Натали Р. - Враг моего врага. «Ийон Тихий»

Чужак посмотрел на него долгим взглядом, словно сомневаясь, отвечать ли. Все же ответил:

– Десант с ГС-крейсера «Сайрес Смит», Земля.

Они ушли, не став запирать дверь. Судьба побежденного их не интересовала. Будет он сидеть у себя или бродить по коридорам – какая разница? Захочет сбежать с базы – скатертью дорога. Куда он без кислорода денется?

Земля. Кан Телевер слыхал, что Земля объявила Нлакис своей территорией, но и не думал придавать этому значение. Какие-то политические игры где-то там , какое отношение они могут иметь к нему? Грызня из-за Нлакиса в Совете координаторов длилась годами, шшерские хозяева планеты пытались выжить гъдеан со своих земель, но безуспешно. Мало ли что там де-юре, де-факто Нлакис принадлежал Гъде. Укрепленная база, прикрытие эскадры Ена Пирана, налаженный транспорт. Так неужели слушать чьи-то заявления? Пусть земляне хоть слюнями брызжут, они не посмеют тронуть гъдеанский рудник, побоятся выставить себя агрессорами перед всей Галактикой.

А они не побоялись и посмели.

Землянин в броне, но без шлема шел ему навстречу, таща перекинутую через плечо женщину и безмятежно насвистывая. Предвкушает удовольствие, гад. Если бы женщина визжала и вырывалась, Кан Телевер, возможно, не выдержал бы, полез скандалить. Получил бы лазером в глаз или, в лучшем случае, металлической перчаткой в висок. Однако гъдеанка покорно молчала, только свисающие вниз каштановые косы бились о броню в такт шагам.

У перехода в соседний купол он увидел еще нескольких женщин. Прибрав волосы под шапочки, они отмывали с прозрачного пластика чью-то кровь и мозги. Кану Телеверу стало дурно. Ему было невдомек, почему этих женщин не тошнит.

– Чего встал? – неприветливо буркнул вооруженный землянин, приглядывавший за уборкой. – Смотри, чтоб тебя самого со стен отмывать не пришлось.

Вздрогнув, он сделал шаг назад.

– Что… что тут было?

– Ваша охрана пыталась сделать вид, будто что-то охраняет, – он хмыкнул. – Меньше надо мнить о себе. Сдались бы сразу – и живы бы остались, и уборка б не понадобилась.

Звучало это так, словно сожалеет боец главным образом о лишней уборке. Как же, женщины заняты ерундой, вместо того чтобы радовать победителей. Сами по себе убитые мало волновали его.

Кан Телевер поспешил вернуться в свою комнату, где и просидел до вечера, забыв даже о голоде. До еды ли, когда желудок съеживается? А вечером за ним пришли.

– Кан Телевер, – прочитал с экрана электронного органайзера землянин – без брони, в синем комбинезоне, но вооруженный – и посмотрел на него вопросительно.

Он сглотнул и кивнул.

– К директору.

Еще вчера директором здесь был он.

Стук в дверь разбудил Клару, задремавшую у стола в медблоке. Она подняла сонные глаза на входящего. Опять этот белохвостый вампир.

– Убирайся, Аддарекх!

Он кротко улыбнулся.

– Неужели вы прогоните человека, нуждающегося в помощи?

– Да какой ты человек? – окрысилась она. – Кровосос! – и швырнула в него упаковкой ваты.

Упаковка отскочила от груди вампира, не причинив ему, естественно, никакого вреда. Он сел на кушетку.

– Вы – медик, фрау Золинген. Вы разбираетесь в анатомии и физиологии. Вам лучше всех известно, что я – человек.

– Выкладывай, что тебе надо, Аддарекх, и катись к черту! – она резко встала, подошла к шкафчику и бросила на кушетку рядом с вампиром запаянный пластиковый пакет с кровью. – Это?

Он аккуратно взял пакет.

– Спасибо, фрау Золинген. Вы – добрая фея.

– Я – главврач этой посудины, черт тебя побери! А теперь вали отсюда и пей в каком-нибудь другом месте, не порть мне аппетит.

– Вы очень красивая, когда злитесь.

Клара возмущенно вздохнула и скрестила руки на груди. Вампир ее бесил. Во-первых и в-основных – тем, что он вампир. Тем, что из-за него и еще пятерых его товарищей запасы донорской крови тают день ото дня. А вдруг кому-то срочно понадобится переливание крови? Этот запас вовсе не для вампиров предназначен! А что будет, когда они все выпьют?

– Мы скоро придем в норму, – сказал ей Аддарекх. – Поправим здоровье, и кровь будет нужна реже.

Слабое утешение! Все равно нужна. Бестолковые организмы. Вот уж точно, нет на них благословения Господа.

Во-вторых, проклятый Аддарекх завел привычку все свободное время торчать в медицинском блоке. Клара терпеть не могла надоедливых симулянтов и с ними не церемонилась. Как правило, хватало пары нагоняев и укола магнезии, чтобы раздолбай заявил, что чувствует себя гораздо лучше, и поспешно покинул медблок. Но с этим вампиром она никак не могла справиться. Кричала на него, откровенно грубила, а ему все нипочем. И даже не огрызнется в ответ. Вежливый, зараза. И улыбается. Она ему магнезию колет, а он улыбается.

– Слышишь меня? Пошел вон!

– Мне плохо, фрау Золинген.

– Ты – чертов симулянт!

– Померьте мне давление, а?

Сердито фыркнув, она потянулась за тонометром.

Аддарекх прикрыл глаза, наслаждаясь прикосновением теплых рук. Пусть кричит, пусть ругается, только пусть трогает его своими чудесными мягкими пальчиками. Вчера она хлестнула его ладонью по щеке, но даже такое прикосновение было в удовольствие. Слишком давно его не касалась женская рука. Разве ему много надо? Чувствовать ее тепло, ее запах, просто находиться рядом, просто смотреть на нее… Просто не оставаться одному…

– Нормальное у тебя давление. Проваливай!

– А может, вы меня послушаете этим… фонендоскопом?

– Я тебе этот фонендоскоп сейчас в задницу запихаю! Ноги в руки, и пошел!

– У вас глаза, как зеленая трава. А когда вы кричите, они вспыхивают, будто на солнце.

Она вновь шумно вздохнула.

– Аддарекх, если ты не отстанешь, я тебе опять укол сделаю. Специально для симулянтов. Лучше уходи.

– Делайте, – он послушно лег на кушетку и спустил штаны, обнажая ягодицы. Костлявые, уколоть-то не во что!

– Аддарекх, ты не понимаешь, что ли? Магнезию твою любимую поставлю.

– Вы врач, вам виднее.

– Ты же знаешь, что это больно!

– Если вы считаете, что так нужно – делайте.

Ну, ничем его не прошибешь! Клара в сердцах отбросила упаковку одноразовых шприцев.

– Надевай свои штаны обратно. Разлегся тут!

– А как же укол?

– Обойдешься без укола.

Она вообще не понимала, как он может сидеть. После всех тех уколов, которые она уже сделала. Против воли в душе шевельнулась жалость. Все-таки она доктор, а не палач.

– Все, Аддарекх. Забирай кровь и иди спать, ночь ведь.

– Не могу я спать, – откликнулся он, и в его словах Кларе почудилась горечь. – Мне страшно.

– Ну, вот еще! Прекрати.

– Мне снятся сны, – прошептал он. – О том, что было. Не могу я.

– Дать тебе снотворное?

– Чтоб я еще и проснуться не смог? – горький смешок.