Натали Р. - Враг моего врага. «Ийон Тихий»

– До завтра, господин Кан. Завтра я хочу проснуться от шума машин. Пока добыча стоит, ваши люди только зря тратят кислород. Вы меня поняли? – землянин ткнул в него горящей сигаретой; хорошо, не прикоснулся.

– Да… господин Зальц-штадтер, – процедил он.

Слова Аддарекха зацепили Бена. Он думал над ними день и ночь. На что он готов ради Эйззы? Бросит ли все, чтоб уехать за ней?

Поджилки, честно говоря, тряслись. Между Раем и Землей теперь подписан договор, земляне больше не враги для шитанн. На бумаге – да, но общественное мнение инерционно. Когда еще вампиров перестанут звать на Земле дьявольскими тварями? Когда еще в Раю перестанут шарахаться от землян?

Но он бы рискнул. Пусть до желудочной слабости страшно оказаться одному среди вампиров, в темноте сумеречной стороны, он рискнул бы. Эйзза того стоит. Он отыщет ее, придет в ее клан и попросит ее руки – или как там у них принято? Если кому-то понадобится его кровь – отдаст, черт с ним. Лишь бы быть с ней рядом, жить с ней вместе, спать вдвоем, растить детей. Он найдет работу в Раю. Неужели же он – здоровый, умный – и не найдет? Надо только выучить язык.

Он обратился к вампиру в столовой.

– Аддарекх, ты можешь научить меня райскому языку?

– Райскому? – переспросил он, сгружая тарелки с подноса на столик. – Нет такого языка, Райт. Есть язык шитанн. Тебе нужен он? Вряд ли ба.

– А у кетреййи свой язык? – полюбопытствовал Бен.

– Нет, – Аддарекх убрал поднос и обстоятельно взялся за суп. – Кетреййи говорят на шитанн.

– А что с их языком?

Вампир скосил глаза от тарелки.

– Ничего. Не было его никогда. Райт, если бы мы их не учили говорить, они бы вообще не разговаривали. Это же кетреййи.

– Ну и что? – ему стало обидно за кетреййи. – Может, не будь вас, они когда-нибудь свой язык придумали бы.

Аддарекх взглянул на него снисходительно.

– Райт, сколько у тебя мозгов?

– Тебя в карты обыграть хватит, – насупился он.

– А в граммах?

– Ну… килограмм с чем-то. Может, тысяча двести. Или тысяча четыреста.

– А у кетреййи – четыреста. Без тысячи. Вдумайся, Райт. Какие организмы у вас на Земле имеют четыреста граммов мозга?

– Хотите анекдот? – за столик радостно плюхнулся Вилис со своим подносом. – Устроили ханты ярмарку мозгов. Ходят покупатели, смотрят на таблички. «Мозги землянина, 1 кг – 100 монет». «Мозги шитанн, 1 кг – 200 монет». «Мозги кетреййи, 1 кг – 5000 монет». Покупатели возмущаются: мол, почему это мозги кетреййи такие дорогие? А им в ответ: вы представляете, сколько их забить пришлось, чтобы килограмм наковырять?

– Сдристни, – сказал Бен. – Мы тут за дело перетираем, – и снова повернулся к Аддарекху. – Все-таки, не массой единой жив человек. В коре массы немного, а там, в извилинах, вся логика.

– О! – Вилис вспомнил еще один анекдот. – Привезли в анатомичку труп строителя-кетреййи, производят вскрытие. Достали мозг, студенты ахают: да там же всего одна извилина! А профессор им: это не извилина, это вмятина от каски.

Аддарекх не засмеялся, а кивнул:

– Примерно так.

– Да ладно, – не поверил Бен. – Почему они тогда так много знают и умеют? Ну, в смысле, для своих мозгов много?

– Потому что мы очень хорошо умеем учить, – ответил шитанн со сдержанной гордостью.

– Так научи, – попросил Бен.

– Не вопрос, научу, раз так хочешь. Только время надо выбрать, чтоб ты на службу не отвлекался.

– А сколько времени потребуется?

– Тебе-то? – Аддарекх окинул его оценивающим взглядом. – С твоими мозгами – дней пять.

