Александр Шелухин - Звёздный янтарь

Далее все происходило молниеносно. Детина в красной маске, что-то заприметив в траве, резко опустил топор. Ровно через секунду из тумана, вихляясь, выкатился мяч. С глухим стуком мячик треснулся о широкое лезвие и замер.

Мы с Васей, затаив дыхание ждали, что будет дальше. Палач поднял мячик и демонстративно, как фокусник наивной публике пустую шляпу, предъявил всем присутствующим. Хм… Понятно, почему мячик болтался по полю сикось-накось… Двигаться по прямой ему мешала пара коряг, которые очень напоминали по виду лосиные рога. Сделав очередной книксен в сторону аристократки, палач аккуратно пристроил странное существо на плаху… Неуловимый глазу взмах топором, будто росчерк молнии в абсолютном мраке и, – дело сделано! Мячик, подкинутый лезвием топора, с криками "Ой-ей-ей!" катится себе дальше. А на плахе остались с ювелирной точностью отсеченные "рога"…

Ах, кабы нам знать, что могут творить ловкие руки с казалось бы вполне безобидными предметами! Признаюсь, мы тупо "прощелкали" тот момент, когда палач схватил с плахи чертовы "рога" и метнул их точно Васе в голову. От чугунного лба товарища рога бумерангом отскочили мне в грудь. Да с такой силой, что вышибли из меня дух. "Как это?" – успел подумать я, прежде чем отключился…

Очухался я уже на плахе. Руки и ноги были туго связаны неприятно холодными толстыми веревками. Рядом с ухом из колоды, торчал отполированный до блеска топор. В нем, как в зеркале, мне удалось разглядеть предусмотрительно приставленную к плахе корзину. Сердце ледяным комочком скатилось в пятки. Дело шло к тому, что у нашей головы сейчас появится парочка друзей.

Кое-как вывернув пока еще свою голову в другую сторону, я смог рассмотреть Василия, номера два в очереди на казнь. Он также был надежно связан подозрительно толстыми пестрыми веревками. Мать моя ботаника, так это же змеи! Живые! То-то я думаю, чего это путы такие холодные… Да что же тут у них за бардак! Вместо нормальных клюшек – каркающие под руку фламинго; вместо веревок – гады ползучие. Бр-р-р! Сплошная, блин, зоофилия…

А жить нам с Васей, к слову сказать, оставалось всего ничего. Кролик, поганец, будто из воздуха вытащил свернутый в трубочку манускрипт и, безбожно картавя, по-быстрому зачитал нам, горемычным, приговор. Мегера в черном, слушая обвинения в наш адрес, монотонно кивала. Едва ушастый глашатай управился с последней строчкой документа, подхалимы-фламинго в один голос заверещали: "Виновны! Виновны!" Мерзкий кролик, довольный, что на этот раз голову отрубят не ему, прогундел:

– Именем ее Величества Коголевы пгивести пгиговол в исполнение!

Палач, поплевав на ладони, взялся за топор. Вот теперь нам точно копец…

Помощь пришла откуда не ждали. Очень вовремя за нас вступилась молодая спутница королевы. Отшвырнув прочь птицу, девушка пламенно произнесла целую речь, общий смысл которой сводился к тому, что нельзя, нельзя всем встречным-поперечным рубить головы! Тем более таким приятным молодым джентельменам… При этом девица многообещающе стрельнула кельтскими зелеными глазищами в сторону Василия. (Эпитет "приятный", думаю, предназначался тоже ему. Ну еще бы, после такого-то представления!)

К пылким речам юной правозащитницы черная королева отнеслась довольно снисходительно. Примерно, как к лепету малолетнего ребенка. Даже нотаций о политической близорукости читать не стала. Ограничилась всего одной фразой, произнесенной с умопомрачительным немецким акцентом:

– Ты есть, фройляйн Алиса, мал и глюп, и не видаль больших зал… у герр сантехник трюб.

