие действия у причала при попытке задержания контрабандистов оценка отрицательная!

Мы оба промолчали. Хорошо, что у нас не армия и нет необходимости кричать в ответ «Есть!»

– Ачет! – шеф продолжил оперативный разбор операции.

– Да…

– За работу по разрешению многостороннего инцидента с экстерриториальным элементом – оценка положительная, – резюмировал он и добавил: – Вторая за месяц… Поздравляю! Растёшь…

– Спасибо, – пробормотал я, всем существом чувствуя, что, будь на моём месте Стаки, он бы уж точно в этот момент воскликнул «Есть!», несмотря на то, что из армии его уволили по суду…

А ещё я подумал о другом. Как хорошо, что опыта сегодняшнего сражения с прилетевшей к нам из космоса «Морской змеёй» у меня не было две недели назад, когда я столкнулся с другой космической гостьей. Живой, но не менее опасной. Той самой Гостьей, которую уже пишут с большой буквы. Тогда, доставая пистолет, я ещё испытывал некую тень смущения… Тогда я ещё не знал, каково это, валяться, оглушённому, на дне простреленной лодки, среди обжигающего огня и ледяной воды… Да, хорошо, что я пережил всё это только сейчас. А иначе в ту ночь я мог сделать что-нибудь не так…

И эта война, которую мы почти неизбежно проиграем… Неужели у нас нет никакого выхода? Нет никакого шанса?

Сержант недаром говорит, что всех нас видит насквозь. Вот и сейчас он словно прочитал мои мысли.

– Не надейся понапрасну, – сказал он персонально мне, обернувшись всем телом с переднего сиденья. – Дальше будет только хуже.

Мы уже закладывали плавный вираж над левобережным лесом недалеко от Третьего моста, когда наконец взошло солнце. И сразу всё стало по-другому. Прямо на глазах начала гаснуть на востоке тревожная багряная заря. А небо вокруг нас стало таким голубым-голубым, а верхушки елей под крылом – такими зелёными-зелёными… Наступил день. Спокойный, размеренный день… Сколько-то их у нас ещё осталось…

Я вспомнил, как две недели назад мне пришлось соревноваться с солнцем, торопясь до рассвета спасти чью-то жизнь, рискуя своей. И вышло тогда тютелька в тютельку… Сегодня я тоже рисковал, но у меня получилось гораздо хуже… Зато солнце в этот раз мы явно опередили!

«Сегодня наша взяла, – хмурясь, подумал я, наблюдая, как с каждой минутой солнце поднимается всё выше. – Сегодня до твоего восхода успели все гадости подчистить».

Истинную ложь нечего искать в правде – она гораздо глубже.

Кдалл, бродячий философ с планеты Имллт, из записной книжки «Банальные мысли вечны»

Если ты не понял всего до конца, значит, тебе ещё не конец.

Кута Ш, Улл.

«Руководство по активной политике»,

Св. 2, Стр. 1

Когда летаешь с Уицем, красоты окружающей местности не больно-то и разглядишь. Вдалеке, за правым крылом, на холме блестели под восходящим солнцем металлические крыши промзоны. Заводские трубы чётко выделялись на фоне утренней дымки, за которой угадывался невидимый из-за Меловых гор океан. Впереди, если высунуться из-за плеча нашего пилота, был виден Кодд, раскинувшийся на берегу одноимённой овальной бухты одноимённого названия. Меловые и Наветренные горы, подступая к бухте, образовали почти правильную чашу, и расположившийся в ней город имел топонимику, очевидную даже для младенца. Совершенно ясно, где должны были располагаться его основные районы – Нижний Кодд, Верхний Кодд и Меловка. Хотя согласен, место расположения Шнерса, района Кожевенников, затесавшегося на верхнем краю чаши между Меловкой и Верхним Коддом, по названию было не угадать…

Но всё это я видел какие-то секунды. Потом мелькнули под крыльями деревья, окраинные дворы где-то на стыке Шнерса и Верхнего Кодда, основная ведущая из города дорога, на которой пока не было ни единой машины, после закачались под нами волны высоченных сорняков на пустыре посреди заброшенной промзоны… Затем катер задрал нос, двигатели взревели – и под брюхо катера вплыла бетонированная площадка во дворе нашей базы. Как только колёса коснулись земли, я глянул на наручный навигатор – Уиц явно улучшил запланированный результат, добавив к семидесятисекундному остатку энергии ещё два дополнительных бесценных мгновения.