Натали Р. - Враг моего врага. «Ийон Тихий»

До сих пор адмирал сражался за Гъде. Враг был для него абстрактным, обобщенным понятием. На кого укажет король Имит, с тем он и воевал. Но теперь у него появился личный смертельный враг. Мрланк Селдхреди, раздери его напополам, многогрешного урода! И для того, чтобы раздавить этого врага, хороши любые средства. Даже те, что являются грехом против высшего промысла и закона.

Из-за проклятого Мрланка Селдхреди адмирала и занесло в эту смердящую тухлятиной дыру. Не будь этого греховодника, и нога бы его здесь не стояла! Из-за Мрланка Селдхреди адмирал потратил массу времени и денег, чтобы разузнать про обиталище колдуна и добраться туда. Из-за дерьмового негодяя он собирался взять на душу несмываемый грех. Ибо общение с мерзкими колдунами есть грех само по себе, но принести им жертву – сие грех, который не искупить. И все же он шел на это, шел в здравом уме и твердой памяти. Шел, потому что иного способа погубить скользкого и опасного, как медуза, Мрланка Селдхреди он более не видел.

Закопченные камни повисли над головой, и он понял, что перед ним пещера. Та самая? Он сошел с грязной тропинки – под ногами булькнуло – и ступил на плоский валун. Своды пещеры сужались в глубину, и под ними сгущался мрак, несмотря на непрерывный день, длящийся здесь месяцами.

– Есть тут кто? – спросил он. Адмиральский голос, зычный и командный, прозвучал здесь как-то противоестественно робко.

Когда на плечо ему легла холодная рука, он чуть не подпрыгнул.

Почему-то он считал, что колдуном будет жуткий старик. Ничего подобного. Греховодник был юношей, почти подростком, и от этого становилось еще страшнее. Мрак в юных глазах, нежная кожа на костлявых руках. Ен Пиран был в теплой куртке, плотных брюках и респираторе, колдун же – полностью обнажен. Босые ноги стояли в каше из снега с грязью, но почему-то не мерзли и не пачкались.

– Новая жертва, – скрипуче молвил колдун, не поздоровавшись, и констатировал: – Это хорошо.

Подвинув Ена Пирана плечом, юноша вошел внутрь пещеры, на полпути остановился и обернулся:

– Идешь?

Адмирал сглотнул.

– Там совсем темно.

Колдун коротко хохотнул, и в его уродливой ладони появился сгусток света.

– Угу, – кивнул адмирал и предупредил: – Только жертва – не я.

– Мне все равно, – безразлично ответил колдун. – Либо ты назовешь мне жертву, либо станешь ей сам – я в любом случае порадуюсь.

Это непритворное равнодушие напугало Ена Пирана еще больше. Да что такое, подбодрил он себя. Я же не какой-нибудь жалкий прожигатель жизни, никогда не покидавший дворцовых покоев. Я – адмирал, герой космических битв!.. Не помогло. Было такое впечатление, что все это здесь не считается. Колдуну без разницы, кого взять в жертву – отпетого мерзавца или всепланетного героя, жалкого лизоблюда или отважного воина.

Сгусток света плохо разгонял черноту, но позволял видеть силуэт колдуна. Ен Пиран топал за ним по пещерным коридорам, словно привязанный, и гадал, выберется ли обратно.

Узкие стены расступились, что-то заблестело внизу. Колдун сел у поблескивающего диска, и Ен Пиран сообразил, что никакой это не диск, а водная поверхность. Озеро – не озеро, а лужица шириной метра полтора; в принципе, нормально для пятиметровой пещеры.

– Называй имя, – скрипнул колдун.

– Мрланк Селдхреди, – произнес Ен Пиран. Слова прозвучали гулко.

– Плюй туда, – колдун указал на озерцо. Отчего-то его голос не имел эха, оставался таким же сухим и скрипучим.

Ен Пиран старательно плюнул. Прошла минута, ничего не изменилось. Юноша тонко и противно захихикал.

– Что такое? – адмирал невольно отступил на шаг.

– Нет такого человека в мире живых, – сказал колдун, оборвав смех. – Либо ты его придумал, либо он мертвец.

– Я его не приду… Что? – адмирал не поверил своим ушам. – Мертвец? Он мертв?

– Его нет в мире живых, – повторил юноша.

Радость захлестнула адмирала. Ненавистный Мрланк мертв, и не нужно оказалось брать на себя грех!

– Чудесно, – проговорил он почти весело. – Тогда мне ничего от тебя не надо.

Юноша смерил его странным взглядом – так голодный солдат, придя в столовую, смотрит на еду.

– А мне – надо. Как твое имя?

– Е… – адмирал прикусил язык. Свое имя нельзя называть колдуну. Ни в коем случае!

– Говори, жертва.

Глаза колдуна приблизились, в них зажегся какой-то мрачный огонь, и Ен Пиран чуть не обмочился. Язык вопреки воле зашевелился, он понял, что едва не поддался гипнозу, закричал заплетающимся языком:

– Я не жертва! Нет, не я! Подожди, я дам тебе другую жертву!

Горящие глаза отпустили его.

– Называй имя, несостоявшаяся жертва.

Ен Пиран перевел дух. Не может быть, чтобы у него больше не было врагов. Конечно, есть. Этот земной грубиян, дерьмовый грешник, напавший на его флагман у Нлакиса, разметавший его эскадру!

– Йозеф Грже-ль-чик, – проговорил он внятно.

– Плюй.

Плевок упал в воду, и гладь заколебалась. По озерцу пошли волны цвета, несколько секунд – и в нем, словно в глубине экрана, возникло изображение светловолосого мужчины со здоровым румянцем на щеках и глазами цвета стали.

– Хорошая жертва, – скрипнул колдун. – Чего ты хочешь для него?

– Пусть… Пусть его одолеют неприятности в семье и на работе! Пусть на него посыплются хвори и напасти!

– Понятно, – равнодушно уронил юноша. – Стандартный набор. Уходи, несостоявшаяся жертва. Одна жертва – хорошо, а две – еще лучше.

У Ена Пирана душа ушла в пятки.

– Покажи мне дорогу наружу!

Колдун гадко засмеялся.

– Ты не захватил спутниковый навигатор? Как неосмотрительно!

Аддарекх зашевелился, когда что-то пощекотало его нос. Еще раз, и еще. Он открыл глаза и увидел смеющуюся физиономию Клары. Когда она смеется, то еще красивее, чем когда злится.

– Как спалось?

– Прекрасно, – искренне ответил он. – Хочу еще.

– Я не могу сидеть с тобой целыми сутками, – строго сказала фрау Золинген. Улыбка исчезла, а жаль. – Вот, – она поставила на столик рядом с кушеткой стакан с умопомрачительно красной жидкостью. – Пей и выметайся.

Раньше она говорила: выметайся и пей, где хочешь. Теперь привыкла. Смирилась: вампира не переделаешь, он же не виноват, что таким родился. Пусть лучше пьет в медблоке, чем где-нибудь под лестницей, прячась от людей.

Клара чувствовала вину перед Аддарекхом. Почему-то ее удивило, что вампир может страдать. А еще медик! Что здесь удивительного? Высокоразвитая нервная система, плотность рецепторов – еще больше, чем у землян, головной мозг почти такой же. Нет, она даже понимала, что они испытывают физическую боль, как и физическое удовольствие. Но в душевную боль не верила. Это же вампиры! Кровососущие монстры. Есть ли у них вообще душа?