Михаил Любовской - Проходящий. Спираль миров

Андрес, – я ткнул пальцем в парня.

Мистр Андрес, – поправил тот, кивнув головой.

Мистрельена Анита, – девушка благосклонно махнула ресницами и показала вялой рукой на свою голову.

Молодец. Поняла, что поступила нехорошо, – вот, а говорят, что молодёжь старших не уважает. Но видимо этот жест означал совсем другое, так как в ответ захихикали и указали уже на меня. Да, выглядел я не очень – весь в лесном мусоре и с репьями в волосах. И не по своему желанию, замечу некоторым лежачим. Тут очнулся парень, – Тей намо? – видимо моё имя спрашивает. Я принял бравый вид, стукнул каблуками ботинок и кивнул головой:

Сергей Сергеевич Мирошников, прошу любить и жаловать, – а что, в некоторых обстоятельствах и старший прапорщик – офицер. Молодые перекинулись словами, видимо затрудняясь понять, где тут имя, а где набор слов.

Мирс? – явно смущаясь вопроса заалела Анита.

Мирс, мирс. Добрая девочка, – я ответил без всякого вранья – ничто благородное мне не чуждо, ведь всякой деревенщине не положено шляться по различным мирам.

Э…Серг…Сергсисмирш…, – она явно запуталась в нагромождении букв.

Сергис. Мирс Сергис, – и добавил, – Вам так удобнее произносить.

Парень кивнул в знак понимания и показал рукой на место пикника, как бы приглашая отведать, что бог послал. Давно пора, а то желудок уже готов свернуться в вялый комок и впасть в кому. Мы, как благородные мирсы и мистрельены, степенно протопали к праздничному столу, где я был накормлен двумя фруктами, наподобие абрикосов, и напоен водой наподобие воды из стеклянной фляжки, оплетённой толстой кожей. Андрес…извиняюсь, мирс Андрес, достал коробку из коляски (натуральная сумка-холодильник), а в ней лежало это чудо природы – холодненькая, вкусная-превкусная, прямо бальзам на иссушенный организм.

Вот и настал момент второй попытки контакта. Первый был безоговорочно признан некоструктивным и аполитичным. Мне на два голоса объясняли названия предметов, части тела, простые действия типа идти, спать, есть, бежать и так далее. За разговорами не заметили, как наступил вечер. Молодёжь стала торопливо собираться и Андрес смущённо объяснил, словами и жестами, что приедет завтра. Привезёт еды и какую-то штуковину для изучения языка. Анита на прощание помахала рукой и, под её жалостливым взглядом, я почувствовал себя одиноким чебурашкой, брошенным крокодилом Геной.

Глава 3. Демонское отродье.

Андрес приехал ближе к полдню, когда я уже отчаялся ждать. Сначала заставил плотно поесть, а затем достал серебристый обруч, вставил в него зелёный кристалл и надел на то место, что являлось головой, но выглядело как птичье гнездо. Сунул под нос пузырёк, с резко пахнущей жидкостью, провалившейся в желудок чистым спиртом. Я отключился мгновенно и провалился во тьму, где слова и целые предложения кружились в хороводе. Они пронзали моё тело насквозь со всех сторон. И каждое попадание отзывалось пониманием увиденного. И это понимание всё сильнее и сильнее давило на мозг. Очнулся я не от шлепков по щекам, не от холодной воды на лицо, а от сильнейшей головной боли.

Да чтобы тебя так тёща любила! – рявкнул я, усиленно растирая виски.

А кто такая…тошша? – поинтересовался Андрес, с трудом произнося незнакомое слово и укладывая обруч в кожаную сумку.

Мать твоей будущей жены, – обрадовал любопытного мирса.

Это точно, – сочувственно покивал он, – Она такая.

Слушай, ты ведь не бедный человек, в смысле мирс? – я решил слегка пошутить.

Наша семья богата, – подтвердил он, – Отец – глава королевских дознавателей в канто Оренда, а мать владеет пятью пошивочными салонами для богатых.

Канто, если я правильно понял – наподобие областного города, а папа у нас вроде главы Следственного комитета Орендской области. Серьёзная должность, что ни говори.

О, да ты птица высокого полёта. Что, не мог золотой обруч достать?

Мог конечно. И у нас говорят – спишь на золотой подушке. – Андрес смутился и отвёл глаза, – Понимаешь…мы не были уверены, что ты не демон. А серебряный обруч…

Гарантированно прихлопнет потустороннюю нечисть. И всё это придумала мистрельена Анита, так?

Парень готов был провалиться под землю от стыда, но я ободряюще хлопнул его по плечу:

Ну, вы детвора, даёте. Сначала побили, потом прикормили и затем убили знаниями с помощью…как эта штука называется?

«Корона знаний» – буркнул неудавшийся демоноубивец.

Вот где открывается истина всех истин, – я торжественно поднял палец вверх, – Во многих знаниях многия печали. Запомни студент и передай детям и внукам.

Андрес вскочил и метнулся к коляске, выдернул корзинку, достал завёрнутый в тряпку предмет, развернул и протянул с ехидной усмешкой:

На, полюбуйся на себя, красавчик.

О, опять серебро. Чувствуется недюжий ум мистрельены Аниты. – я поднёс зеркало к лицу и отшатнулся, – Мама дорогая!

Полированный металл отразил чудище с всклокоченными грязно-серыми волосами. Глаза полностью залиты бледно-синим цветом с выделяющимися точками зрачков. Чёрная кожа припорошена пылью, а светящаяся сетка стала рельефной, как-будто её шестигранные ячейки слегка углубили тонким резцом.

Полная засада, – я досадливо хлопнул рукой по колену, – Да меня же первые селяне сразу на вилы и в костёр.

У нас тут нет селян, – успокоил Андрес, – Это студенческий городок. Здесь только обслуга, мастеровые и стража. Остальные сплошь ученики.

Значит стража на копья и в костёр. Какая разница?

Мистр Сергис, – парень встал и торжественно произнёс, – Я официально приглашаю тебя погостить в нашей усадьбе.

Мистр Андрес, спасибо конечно, но как ты себе это представляешь? Стража стоит на въезде? Обязательно. А тут я во всей красе – на копья и в костёр.

Да что ты заладил – костёр, костёр. Я всё продумал…

Мы продумали, – я ухмыльнулся, предугадывая, чьи тут идеи.

Хорошо, мы, – согласился Андрес, – Сзади коляски большой ящик для вещей и ты легко в нём поместишься.

Отличная идея! – я изобразил бурные овации, – И вот подъезжаем мы к городку, а тут гибддешники…то есть стражники – а что это у вас там, мирс хороший, в багажнике лежит? Нет ли чего запретного? О, демонское отродье! Хватай его, ребяты!

Да не будет никто коляску проверять! – заорал обозлённый моей паранойей Андрес, – Они подчиняются моему отцу!

Вот теперь верю. Да шучу, шучу.

Я улёгся на мягкую подстилку, чертовка мистрельена даже это предусмотрела, и приготовился к «приятному» путешествию по грунтовой дороге. Парень, закрывая замок ящика, пробубнил что-то про тупых демонов, хлопнул рукой по крышке и мы поехали. К моему удивлению ход был довольно мягкий, но через мелкие щели стала проникать поднятая копытами и колёсами пыль. Весь путь занял минут пятнадцать. В носу свербило и тянуло хорошенько прочихаться.