Бен Бова - Венера

- Йитс, Сакамото, немедленно вернуться на борт. Это приказ.

- Есть. Уже возвращаюсь,- донесся голос Йитс с видимым облегчением. Она не привыкла к чрезмерному физическому напряжению, которое в обиходе называется работой. Техники годами сидят в креслах и несут нелегкую и ответственную службу, с головой уходя в компьютерные игры.

- Да, капитан,- отвечал Сакамото ровным тоном камикадзе. Казалось, он просто сидит в соседней каюте за компьютером.

Дюшамп вызвала Родригеса и Маргариту из лаборатории. Мы стояли, столпившись в проходе у люка, когда она вывела результаты эксперимента на главный экран. Через несколько минут к нам подключились доктор Уоллер, Йитс и Сакамото, отчего в проходе выросла настоящая толпа. Я чувствовал, как люди навалились на меня сзади, сопя в затылок. Сердце мое трепетало, меня подташнивало и не хватало воздуха.

- Я еще анализирую атмосферные пробы на предмет следов пластикокерамических материалов,- говорила Маргарита своей матери.- Но пока ничего. Похоже, эти организмы переваривают любую молекулу.

Если эта информация и смутила нашего капитана, то она ничем не подала виду. Повернувшись к Родригесу, она произнесла:

- Что ты думаешь? Тот уже наморщил лоб:

- Мы попали в ситуацию «Уловки-22». Получается замкнутый круг. Нам нужно восстановить обшивку, но если мы выйдем наружу, то жуки прогрызут насквозь наши скафандры, а это значит…

- Быстрое окончание экспедиций,- закончил я.- Ни скафандров, ни космонавтов больше не останется.

Он кивнул, как мне показалось, не очень уверенно. Маргарита продолжала:

- И в то же время организмы проедают обшивку газового баллона. Это может кончиться тем, что…- Тут у нее перехватило дыхание, как только она представила, что с нами будет.

«Не это ли случилось и с Алексом? - подумал я.- Может, и его корабль был сожран ненасытными инопланетными жуками?»

Затем я вспомнил, что организмы вовсе не инопланетные, это их естественная среда. Инопланетные здесь мы, пришельцы, вторгшиеся в их мир. И, может быть, они инстинктивно сражаются с нами, пытаясь выгнать нас из своего мира.

«Чепуха! - сказал я себе.- Это же просто жуки. Микробы. Они не могут думать и действовать осмысленно».

Надеюсь.

Дюшамп посмотрела на меня, сказав:

- Вот что нам надо сделать. Все займутся ремонтом обшивки. И никто не останется за бортом дольше, чем Том и мистер Хамфрис.

- Но два скафандра уже потеряли герметичность,- возразил я.

- Мы сократим время пребывания за бортом,- заявила Дюшамп.

За моей спиной проворчала Йитс:

- Это как же: значит, придется латать быстрее, чем они будут прогрызать? Какая-то гонка получается, соревнование на выживание.

Дюшамп кивнула:

- И одновременно я буду спускаться все ниже.

- Ниже!..- ахнула Риза.

- Между этим облаком и следующим, примерно в пяти километрах под нами, есть слой чистого воздуха.

Родригес безрадостно усмехнулся:

- Где нет ни облаков, ни кусачих мошек.

Я чувствовал, что Йитс хочет возразить, но прежде чем она успела это сделать, капитан продолжила:

- Вилла, я хочу, чтобы ты рассчитала максимальное время, в течение которого мы сможем работать в атмосфере, прежде чем появится опасность разрушения скафандра.

- Да, капитан,- недовольно откликнулась Йитс.

- Том, ты возьмешь на себя управление. Мы с мистером Хамфрисом пойдем в первой паре. Все остальные пойдут следующими.- На мгновение она заколебалась, заглядывая куда-то мне за спину. «Наверное, смотрит на свою дочь»,- подумал я.- Все, кроме доктора Уоллера,- добавила капитан.

Я затылком почувствовал, как он облегченно вздохнул. Действительно, здоровье доктора не позволяло ему присоединиться к нам. Но я беспокоился за Маргариту, ей не приходилось этим заниматься, да и вообще, ее никто не готовил на космонавта. Хотя, как знать. Маргарита не открывала мне подробностей, где получала свое образование.

Дюшамп встала из командного кресла, освобождая его Родригесу. Все расступились перед ней. Я последовал за ней, борясь со страхом, осаждавшим меня.

Вообще-то говоря, никто из нас не тренировался в искусстве латания дыр в летящем среди кислотных испарений корабле. Конечно, виртуальные тренировки пошли на пользу, но никто не может заложить в компьютерную программу то, что может выкинуть ситуация там, в облаках, никогда не знаешь, как ляжет карта. Тебя лупит ветер, и корабль дергается, как живой. Прибавьте осознание того, что какие-то жуки грызут при этом ваш скафандр… тут душа уйдет не только что в пятки, но и мочевой пузырь мигом опорожнится. Меня, например, при одной мысли об этом щекотало, словно электрическим током.

Но вызов судьбе брошен, и я не собирался пасовать, отказываясь от своей доли ответственности.

Нелегкая выдалась работенка, смею вас заверить. Даже несмотря на то, что мы работали внутри емкости, цепляясь за выпуклые стенки и свисая с внутренних балок и распорок каркаса на страховочных тросах, работа оказалась сложнее, чем шпаклевка какой-нибудь высокогорной скалы.

К тому же внутри емкости царила тьма кромешная. Там, снаружи, в облаках, было хотя бы желтовато-серое свечение, сумеречный свет, который позволял хоть что-то видеть вокруг, когда глаза привыкали. А здесь, в пустой бочке газовой емкости, приходилось работать при свете нашлем-ного фонарика, который светил совсем недалеко. Свет быстро растворялся в желтоватом тумане, заполнявшем внутренности баллона. Это напомнило мне описание лондонских туманов прошлого столетия, когда приходилось пробираться по улицам на ощупь.

- Риза,- услышал я голос Дюшамп в шлеме,- прикажите доктору Уоллеру собрать все лампы, которые он сможет найти на складе. Их нужно перебросить в газовую емкость. Тут они сейчас нужнее.

- Да, капитан,- раздался голос техника. Несмотря ни на что, я улыбался. Еще бы, Дюшамп не

позволит кому-то сидеть без дела. Она каждому найдет работу, даже владельцу корабля.

Мы разбрызгивали эпоксидную смолу по внутренностям огромного баллона. Изнутри он казался еще больше - гигантским, почти бесконечным. Темнота равнодушно проглатывала жалкий чахлый свет наших нашлемных фонарей. Я невольно вспомнил Иону в чреве кита или Фухида в бескрайних пещерах Марса, причем никак нельзя было определить, где именно прореха. Внутри емкости не установили датчиков, а сама щель оказалась так мала, что свет сквозь нее не просачивался. Мы сосредоточили наши усилия на кормовой части, поскольку коррозия по большей части коснулась именно ее.

Мы с Дюшамп провели изнурительные полчаса внутри обшивки, затем Родригес и Маргарита пришли нам на помощь. Дюшамп, не сомневаюсь, загнала бы сюда и больше народу, залатав остальные скафандры, но у нас на борту имелось всего два пневматических пистолета-инъектора.