Александр Бурлаков - Галактика Стервочек. Часть Вторая

– Это что за премьера?!– едва не подавилась соком Аврелия.

– Царица Вольгия похитила Геракла у Ипполиты вопреки законам профессора Эверса!– съязвила Вика.

– У моей мамочки свои законы!– заступилась Камилла.

– Чёрненькая?! Ты чё?!– кое-как справившись с волнением, обратилась Ульяна.

– Я разве помешаю тебе доставлять радость нашему избранному? Если три моих сестрички заняли нижнюю часть моего любимого, почему мне нельзя понежиться с верхней?!

– Да можно… но это как-то…– докторша пожала плечами,– села бы справа?!

– Но там наша королева! Мы должны быть к ней учтивыми!

– Шестая Звездочка – ты та ещё ягодка в шоколадной оболочке с карамельными добавками!!– наконец улыбнулась Семёрочка.

Волна желания, чуть отхлынув, снова накатила на все органы ласковым прибоем, подчиняясь ему Стервочка, обняла и поцеловала прибавившуюся платоническую союзницу, потом придвинулась так, чтобы коленки Леночки плотно зажались между женскими и мужскими. Умелые провокации дрессировщицы эталонной внешности, а затем всё более откровенные действия не менее обаятельной докторши властно растопили внутри Стервозавра все нервные узлы – он больше никак не мог сопротивляться своим оккупанткам. Шестая Звездочка ощутила: с обеих сторон в неё устремилась приятная нега. Ульяна отдёрнула повыше подол платья, вклинившегося в интимный процесс – мол: коль явилась с такой претенциозностью демонстрировать свои чувства, так не ограничивайся полумерами! Леночкины ножки выглядели восхитительным дополнением к тем, что уже высветились, чуть раньше высунувшись из разреза юбки. Седьмая принялась поглаживать Шестую, словно её убаюкивая.

– Обязательно понежься рядышком, улови наши ультра флюиды – гормональные ванны полезны! Потом попьёшь тёпленького, целебного молочка прямо из Сладенькой Пятёрочки и ляжешь спать. За ночь твои зародыши подрастут, окрепнут, и ты точно в срок станешь счастливой мамочкой двоих крепеньких малышей. Возможно, мы заведём славную традицию: показывать роженицам то, что собираются делать со Стервозавром ещё не забеременевшие сёстры! У тебя изумительные тонкие пальцы – поводи ими нашему вокруг уха, а вторую положи мне на бедро, – посоветовала Ульяна, – ты умница… здорово! Твои движения волшебны! Ох и штучка же ты?! А уста пьянят, будто терпкий шестизвездочный коньяк, хорошо выразилась?!– усмехнувшись, она облизала Леночкины губы.– А ты – счастливый папочка посматривай на нашу красоту, а сам кушай – тебя ждут новые подвиги!!

– Какой восхитительный беспредел!– ещё раз поморщила носик Анжелика.

– А по-моему, очень даже красиво! – неожиданно заметила Изабелла,– впереди две затейливые вазы с розами и гладиолусами, а фон создаёт полотно какого-то абстракциониста.

– Неси фотоаппарат! – повелела разыгравшаяся седьмая Стервочка,– Катёночка! Иди сюда, жёнушка ты наша – растерялась?!

– Я смирилась…

– Умница! И тебе флюидов и молочка отмерим с лихвой – давай: ты между супругом и царствующей над нами Двоечкой по поведению!!

– А крышу у драгоценного не снесёт от тестостерона?!

– Не переживай – мы к его ласковому достоянию до нужного часа больше не прикасаемся. Только флиртуем!!

– Какое место по спиральным законам профессора Эверса, занимает в Астральном пространстве Платоническая Любовь?!– с облегчением выкашляв на салфетку капельки сока, спросила Аврелия у Элеоноры.

– Я полагаю самое центральное, – на полном серьёзе ответила дочь, – ведь образами, а не процессом любви питаются все виды искусства!!

– А если то и другое совмещать – получается приятнее!!– вставила Лизонька.

– Браво!!– воскликнула Ульяна.– По-моему отличный получился тост. Стервозавр! Открывай нам розовое цимлянское! Наполняй благородный хрусталь!!

Снегопад и не думал ослабевать. Чугунные тучи запрудили небо над частью Приазовья и сыпали, метелили и вьюжили. Между стволами диких абрикос образовались солидные сугробы. Когда-то тут была околица села, и, дабы холодный ветер, разогнавшись над гладью Таганрогского залива и поймой Дона, не врывался на улицу, – здесь посадили пирамидальные тополя, а на другом берегу ручья вереницу стройных акаций. Жердёлы и вишни выросли сами, из брошенных добрыми людьми косточек, чуть поодаль – у самой воды, прочно пустила корни ивушка. Так образовался укромный и защищённый не только от лихого азовского низовика, но и от пронырливого степняка уютный уголок.

Снег основательно изменил обстановку: придавил пожухлые травинки и листья, укрыл побеги малины и сирени, вылезшие из-за забора ближайшего подворья, не ведающие о том, что люди считают это место нечистым. Бетонный блок, придавивший верх заброшенного колодца, замело почти до самого верха.

Вдруг, возле его торца померещилась едва уловимая человеческим взглядом вибрация в воздухе. Лишь очень внимательный наблюдатель мог заметить, что на коротком отрезке, возле холодной каменной грани снежинки как-то странно изменяют траекторию полёта, будто на их пути возникло некое препятствие. Старательно приглядевшись, он обнаружил бы просвечивающийся контур того, что либо кто мешает игривым кристалликам кружить плавно. Пытливому зрителю предстало бы очертание небольшого, точнее невысокого существа.

– Вылез? Гномик!

Ни один живой не услышал бы ни звука со стороны такого же, едва различимого силуэта на мощной пологой ветви ивушки, ибо это были не колебания атмосферных частиц, а импульсы тончайших энергетических субстанций.

– Здравствуй! Прекрасная Иванесса!

– Я уж думала: ты не высунешь носа?!

– Почему?! Такая непогода нам неопасна. Тела у нас нету – простывать нечему!

– Да. Но и гуляющих нет! Не кого попугать или ещё как-либо позабавиться от скуки. Какие у нас ещё развлечения?!

– Эт верно… многое нам недоступно. Да всё ж, я пугать не любитель. Мне рыбаки нравятся, особенно весной али летом. Когда они с ловли возвращаются, частенько возле моего камня останавливаются – элэктрычки ждут. Вон на той жердёле дощечка специальная припрятана: они её подкладывают, дабы не застудить себе ничего. Посидят, выпьют, закусят, покурят и обо всём расскажут, что на Белом свете происходит, ладно ли у них жизнь складывается, сколько поймать сумели. Истории разные: и весёлые, и грустные! Иные на поезд не поспеют, так долго гуторят. А мне всё хорошо слышно!

– Так ведь мусор от них, воздух портят… фу!!

– Воздух сущностям не требуется, а сора от них немного: тут в основном бывалые ребята ходют. Они своё козырное место не портят: всё кидают в яму, что в зарослях сирени. А последнее время дочери хозяина усадьбы, что на том берегу за акациями, взялись здесь раз в неделю порядок наводить – добрые девочки!