Андрей Епаня - Волчья пасть. Артист

– Адрей, калам! Нуарай калам! Тудух, тудух нуарай!

Дрожащей рукой достал из кармана трамп. Наверху третий «индеец» натянул стрелу! Время замедлилось! Хищно скалясь, блестя чёрным кольцом в носу, дикарь потянул тетиву к уху. Острый наконечник уставился мне в лицо, пуск ― красная полоска!

«Пожалуйста никого не убивайте. Только в самом крайнем случае». ― прозвучал в ушах нежный голос Адель.

Красный луч упёрся в вершину холма. Хлопок-взрыв! На меня посыпались комья земли и новая боль! «Успел выстрелить гад!» Слёзы выступили на глазах! Правая рука и обе ноги прострелены, перед глазами туман. Со стороны дымящейся воронки с посиневшим лезвием ножа прибежала Малика. Срезая древки стрел, по очереди стала вынимать наконечники и бинтовать раны разорванной фирменной рубашкой. Я мужественно терплю, но сцепив зубы матерюсь как никогда в жизни.

– Адрей, Адрей, Ляки-бута нан ту хол, Ляки-бута нан ту хол! ― шепчет Малика.

– Да где мы здесь возьмём Ляки-буту?! А-а, блин… как же, нахрен, больно…

Неожиданно и сильно ощутил быстрое движение в теле. Нечто упругое осторожно двигается от рёбер левого бока к правой руке. Пройдя по пузу, маленький «карандашик» под кожей остановился у обильно кровоточащей раны, и я с удивлением взглянул на Малику.

– Ляки–Бу–у–у–та–а–а! ― торжественно воспела богиня.

И в икре правой ноги шевельнулся второй «карандашик» веточки Ляки-Буты, вздрогнул «принюхиваясь» и направился к простреленному бедру. Минуту спустя над полем боя раздалось мужественное ржание, к которому присоединилась не сдерживаемая девичья радость Малики!

Регенерация в теле происходит быстрее, чем в первый раз. Видимо, Ляки-Бута взял ответственность за сохранность моего тела и бережёт точно так же как свои плоды! Это радует, так бы помер давно… «Очень надеюсь, что не пущу корни и не обрасту шипастыми ветками! Тьфу ты! Стёрто! Стёрто! Стёрто!» Мозг такая штука, негатив ярче запоминает, чем хорошее. Поэтому нужна утилита, чистилка, вроде «стёрто, стёрто, стёрто!» и тогда, всякая хрень, особенно та, которую очень боишься или не хочешь, чтобы сбылась, стирается…

Слегка прихрамывая, поднялся к воронке. Диаметр впечатляет: метра три, и глубиной около двух… Мощь трампа удивляет, терзает ощущение, что оружие само выбирает мощность заряда. Это пока догадка. «Проверю, как-нибудь… местность экстремальная. Не только звери, но и хищные двуногие, которых и людьми-то назвать трудно, тоже грозят смертельной опасностью».

Взрыв раскидал моих палачей в разные стороны. Метрах в десяти от воронки нашёл три трупа со сломанными и неестественно вывернутыми руками и ногами, один, видимо пытался уползти. «Но кто-то, не будем показывать пальцем, воткнул нож в грудь и оборвал мучения бедолаги… Не думаю, что из гуманных соображений».

Стаскивая очередной труп в воронку посмотрел на Малику наблюдающую за мной с края ямы. Подруга смотрит как ярая фанатка на поп-звезду, видимо думает, что выполняю священный ритуал. Хотя, так оно и есть, разве не ритуал сбросить трупы врагов в одну могилу. Всё это вновь показалось сном. Никак не верится: только что орал от боли истекая кровью, и вот, как ни в чём ни бывало складываю трупы в одну могилу. И как будто это не я, а другой человек, а я наблюдаю со стороны эту страшную сказку с синими мертвяками.

Рядом с Маликой увидел уцелевший лук и колчан со стрелами к нему, боевой комплект дикаря дополняют: две фляги, три больших ножа, один складной, плюс овальная заплечная сумка из серой кожи, и мокасины под мой размер. Тряхнув роскошной гривой, Афродита торжественно запела на своём иностранном языке и подвела меня к боевым трофеям.

Обувь, ещё тёплая от ног прежнего хозяина, оказалась удобной. Малика торжественно повесила мне на шею бусы из десятка чёрных полированных колец, в середине которых сверкает золотое. Шире, чем чёрные, оно с печатку бандита из девяностых годов. Вспомнил про носы дикарей в которых торчали эти кольца, и поспешно вернул подарок девушке:

– Возьми себе, будет на что купить мороженное. ― видя не понимающий обиженный взгляд, добавил торжественно, будто совершаю ритуал указывая на воронку: ― Да не испортят нам обедню, злые происки врагов!

Давно не видел такого бурного восторга! Визг, писк, приседания, кружения, бросок на шею и долгий страстный поцелуй!

«М-да, кто в аду, а я в раю! Жизнь продолжается и снова щебечут птички!»

Нет, мы не занялись любовными играми над трупами врагов, про синих мертвяков быстро забыли. Оставаться здесь опасно. Может, это были охотники за головами, а может один из разведотрядов большого войска. В любом случае лучше поскорее исчезнуть из сектора взрыва. Замести следы и уходить к горам.

Парень я цивилизованный, но и в каменных джунглях города не раз сталкивался с подонками подобным этим дикарям. И похожие ситуации, к сожалению, случаются часто. Идёт какой-нибудь «укурок», чувствует за спиной поддержку компании и его заносит: то девочек обидит, то на бабушку наедет или старика, но! на спортсменов, и тех, кто посильнее даже не смотрит, типа, «я ― круче!», а на самом деле боится без зубов остаться. Таких вот «укурков» спасает то, что к каждой девочке, бабушке или просто слабому по здоровью, спортсмена не приставишь. «И всё равно, жизнь расставляет поступки по своим местам, и как видим и в этот раз ― нашла коса на камень!»

Бежим быстро между холмами в сиреневом свете вечерних сумерек. За спиной у меня сумка-банан, полный колчан стрел, на фирменном ремне сбоку прицеплены ножны из которых торчит костяная ручка кинжала. Тетиву снял, Малика показала, как надо сделать. Понадобилось напрячься, чтобы согнуть лук и снять петлю тетивы. Теперь бегу с палкой в руке, на удивление лёгкой и прочной. Ощущаю себя настоящим индейцем! Рядом легко мчится моя подруга! Восхищённо улыбаюсь глядя на спортивную фигурку с гривой чёрных слегка вьющихся волос.

Вокруг красота! Взбираемся на холм. Разгоняемся наперегонки! На вершине привал! Ещё немного!

«Ну, кто первый?! Конечно я, и!»

Земля резко кончилась, мы вылетели на самый краешек пропасти! В последнюю секунду оттолкнул Малику и сорвался ногами вниз, больно треснулся боком о камни и повис над бездной в трофейных мокасинах! Моя девочка тут же вцепилась в меня! Не тратя силы на разговоры молча боремся за мою драгоценную жизнь. Кряхтим, упираемся, цепляемся, тащимся по сантиметру и, побеждаем! Счастливые и уставшие улеглись на безопасном расстоянии от края, тяжело дышим глядя в темнеющее вишнёвое небо.

– Спасибо, Малика! ― с благодарностью посмотрел в карие глаза Афродиты.

– Матцаж! ― требовательно буркнула богиня.

– Настоящая женщина, ничего просто так не делаешь.