Бен присвистнул. Он рассчитывал на стандартный ответ: год, или там полгода… Пять дней! Похоже, шитанн и впрямь хорошо умеют учить.

– А мне? – встрял Вилис.

– А тебе, колючка ты этакая – месяц, – ехидно бросил Аддарекх. – И то акцент останется.

Вилис, оскорбленный в лучших чувствах, наконец убрался – но недалеко, подсел за столик к Винку Траггу и Зигленку Арранцу, дабы осчастливить и их анекдотом-другим, пока не забыл. Вилис в последнее время полюбил общаться с шитанн. Здоровенному улыбчивому блондину вампиры подсознательно доверяли, а когда становилось ясно, что язык у него, как рашпиль, было поздно. Почему он не огребал в лоб – загадка. Может, слишком напоминал кетреййи, и у шитанн рука не поднималась? Последняя теория, которой он вчера грузил вампиров – это якобы общее происхождение слов «шитанн» и «shit». Бен на их месте врезал бы.

– Зачем тебе учить язык? – спросил Аддарекх. – Собрался все-таки в Рай?

Тот кивнул.

– Да. Я хочу поехать за моей Эйззой. Только я не знаю, как туда попасть.

Аддарекх грустно засмеялся.

– Я вот тоже не знаю! Но когда-нибудь мы, наверное, вернемся домой. Езжай со мной, я тебе помогу, чем смогу.

Вокруг стояла ночь, но темно не было. Фонари – желтые, белые и голубые; прожектора на площади, светящаяся реклама на стенах зданий, подсветка сквериков. Падал пушистый снег, но не было и холодно. Кто-то проследил, чтобы Эйзза тепло оделась, надела шапку, застегнула как следует куртку – гражданскую, женскую, расшитую блестящими бусинами. Наверное, хирра Айцтрана. Айцтрана куда-то ее вела, крепко и надежно держа за руку. Высокий кетреййи из Селдхреди нес ее большую сумку и поддерживал под локоть на ступеньках и порожках. Айцтрана что-то говорила – что-то успокаивающее, – а потом вдруг, на середине фразы, сама начинала плакать. Эйзза не хотела слушать, потому что тот момент, когда она срывалась на слезы, был ужасен. Девушка машинально переставляла ноги, воспринимая действительность не то как кино, не то как сон, не зная, куда идет. Хирра Айцтрана знает. Хирра Айцтрана все уладит. Наверное. Если бы Эйзза могла поверить в это полностью, она была бы спокойна и счастлива. Но она была умной девушкой, а потому очень несчастной. Она чувствовала, что изящная красавица шитанн, украдкой вытирающая слезы, так же беспомощна перед реальностью, как и она.

Этот уголок планеты казался нездоровым, неестественным. Мерзкая слякоть под ботинками: снег, перемешанный с черным пеплом и желтой серой, отвратительный, словно содержимое сортира. И пахло здесь так же гадко, чем-то протухшим и одновременно острым, будто несвежий кесальский перец. Дохлые деревца черными раскоряками торчали из грязи, норовя подставить подножку. А на небо было вообще тошно смотреть. Мячик солнца ошалело носился низкими кругами по закопченному своду, не заходя за горные пики, напоминающие нарывы с изливающимся гноем. Противное место. В самый раз для погрязших во грехе колдунов. И совершенно неподходящее для адмирала космических сил Гъде, прославленного Ена Пирана.

Улыбка славы погасла, неудача следовала за неудачей, потеря за потерей. Ен Пиран в точности знал, когда началось его невезение и кто в нем виноват. Трижды проклятый линкор «Райская молния» и его капитан, чтоб греховоднику в дерьме потонуть! Сперва он просто сделал неполной победу адмирала над райской эскадрой, ускользнул от его орудий. Потом он привез на Землю погрязшего во грехе посланника кровососов, и из-за него все пошло кувырком. Земля с Раем заключили союз против Гъде, да так хитро, что король Имит обвинил в этом его, Ена Пирана! Адмирал поклялся разделаться с «Молнией». План был тщательно продуман, одинокий линкор никак не мог выстоять против шести эсминцев. Но «Молния» ушла. Ушла, взорвав два гъдеанских корабля!