Андрей Матвеев - Сказка Звездного бульвара. Севастопольские сны

При выходе из зала каждому вручили пачку последних документов. В двести первой комнате Сан Саныч и заместитель получили под расписку по пистолету с двумя обоймами.

Пока ехали в обсерваторию, заместитель вслух читал документы. Как много нужно было сделать! Раньше Сан Санычу казалось, что всё это делается как-то само собой. Теперь же ему приоткрылась эта бездна кропотливой повседневной организаторской работы, сравнимая с бездной космической. Сейчас, когда деньги перестали играть какую-либо роль, всё встало на свои места, как было некогда раньше – ближе к естественным потребностям людей. Простая и ясная целесообразность. Что это, военный коммунизм или тот самый “недоразвитый” социализм, которые помогали побеждать в войнах и разрухе? Или, может, чрезвычайка везде имеет одну суть, только в разных странах разные институты берутся за эту работу: где – армия, где – парторганы, где – церковь? Что лучше, что сильнее, что эффективнее – штык, идея или вера? А где наука, знание, где естество природы?

Обсерваторию они не узнали. Грузовики с продуктами превратили её в праздничный базар. Фрукты, консервы, коробки конфет, копчёная колбаса, растворимый кофе и куча всякой другой снеди, включая маленькие бутылочки коллекционных вин.

– Ваша обсерватория теперь – стратегический объект. Обслуживается по высшему классу. По списку идёт третьим номером после аппарата Представителя Президента и правительства, – хвастал экспедитор.

Хозяйственные женщины разбирали фасованных кур и мясо. Тару нужно было вернуть с грузовиком, поэтому работники во главе с членкором раскладывали на полу Солнечную систему из банок и бутылок. Вот это – пояс астероидов из мелких консервов. Здесь – группа астероидов “троянцы” из тушёнки, идущие по орбите Юпитера в резонансной точке, напротив них – “греки” – коллекционный рислинг. А это – сам Юпитер – здоровенная банка маринованных овощей. Анастасия превратилась в огромный ананас, несущийся к Земле – круглой копчёной ветчине в верёвочках.

– А вот и телескоп Сан Саныча! – воскликнул Женька, доставая из ящика бутылку крымского “Чёрного доктора”. – Ну, уважаемые дамы и мужики, объявляется праздничный пир по случаю конца света, этого замечательного открытия, которое наша доблестная обсерватория подарила миру, и которое распахивает перед благодарным человечеством новые горизонты того света!

Никто, кроме дежурных у приборов, сегодня уж больше не работал. В одном из помещений сдвинули столы, застелив их по давней традиции распечатками. Через полчаса стол был накрыт.

Когда вошли Сан Саныч с замами, просто всплеснули руками:

– Ну, друзья, это – действительно конец света!

Стол ломился от яств и был сервирован в лучших традициях академической науки.

Включили радио. Теперь всё чаще передавали торжественные симфонии. Под величественно-трогательную музыку Свиридова расселись.

Пока раскладывали всякую всячину, Сан Саныч лихорадочно соображал, что бы такое сказать, подходящее моменту и, в то же время, достойное руководителя. Вид у него был, видимо, просящий слова – сосредоточенный взгляд, зажатый в руке стаканчик с вином. Все замолкли и смотрели на него.

Он встал. Рот начал говорить сам:

– Друзья!..Вся наша жизнь вспоминается по ярким эпизодам. У кого их было больше – тот больше и жил. Нужно уметь эти эпизоды замечать, стремиться их создавать. И дни растянутся в годы, а последние мгновения – в вечность! Конец близок, но он ещё так бесконечно далёк! Я чувствую, что главное в нашей жизни ещё впереди. Все люди смертны. Всё превратится во прах. Что останется после? Только материализованное знание – информационный след. Для кого? – Для других людей, других разумных существ, для самовоссоздающейся Природы. Очагов живой природы и даже разумных существ наверняка много в окружающей Вселенной. Мы запускаем во все стороны искусственные маяки с квинтэссенцией человеческих знаний и замороженными клетками, несущими генокод всего живого на Земле. Чрезвычайные усилия прилагает человечество, отправляя к Марсу отряд кораблей с женщинами на борту, чтобы попытаться зачать там новую, чистую и добрую космическую цивилизацию. Многие месяцы и даже годы они пробудут в опасном космосе и, если увидят, что на Земле возможно возобновление жизни, вернут на неё жизнь. Как низко мы ценили эту жизнь, эту величайшую ценность во Вселенной! Как мало мы сделали для её сохранения, считая даже вполне допустимым отнимать её у других. Как мало мы делали друг другу добрых дел и говорили хороших слов, не украшая эту жизнь цветами любви! Мы – зрелая цивилизация, впавшая в беспечное и наивное, чванливое и капризное самоубийственное детство. Поэтому мы умираем. Но если мы сейчас очнёмся, соединим свои силы, сконцентрируем разум, сольём свои души в единый порыв, мы сможем, мы успеем спасти Жизнь. Она вечна, но её вечность – в наших руках!

Воцарилась тишина. Каждый думал о вечности и силе жизни, этой самой большой тайны, изошедшей из далёких глубин прошлого и наверняка прошествующей в будущее.

Молча встали. Осушили бокалы. За еду взялись не сразу.

На нужный лад всех настроил, как всегда, Женька:

– Вот это колбаса! Если в каждый конец света будут так кормить, я согласен переживать его ежеполучечно!

– В раю, наверное, колбаса вкуснее, – вставил кто-то.

– Там её вовсе нет. Там только сад, в крайнем случае, огород. Животных там не едят. Вегетарианство! Колбаса только на этом свете, – отпарировал Женька.

– Надо будет прихватить килограммчик.

– А ты уверен, что тебя с колбасой – именно в рай, а не в ад? Вообще, рекомендую брать только спирт. За спирт всё и везде можно достать, – подхватил руководитель эксплуатационников на ВЦ, – я вот тут запросто настоящие французские “Клима” за спирт выменял.

– И что, выпил?

– Не… на второй машине, где одни девчонки работают, стал контакты протирать.

– Девчата! – обратился Женька к девушкам со второй машины. – И как ваши контакты?

Те прыснули, а одна, самая бойкая:

– Под высоким напряжением!

Все постепенно оживились. Помещение наполнилось естественными для такого мероприятия гвалтом и прочими звуками, олицетворяющими жизнь в одном из её приятных проявлений.

Следующий тост провозгласил членкор:

– Предлагаю выпить за нашу науку, которая хоть и не прибавила нам богатств, зато подарила эти сладостные мгновения встретить время “Ч” заблаговременно, с открытыми глазами, полной информацией и наполненными бокалами, а то бы так и подохли в темноте, как букашки, раздавленные ногтём. Жаль только, ещё бы чуть-чуть усилий – и наука научила бы нас летать как мух, чтобы, выпорхнув из-под занесённой длани, сесть обидчику на нос! Да здравствует наука!