Фобос Глюк - Пленники Цирцеи

© Фобос Глюк

© Общенациональная ассоциация молодых музыкантов, поэтов и прозаиков, 2020

Эта невероятно запутанная история берёт своё начало не от моего рождения и не от вялого краха отчего ветхого Мира, а от плоской шутки в дождливый будний день.

– Фобос, вы всё убедительней похожи на своё прозвище. – Безмерно чуткий шеф вынырнул из-за моей спины, приложил тыльную сторону ладони к границе моего нимба, ведомой только ему одному и, побледнев, продолжил. – Жду вас на работе завтра в восемь со свежими и позитивными мыслями. Для чувства юмора одного чувства недостаточно. Требуются ещё ум и вдохновение. Страх от головокружительного предчувствия восхождения, взлёта должен быть сладким. Сущая победа должна пробуждать сладкий страх невероятности. Мне пригодится алмаз, а не размазня…

– Я знаю, какой парень принесёт успех компании. К рассвету я его добуду, – посулил так, будто за подобные обещания и выдавали регулярные щедрые жалования.

Неврастеничкой судьбой дарованы почти целые сутки. Снял отпечатки времени с экрана мобильного телефона. Двадцать три часа двадцать три минуты в запасе. Удосужусь без суеты и спешки горы свернуть, да ещё чёртову дюжину чашек кофе осушу, с сигаретой нацелуюсь и предаться мечтам успею. Но первым делом выброшу вздор и панику, очищу просветлённую, просвещённую голову и великодушное, ранимое сердце от драгоценного мусора до стерильного вакуума. Утешено и безоглядно вывалившись за порог, я мгновенно промок, продрог и потерял ориентиры. Помнил, что ближайшее укрытие примерно в двух кварталах. Как о нём отзывались коллеги – маленькое кафе с замашками большого ресторана. Загадочно-чудное для большинства обывателей название «Анатаз» выдавливало ироническую улыбку. Кажется, у древних греков сие слово обозначало удивление, а у геологов – камень, медово-жёлтый с алмазным блеском. Явный, неприкрытый рекламный трюк. Как говаривал старина Бисмарк: «Чем больше замысловатых непонятностей, тем сильней народ к тебе тянется». Бисмарком мы дразнили шефа, крошащего неистощимый переизбыток невнятной мудрости духовно оголодавшим согражданам, точно сдобную булку уличным голубям. В данном случае, когда всё было ясно, кроме того самого божьего дня, он бы изрёк: «Ведаешь, что нельзя, а идёшь, следовательно, мы, Николай Второй, а не Фобос Глюк. И то, что для иных – проклятие, для тебя – судьба!» Предчувствие не то чтобы не подвело, однако вряд ли оправдалось. Оно сбылось, поскольку помешать, переиначить, скорректировать я не горел, не тлел и не отбрасывал тени. Безнадёжная примитивность – тщедушно довериться мутному течению, наречь чёрствой судьбой и виновником бед заодно.

– Похоже, вас к нам пока не заносило ни лихим ветром, ни ливнем безысходности.

– Похоже на то. Коварное утро! К вам зашвыривает либо разгул стихии, либо шальных денег. У скромных тружеников в мирное время крыша едет в другую сторону. Не до шику. – Язык – враг. Договорюсь незамедлительно, точно прогонят.

– Добро пожаловать! Согреетесь. Просушите одежду. А мы от чашечки кофе не обеднеем. По восточноевропейским слухам, в этакое ненастье хороший хозяин собаку на улицу не прогонит. – Я бережно втянут под навес. – Притча есть. Схватился тонущий утюг за бесплатную соломинку. И всё ровно пошёл ко дну. Понял, что жизнь дороже. Деньги и рыбу в лодке считать не принято. Сочтёмся.

– Ну, за порцию согревающей бодрости я и сам готов отдать полцарства, особенно когда не все дома, без царя в голове. – Шутки не склеивались, но для творческой разминки всецело годились.

Дождь принял в мокрое братство. В подтверждение стекал ключами, ручьями и водопадами. Он на три четверти состоял из меня, а не наоборот. Я медлил, не лить же лужи в заведении. Зазывала что-то напряжённо обдумывал.

– Так и быть, приглашение принято всерьёз и надолго. – Если понравится, использую для деловых встреч. Окатило пряным кофейно-десертным теплом. Звуки, похищенные у райских птиц, свивались в экзотические мотивы, подсознательно принуждая следовать за продолжением. Психическая гравитация.

– Превосходно! Двойной заказ. Первая чашка за наш счёт. Вторая порция оплачивается гостем. Интересно, что окажется вкуснее. Поделитесь наблюдением.

– А уксус у вас не подают? – И только тут я разглядел вышедшего мне на встречу официанта. Миниатюрный азиат, скорее всего вьетнамец, широко и искренне мне улыбался. Его мимика дезориентировала, но незначительно. За яркой лицевой вывеской: «Рад по-человечески» маячил огонёк: «Ты-то, дружок, мне и нужен».

– У нас всё возможно. Столик вон в том углу отныне ваш. – Он предупредительно забрал плащ, предварительно напомнив изъять из собственных карманов всё необходимое для приятного отдыха. Я вольготно угнездился лицом к прозрачной стене, за которой по-прежнему суровое ненастье бесцеремонно помыкало миром людей. И вдруг пейзаж сменился. Ленивое чужое море переставляло друг через друга тяжёлые рассыпчатые волны, таинственно подбираясь к зеленоватому песку. Я вздрогнул от неожиданности. Несколько раз моргнул. Но так и не смог согнать морок. Более того, видение прояснялось. Через несколько мгновений на горизонте нарисовалась голова стремительно выгребающей к берегу девушки. Завораживающий эффект её движений объяснялся не только неизвестным мне стилем плаванья, но и шестирукостью неземного, без сомнения, прекраснейшего создания. Иссиня-чёрный шторм белозубо скалился пенными гребешками, глотая, закручивая и вышвыривая упрямую спорщицу. Она же откровенно наслаждалась.

– Видеопанно что надо! Способствует обретению утончённой свежести эмоций! – выпалил я вслух, так как сдерживаться больше был не в состоянии. Заметно потеплело. Даже в пот бросило. Азарт болельщика, или солёные брызги оросили?

– Данное зрелище доступно не всем. Посетители за вашей спиной не уловили перемен. – Я обернулся. Мой гостеприимный спаситель мягко переступал с ноги на ногу, словно вальсируя с подносом. Кроме обещанного ароматного питья, прибыли вазочки и блюдца с десертами. Посуда из тончайшего фарфора источала мягкое внутреннее свечение. Содержимое своенравно подчиняло рецепторы, повергая меня в нечеловеческий голод. Я слышал почти ангельское пение и музыку блюд. Обоняние перевоплотилось в осязание, зрение и слух. Или мне так только грезилось? Неужели галлюциноген? Если на протяжении двух недель смиряться с диетой студента, обваливаются неприятности и гораздо хуже ложного восприятия.