Александр Шелухин - Звёздный янтарь

Но прежде он поинтересовался, где же "наш специалист по письменам, Вася Шаловливая Рука". Может, говорит, он нашел руке другое, более интересное применение? Я дипломатично поведал, что Вася осознал вину, теперь его мучают упреки совести и от этого у него пропал аппетит. Он остался на раскопе, надеясь в упорных трудах, так сказать, искупить…

Тут уж Дубов не выдержал:

– Ага, и попросил тебя лишь принести сухую корочку и банку воды некипяченой! Ты за кого, немочь бледная, меня принимаешь? Кайся, что опять задумали?

Я ничего не добавил к вышесказанному, чтобы совсем не завраться. Стоял как овечка и терпеливо ждал указаний.

Столовая уже наполовину опустела: археологи расходились, строя радужные планы на вечер.

Приятели наперебой торопили Дубова:

– Пойдем, Витя! Хватит с этим овощем валандаться! Видишь, оцепенел от страха, совсем дар речи потерял!

Дубов бросил ложку и сказал:

– Через два часа все поедут в город на торжественное мероприятие. Какой-то туземный праздник в честь дезактивации Черного Клыка… Заодно презентация компании сотовой связи и банкет, плавно переходящий в оргию… А вы, оба-двое, раз такие работящие, останетесь дежурить по лагерю. А то мало ли что… Все, свободен.

Я не заставил себя долго уговаривать. Но едва отошел на несколько шагов, Дубов бросил мне вслед:

– Можешь взять у повара жратвы на дежурство. Столовая вечером и утром работать не будет. Бак с пищевыми отходами в вашем полном распоряжении. Скажешь повару, что я послал.

Прихлебатели, как по команде, загоготали.

"Будь сейчас со мной Вася, – угрюмо подумал я, – он бы сказал им… А впрочем, эту дурацкую шутку можно попробовать обернуть себе на пользу."

Не мешкая, – надо было успеть, пока не ушел Дубов, – я разыскал повара. И, стараясь говорить как можно увереннее, запросил самый лучший сухой паек какой имеется. На это наглое требование повар отреагировал колоритным смехом. Должно быть, я никак не ассоциировался с человеком, которому можно выдать элитные саморазогревающиеся деликатесы. Краем глаза я заметил, что Дубов со своими пошлепали на выход. Что же, тем лучше. И я нагло заявил, что ценные продукты меня послал получить начальник группы В. Дубов. Зачем? Не знаю, но по слухам приезжает какая-то комиссия на раскопки. Не для них ли? Вроде как хотят устроить им пикник на развалинах. Не верите, говорю, так вон сам Дубов, как раз выходит из столовой…

Однако, я не расчитывал, повар окликнул Дубова для подтверждения заявки:

– Витя, что, выдать этому пацану что просит?

Мой расчет строился на том, что повар не будет распостраняться об элитной жратве при простых работягах.

– Да! Пусть берет, сколько утащит! – донесся так нужный мне ответ на некорректно поставленный вопрос.

Когда банда Дубова со смехом скрылась за дверью, я с облегчением выдохнул: дело выгорило. Афера чистой воды, не знаю, что на меня нашло… От Васи нахватался замашек, что ли… Раньше я за собой такой нахрапистости не замечал.

С видимым сожалением на лице повар скрылся в кладовой. Понятно, что жалко было купцу Бабкину транжирить дорогие продукты. О наличии в столовой НЗ для высокопоставленных гурманов я узнал случайно. Вездесущий Артем-папарацци каким-то образом узнал об этой заначке. И растрепал бы по всему лагерю, кабы не видавший виды Олежа. Он сказал, что всегда так делается: мало ли кого принесет из сильных мира сего. Чиновники любой планеты всегда косо смотрят на подозрительные мероприятия, к коим безусловно относится археологические раскопки. И норовят всячески обидеть незваных гостей. Уличить в контрабанде, или хоть в нарушении пожарной безопасности. Поэтому давно стало неписанным правилом держать в запасе разносолы и пару ящиков дорогих вин для подобных гостей. Причем эти припасы нигде по понятной причине не числятся. А ежели кто, добавил Олежа, удумает об этом распространять слухи, не поздоровится тому бедолаге: загнобит начальство на самых черных работах…

Повар выставил на стол пластиковую коробку с надписью "Саморазогревающиеся рационы. Класс "Экстра".

– Сколько?

– Нисколько. Я это… пошутил. Простите великодушно, – проклиная невовремя проснувшуюся совесть, виновато развел я руками. – Сами подумайте, кто б меня стал посылать за такими вещами?

– Зачем тогда голову морочишь? – нахмурился повар. – Мне делать больше нечего, да? И почему Витя сказал выдать, а?

– Понимаете, нас с другом оставили дежурить по лагерю, пока все будут веселиться в городе. И Дубов тоже типа пошутил: сказал, что мне набрать объедков, чтобы питаться сегодня и завтра…

– Понятно! – только и пробормотал повар. И, сменив гнев на милость, вскрыл заветную коробку и выдал мне пару упаковок. Бери, сказал, раз уж я все равно достал из закромов… Я от души поблагодарил и быстро покинул столовку, пока добрый кулинар не передумал.

ГЛАВА 18. Золотая лихорадка.

С заметно улучшившимся от приобретения двух элитных пайков, я вышел к раскопу. И стал свидетелем приступа "золотой лихорадки" у Василия. Ни обращая ни что внимания, он ползал на карачках вокруг матово-черной плиты. Я и не сомневался, что ждать меня никто не будет. Вася достал артефакт из траншеи и теперь надраивал его щеткой, чуть ли не сдувая пылинки. Эдак минут через десять не останется и намека на то, что предмет долго пролежал в земле.

Будь у меня в тот момент барабан, отбей я об него руки, Вася и то вряд ли заметил бы мое появление. Настолько был увлечен работой человек. Не знай я Васю, подумал бы: вот он, истинный рыцарь науки, беззаветно преданный делу. Перед таким не устоит ни одна тайна древности.

Не предпринимая глупостей вроде похлопывания по плечу, или криков на ухо, я уселся под навесом. В тени жара не так сильно доставала. Можно было прекрасно отдохнуть. Сейчас Вася доведет артефакт до блеска и вернется в бренное тело. Сядет обедать, а я тем временем спокойно осмотрю находку. Настроение, совсем было испорченное назначением на дежурство, в то время как все будут веселиться в городе, заметно улучшилось. А глядя на коробки с разными вкусностями, жизнь вообще казалась прекрасной…

За безмятежным витанием в облаках я едва не пропустил появление загадачной птицы. Эх, плохо нет бинокля! Птица снова появилась со стороны города ( гнездо у нее там, что ли?). И как всегда, снижаться к земле гордое пернатое не собиралось. Наверное, считало ниже своего достоинства бросаться на добычу размерами меньше буйвола. Вот если бы неподалеку валялся дохлый крокодил… Но, к моей радости, птица не стала, как обычно, кружить над равниной, а держала курс почти точно на наш участок…

От орнитологических наблюдений меня оторвал заунывный, протяжный звук. Я уставился на Василия. Оказалось, он только что закончил возиться с артефактом и теперь, разминая затекшее тело, потягивался и зевал во всю пасть.