И, более не слушая доводов сердобольной девицы, королева поторопила бугая в маске:

– Герр палач! Начинайт экзекуций, битте… И не забывайт зер гут шинковайт этот не есть вежливый Шалтай-Болтай!

Поняв, что ей тоже не отвертеться от плахи, голова взъярилась:

– Ты на кого плавниками машешь, Тортилла вяленая? Да я Ричарда Львиное Сердце знаю! Да он за такой косяк пришлет на разборку всю королевскую конницу и всю королевскую рать! В натуре…

Пока голова заговаривала Черной Королеве вставные челюсти, я так и сяк вертелся на плахе, стараясь ослабить живые путы. Но проклятые змеюки так переплелись… Краем глаза я заметил, что наша заступница, Алиса, вроде как собралась перекусить. Нашла время. Хотя в этом был свой резон: скоро наши с Васей буйны головы покатятся в корзину и полянку затопит кровищей. Лично у меня от такого этюда в багровых тонах аппетита бы точно не прибавилось.

Девушка тем временем достала из кармана фартука какое-то неведомое мне кушанье, которое было чем-то похоже и на брикет китайской лапши, и на источенную термитами деревяшку. А больше всего это блюдо напоминало убитую в хлам губку для мытья посуды. Скушав кусочек неаппетитной на вид снеди, Алиса, будто чего-то ожидая, прикрыла глаза и замерла. Что такое? Неужели торкнуло? Или просто наслаждается умопомрачительным послевкусием? Но постойте, она же… начала расти! Да как резво! Потянулась вверх, будто попала под сказочный грибной дождик! И вот что интересно: рост молодой особы происходил совершенно непропорционально. Некоторые части тела, в частности – грудь, вообще распирало как на дрожжах. Что приятно радовало глаз невольным свидетелям. Особенно Васе, который чуть ли не мычал от удовольствия. Если честно, то и ваш покорный слуга самую малость пустил слюни. М-да, был грех такой…

Более чем странная метаморфоза, происходящая с рыжей девчонкой, изрядно сбила спесь как с королевы, так и с ее подручного, герра палача. Они разом сникли и потеряли к казни и вообще к нашим жалким персонам всякий интерес. Нам бы с Васей, пользуясь случаем, бежать оттуда во все лопатки. Но, увы. Обмотанные змеями по самые уши, как бабочки в коконах, мы не могли сдвинуться и на сантиметр. Оставалось уповать на чудо…

Вымахав с пятиэтажный дом, девушка прекратила расти. "Теперь Вася ей сгодится разве что в качестве сторожа при кукольном домике. Шмотки какой-нибудь длинноногой красотки Барби караулить… А в бойфренды Алисе теперь разве что Кинг-конг подойдет, – не без ехидства подумал я. – Представляю, как бы обезьян скалился и лупил себя кулачками в грудь от привалившего счастья…"

Между тем гигантская Алиса, не долго думая, сгребла меня и Васю в горсть. И вместе с нами на великанской ладошке каким-то образом очутился один из мячей Черной Королевы. Такой же коричневый, как и его собрат с лосиными рогами. Мячик недружелюбно вылупился на нас с Васей круглыми мультяшными глазками и вызывающе спросил:

– А вы что за звери, укуси меня пчела? Улитки, что ли?

Василий хотел было что-то ответить наглому мячу, но не успел. Откуда-то появились дамские пальчики, каждый – размером с доброе бревно, и утащили друга ввысь. Я подозревал, что девушка к Васе неравнодушна, а теперь появилось веское тому доказательство. Она с комфортом разместила своего любимчика в ложбинке между огромных полушарий, которые назвать грудью язык не поворачивается. Меня же, никчемного, Алиса, как какую-нибудь безделушку, не глядя сунула в глубокий карман фартука. Где оказалось настолько темно и тесно, что я начал задыхаться. Проклятые змеи будто почувствовали мою агонию и довольно зашипели…