Бен Бова - Венера

- Капитан меня беспокоит,- заявил я с бухты-барахты. Она оторвалась от микроскопа, над которым склонилась,

упрямо не замечая меня.

- Меня тоже,- отозвалась она.

- По-моему, он подсел на эти пилюли.

Глаза ее вспыхнули, однако она покачала головой.

- Боюсь, ты не прав. Дело совсем не в этом.

- Откуда ты знаешь?

- Я знаю о нем гораздо больше тебя.

С трудом подавив мгновенное желание возразить, я с деланным спокойствием произнес:

- Так в чем же дело, он болен? Снова покачав головой, она сказала:

- Я не знаю. Он не дает мне провести обследование.

- Тогда дела и в самом деле плохи. Неужели все так запущено?

- Может быть, это из-за переливаний,- предположила Маргарита.- Нельзя отдать столько крови без последствий.

- А у тебя что-нибудь получается с синтезом фермента?

- Делаю все, что могу,- отвечала она.- А могу я пока слишком мало.

- Значит, не сможешь? Она кивнула.

- Вряд ли это возможно. По крайней мере, с нашим оборудованием.

Я заметил в ее глазах досаду.

- Не хочу, чтобы ты в этом винила себя. Она грустно улыбнулась:

- Знаю.

- Я ценю все, что ты сделала для меня.

- Это… просто… Я знаю, как это сделать - теоретически, по крайней мере. Но нет оборудования. Это же простой лазарет, а не фармацевтическая лаборатория.

- Значит, если бы мы вернулись на «Третьей»…- Я не решался произнести до конца эту опасную фразу, которая могла стоить мне жизни. Я намеренно не договорил.

Это сделала за меня Маргарита.

- Если мы не вернемся на «Третьей» в течение сорока восьми часов, то тебе понадобится еще одно переливание.

- А если не получится?

- Лучше не спрашивай…

- Полагаю, Фукс не станет устраивать мне пышные проводы. Просто вышвырнет за борт, как…

- Не надо,- она покачала головой.- Не надо говорить этого.

- Да,- вздохнул я.- Чего там говорить, и так все ясно. Она вскинула голову:

- Но если капитан даст сделать еще одно переливание крови, он погибнет.

- Ну уж нет,- усмехнулся я.- Он слишком любит жизнь.

- Что ты имеешь в виду?

Я снова затронул ее чувствительный нерв.

- Я о том, что он не станет жертвовать своей жизнью ради сына врага.

- Ты в этом уверен? - спросила она каким-то незнакомым тоном.

- А как же. Это было бы просто бессмысленно. Когда впереди ждут такие деньги и все остальное,- что такое «остальное» я умышленно говорить не стал, подразумевая, естественно, ее.

- Ты просто завидуешь ему.

- Завидую? Вот еще!

- Да. Именно завидуешь. Я ответил не думая:

- Да, естественно, завидую. Ведь ты принадлежишь ему, и это меня бесит.

- А что, если я скажу тебе, что не принадлежу ему?

- Я тебе не поверю,- сказал я.

- И тем не менее так оно и есть.

- Ты лжешь.

- Зачем мне лгать? Я сообразил зачем.

- Не знаю,- сказал я наконец.- Ты сама так говорила.

- Я не говорила, что спала с ним,- заметила Маргарита.- И никогда не спала. И он не выражал подобного желания.

- Но…

- Когда-то много лет назад моя мама была влюблена в него. Так, легкое увлечение. Я, конечно, напоминаю ему мать в те годы. Но теперь он сам стал другим. Твой отец сделал его другим человеком.

- Мою мать он тоже любил, между прочим,- оборвал я Маргариту.- Так он утверждает.

- И твой отец погубил ее.

- Неправда!

- Правда,- спокойно сказала Маргарита.- Фукс убежден в том, что это правда.

- Я не хочу об этом слышать.

- И тем не менее это так,- стальным голосом произнесла она.

Я не мог этого слышать. Я развернулся и выскочил из лазарета.

Но слова ее по-прежнему звенели в ушах: «Я не говорила, что спала с ним. И никогда не спала. И он не выражал подобного желания».

Мы с Маргаритой любили друг друга на пляже какого-то необитаемого острова, под большой выпуклой луной. Я слышал, как бриз вздыхал над океаном, и мягкий шорох прибоя вдоль рифов побережья.

Больше никого на острове не было. По крайней мере, в зоне видимости и в перспективе никого не ожидалось. Только мы одни, и эта благословенная тишина, и сладкая истома страсти.

И вот откуда-то издалека донесся голос, звавший меня по имени. Сначала это был едва слышимый шепот, но с каждым разом он становился все сильнее, все настойчивее. Наконец я понял, что это жарко дышит мне в ухо Маргарита.

- Он убил ее,- шептала она, так что я едва разбирал слова.- Он убил твою мать. Он убил ее.

- В чем дело? - заклинал я ее, переполняемый так же, как и она, порывами страсти.- Зачем ему убивать ее?

- Ты знаешь сам. Ревность - это одна из разновидностей зависти. Ты чувствуешь, когда все закипает внутри.

- Да,- признал я.- Знаю. Я чувствовал это.

- А у него есть силы, чтобы вымещать свой гнев на людей.

И в это время над нами с ревом встал Фукс.

- Я убью тебя! Так же, как убил Багадура и всех остальных!

Маргарита исчезла. И наш тропический остров тоже внезапно куда-то исчез. Мы стояли в раскаленном аду Венеры, в одних комбинезонах, вдыхая отравленный воздух, готовые к смертельной битве.

Вскочив, я сел на койке, как заводная игрушка. Я обливался потом. В моем комбинезоне сухой нитки не было.

Светящийся циферблат в переборке над койкой показывал, что мне пора заступать на вахту при насосах. Выглянув из-за ширмы, разорванной в нескольких местах и кое-как заклеенной, я увидел, что в кубрике почти никого нет. Людей не хватало, и на каждого уже приходилось по две вахты в день. Провожаемый хмурыми взглядами двух азиатов, я выбрался из своего загона. Все повернулись ко мне спиной.

Только один Нодон приветствовал меня широкой улыбкой. Казалось, он доволен, что на корабле появился еще один любитель насосов. И он уже спал и видел, как будет просвещать меня дальше в излюбленной области, после чего получит желанное повышение - на мостик.

- Ты сможешь сам стоять всю вахту у насосов,- говорил он мне, словно такая вахта должна была стать самым счастливым событием в моей жизни. Мы направлялись по коридору прямиком на главную станцию.- Я буду только помогать.

Я кивнул и сосредоточился на цифрах и стрелках приборов.

Насосы пыхтели исправно, но один начал перегреваться. Пришлось отключить его и принести запасной.

Затем мне предстояло разобрать помпу, чтобы найти причину перегрева. Газовый клапан слегка засорился, что вызвало дополнительное трение при прохождении газа и, как

следствие, повышение температуры. Пока Нодон заглядывал мне через плечо, я свинтил клапан и стал его старательно очищать. Нодон внимательно наблюдал за этой процедурой.

- А что капитан,- начал я,- давно ты его знаешь?

- Всю свою жизнь,- откликнулся он.- Капитан был большим другом моего отца. Еще до моего рождения.

Я покачал головой:

- Не так просто поверить в то, что у капитана Фукса есть друзья.

Нодон хмуро кивнул.