Никита Ловлин - Повесть о М.И.С. Романова

Воробьёва: Хватит нас пугать, псих ненормальный!

Сазонова: Хватит, у меня от ваших ссор, ужасных придумок и прочего паническая атака хватит и давление подскочит.

Некрасова: Действительно. Кстати, раз система стабильна, может, пойдёте и включите систему жизнеобеспечения? Пребывание в скафандрах не благоприятно отражается на психологическом состоянии человека.

Мельников: Лев, давай сходим. Ты исправишь, а я с тобой за компанию, заодно разомнусь немного. Для этого же много человек не надо, так?

Абрамов: Ну, да. Ладно, пойдём.

Система: Объекты «Абрамов», «Мельников» покинули отсек столовой.

Воробьёва: Наконец-то избавились от этих параноиков-психопатов.

Сидоров: Коля, ты, кажется, хотел нам что-то сказать?

Дроздов: Да, подумал, это не так важно, как мне показалось.

Крюков: Может, всё же скажешь?

Дроздов: Как-нибудь в другой раз.

Савельев: Кстати, а что со связью?

Дроздова: Полностью неактивна, но, вроде, электроника цела. Похоже, неполадки в передатчике, а может всё активно, просто сбой в системе диагностики, что привело к тому, что система считает её неактивной.

Игнатьев: Что хуже?

Дроздов: В первом случае кому-то придётся сначала осмотреть, а потом починить или заменить передатчик, который находится снаружи. Во втором случае нужно просмотреть программу, найти не состыковки, а если их не, то придётся осмотреть электрику. Первый опасный, но быстрый, второй безопасный, но очень долгий.

Сидоров: Будем надеяться на второе, хотя слишком долго мы тоже не протянем. Если правильно всё помню, то у нас припасов недели на две, если экономить, то можно ещё на неделю продлить.

Савельев: Да, но у нас ещё много дел. Нужно провести сканирование, узнать, что вокруг и многое другое.

Сидоров: Это да. Слушайте, может, пойдём в отсеки для отдыха? Как раз, когда дадут воздух, сразу снимем скафандры.

Некрасова: Согласна, чем раньше мы их снимем, тем быстрее снизится дискомфорт.

Система: Все объекты покинули отсек столовой.

Система: Объекты «Абрамов», «Мельников» переместились в коридор Г14 – коридор Г11, переместились в отсек генератора кислорода и главного узла вентиляционной системы (ГУВС).

Абрамов: Вот, мне немного времени нужно, чтобы запустить систему.

Мельников: Значит, подзадержимся.

Абрамов: В каком смысле?

Мельников: Ты работай. Я с тобой пошёл не только за компанию, есть разговор.

Абрамов: Какой?

Мельников: Не прикидывайся дураком. Кажется, только мы с тобой здесь понимаем истинный ход событий.

Абрамов: Получается «ещё одним скептиком» был ты?

Мельников: Да, долго рассказывать, если вкратце, то отец меня учил, как солдата, но я по здоровью не прошёл. Ну, так вот, всё это напоминает тактику саботажа: сломать управление, диверсия, и лишить врага основной силовой единицы – ошибки в системе, сломанные панели, попытка взрыва реактора, смерть наших солдат.

Абрамов: Я тоже так подумал. Но почему ты не поддержал меня. Если, чтобы и против тебя не пошли, то они и так знали.

Мельников: Да, знали, но только по тому, что я сам им сказал. Одному мне почти ничего не сделать, поэтому я сам «сражался», но раз кроме меня ещё и ты понимаешь, значит, есть смысл действовать более тактично и разумно.

Абрамов: Да, в этом есть логика.

Мельников: Но, похоже, кроме нас есть ещё пара персон, которые понимают происходящее.

Абрамов: И кто же это?

Мельников: ИИ, он должен, даже если добрались до его памяти, хоть что-то знать. А второй – Николай Дроздов.

Абрамов: Кажется, ты бредишь, он был против меня.

Мельников: Ты либо слеп, либо глух. Слышал, что он сказал про информацию?

Абрамов: Да, но он ничего не сказал.

Мельников: Он должен был разблокировать ИИ, значит, тот ему что-то рассказал. Он хотел сказать, но весть о гибели солдат отвлекла всех и раскрыла тебя. Коля не дурак, он сориентировался и пошёл против тебя, чтобы не стать изгнанником, как мы. Он понимает, что нас меньшинство.

Абрамов: Но почему бы тогда просто не рассказать всем обо всём, подключить ИИ?

Мельников: Сидоров трус, но он капитан и имеет всеобщее расположение, а трусость прикрывает репликами: «не разводи панику» и так далее. Более скажу, он это говорит, чтобы не только скрыть свой страх, но и сохранить власть, чтобы создавать козлов отпущения и видимость, что он держит всё под контролем. Он столь же хитёр, сколь труслив.

Абрамов: Ну, я с тобой, понимаю, мы – люди свободно мыслящие, но Дроздов?

Мельников: Он тоже всё понимает, но предпочитает действовать, не открыто, а тайком, как шпион. Он считает более верным сидеть за спиной врага и потакать ему, чтобы в нужный момент вонзить ему нож в спину. Да подло, но эффективно и полезно, ведь так он сможет нас предупредить, если они что-нибудь придумают против нас или будут скрывать информацию.

Абрамов: Надо же, думал, будем исследовать новые планеты, попадём в историю, а тут, блин, тайные сговоры, шпионские игры, интриги и скрытые враги. Да, совсем не то я представлял, когда шёл сюда. Но что будем делать теперь? Только побыстрее, нам надо возвращаться, работу-то я закончил давно.

Мельников: Для начала – узнать что произошло. Позднее, когда будет возможность, пойдём куда-нибудь, где нас не подслушают, и через терминал свяжемся с ИИ.

Абрамов: Договорились. Идём в казарму.

Система: Объекты «Абрамов», «Мельников» покинули отсек генератора кислорода и ГУВС.

Система: Объект «Воробьёва» переместилась в коридор Г13, переместилась в отсек каюты капитана и пилотов.

Воробьёва: Товарищ капитан, у меня к вам разговор. Желательно наедине.

Сидоров: Странно, но ладно, Валера, Гена, пойдите, погуляйте.

Савельев: Ладно, как скажете капитан.

Игнатьев: До встречи.

Система: Объекты «Савельев», «Игнатьев» покинули отсек каюты капитана и пилотов.

Сидоров: Ну, ладно, что такое?

Воробьёва: Я заподозрила неладное, и решила подслушать зазнавшегося повара и того шизанутого инженера.

Сидоров: Лиза, тебе не говорили, что подслушивать нехорошо…

Воробьёва: Они планируют бунт!

Сидоров: Что? Ты уверена?

Воробьёва: Абсолютно. Я услышала, как они планировали поднять бунт, захватить станцию, а несогласных, в том числе меня и вас выбросить за борт!

Сидоров: Подожди-подожди. Это серьёзное обвинение, одних слов мне мало, нужны более веские доказательства.

Воробьёва: Но вы же капитан, ваша воля – закон для персонала. Вы скажете выкинуть их, и остальные должны будут подчиниться, в противном случае вы сможете отдать их под трибунал. Или включить протокол захвата судна.

Сидоров: Поумерь пыл, пожалуйста. Я тоже не желаю, чтобы здесь поднялся бунт, но когда мы вернёмся, всё это может всплыть и тогда не сносить головы мне.