Инга Риис - Голоса Океана

Тут женщина вздрогнула всем телом, потому что на нее смотрели глаза Грифона, светло-серые с темным ободком. И смотрели они на нее с лица Грифона. Юноша возмужал, и смутное сходство переросло в прямое подобие. Сильные резкие линии скул, твердый подбородок, темные вьющиеся волосы – все было похожим. Особенно глаза.

Видимо, ужас, проступивший на ее лице, прогнал у Барса остатки сна.

– Что с тобой случилось? – обеспокоенно спросил он, сжимая подругу в объятиях.

– Ты так похож на Грифона, как будто ты его брат. Или сын! – в смятении прошептала Кошка.– Все эти годы я убеждала себя в том, что в тот, первый, раз мне просто показалось. Я, ведь, не убила тебя спящего потому, что мне почудилось, будто я вижу Грифона. Прошло совсем немного времени со дня смерти моего Наставника, я не могла смириться с тем, что его больше нет. Поэтому я не вонзила в тебя отравленный коготь, а занялась с тобой любовью.

– Так ты все эти годы искала во мне подобие Грифона? – голос парня дрогнул от обиды.

– Нет, что ты! Совсем наоборот! – воскликнула Кошка, прижимаясь к нему всем телом. – Я пыталась научить тебя быть совсем другим человеком, вопреки твоему сходству с Грифоном. Тот человек завлек меня в Орден, используя мою сложную жизненную ситуацию, а затем пытался сделать из меня послушное орудие, используя все подручные средства. И он убил бы меня в том Смертельном Поединке, если бы успел. Он, сам, сказал мне об этом, за несколько секунд до гибели. Но я оказалась быстрее. А ты рисковал жизнью, но не причинил мне вреда. Я люблю тебя, но ваше сходство меня пугает!

– Но ведь, раньше ты говорила, что я похож на нашего с братом отца! – ошеломленно пробормотал Барс. – Кстати, с Морским Змеем мы, и правда, похожи.

– Действительно, вы, оба, курчавые и темноволосые, как и мой первый муж, – согласилась женщина.– Но глаза у тебя не карие, как у брата, а серые, как у Грифона.

– Моя мать была светлоглазой блондинкой, – напомнил ей Барс.

– Да, это так, – подтвердила Кошка – И, может быть, все это – игра моего больного воображения. Но лучше бы нам поговорить с Кондором. Он знал Грифона гораздо дольше меня.

– Мы поговорим с ним, но сначала ты немного успокоишься! – заявил парень, нежно целуя женщину в дрожащие губы, его руки скользнули вниз по ее спине, приглашая стать с ним еще ближе на их узком ложе.

Ощутив прикосновение упругой плоти внизу своего живота, Кошка закинула ногу ему на бедро, открывая путь в свое тело, от всей души желая найти в сплетении тел забвения от жизненных невзгод, чтобы жар нахлынувшей страсти отогнал дурные предчувствия.

Некоторое время спустя они, вместе, все же стояли у двери старого Наставника.

– Ранние пташки! – приветствовал их Кондор, протирая заспанные глаза. – Как вас угораздило, проснуться так рано? Я думал, у вас есть гораздо более интересные занятия, нежели будить меня ни свет, ни заря!

Кошка смущенно зарделась, но Барс сжал ее руку, и она, встряхнув головой, прогнала колебания и решительно сказала:

– Нам нужен твой совет, Кондор!

– Ну, не в том же, где проводить свои ночи!– добродушно усмехнулся он. – Но раз пришли – выкладывайте!

– У меня, последнее время, появилась навязчивая идея: мне кажется, что Барс становится похож на Грифона, как его близкий родственник, – неуверенно начала женщина, ожидая, что старый друг обвинит ее в мнительности.

– А это кажется не только тебе! – неожиданно заявил Кондор. – Многие из Мастеров, что застали в живых Грифона, последнее время приходили ко мне с такими же словами.

– А мне никто ничего не говорил! – возмутилась Кошка.

– Все уверены, что ты знаешь больше других, потому и взяла Барса в Ученики, – объяснил Кондор.

– Да, нет же!– воскликнула женщина. – Я и к тебе–то пришла узнать, не было ли у Грифона младшего брата во внешнем мире. Или племянника.

Кондор задумчиво покачал головой:

– Никто в Ордене ничего не знал о семье Грифона. Он появился пятнадцатилетним подростком из ниоткуда, вопреки обыкновению, без сопровождающего и рекомендаций. Как он узнал об Ордене, тоже никто не понял. Но Грифон пришел в Цитадель и заявил, что умеет летать. Он спрыгнул с самой высокой внешней скалы Цитадели в море, с помощью обычного плаща, и остался жив. Сам старый Магистр сделал его своим Учеником. А потом погиб от его же руки!

Старый Наставник помолчал, а затем внезапно охрипшим голосом продолжил:

– Он был и моим Наставником! К тому моменту Сфинкс был очень стар, а я совсем недавно получил звание Мастера и не очень хорошо разбирался в подковерных интригах. А Грифон, ставший самым молодым из Совета Мастеров, рвался к власти, заявляя, что необходимо сменить политику Ордена во внешнем мире на более активную. Возможно, он был прав. Орден в те годы существовал очень замкнуто, почти не воздействуя на внешний мир и не ощущая притока свежей крови. Но убивать ради этого своего старого Наставника было бесчестно!

Все это я узнал гораздо позднее. Я был, с миссией, далеко от Цитадели в то время, когда в ней разворачивались эти печальные события, а когда вернулся, то понял, что у нас сменился не только Магистр, но и почти весь Совет Мастеров. В Совете теперь оказались сплошные союзники Грифона. Я хотел бросить ему Вызов, но Хранитель отговорил меня, сказав, что этим я ничего не добьюсь. В тот момент Грифон был, и в самом деле, лучшим воином Ордена. Очень быстрым, жестоким и беспощадным. Он без колебаний бросал Вызов и убивал любого несогласного. Хранитель отметил, что даже, если мне и повезет, кто-нибудь из его сторонников прикончит меня, сразу следом за нашим Поединком. Сфинкса, все равно, уже не вернуть, а я могу принести много пользы, обучая молодежь.

Кондор отошел к окну и отвернулся, глядя на занимающийся рассвет:

– Наверное, это – трусость, но Хранитель назвал это благоразумием. Я стал Наставником, пытался вырастить смену, верящую в добро и благородство. Обновить Орден. Я изучал Грифона, его методы, стиль Поединка и передавал его своим Ученикам. И ждал подходящего случая. Грифон же часто бывал во внешнем мире. И однажды он вернулся оттуда с тобой. Ты уже знаешь, что твой отец был членом Ордена, тем, кто искал для нас пополнение. Был самым удачным из вербовщиков. Когда он неожиданно перестал выходить на связь, Грифон сам взялся расследовать его смерть. Так он нашел тебя, Кошка.

– Значит, он выслеживал меня довольно долгое время, раз, сумел поймать именно в тот момент, когда я решила прыгнуть с утеса, рядом с нашей виллой на берегу! – догадалась Кошка. – И он, запросто, мог посещать мать Барса, Элизу, еще до свадьбы, дом ее семьи совсем недалеко оттуда. И даже после.

Кондор задумчиво кивнул:

– У Грифона всегда была слабость к блондинкам.