Макс Мах - Эпоха мечей: Короли в изгнании. Времена не выбирают. Время жить, время умирать

Они сидели в вишневой гостиной на «Чуу» и «пили чай». Сорок восемь часов на лирику, объявленные Ликой, плавно перешли в сто часов на «Чуу», в своей компании и в изысканном комфорте ее Малого Дома. Конечно, эти дни нельзя было назвать каникулами в полном смысле этого слова. Они успели побывать и на Марсе, и на Венере, и в пояс астероидов заглянули, и новые крейсера проинспектировали. И серьезных разговоров состоялось немало. И все-таки это были каникулы. По настроению, по состоянию души. Дивные дни, когда нет надобности разбираться, день нынче или ночь, потому что желание сильнее обстоятельств. Особенно если обстоятельства заранее организованы таким образом, чтобы желаниям не мешать. Славные сто часов, пристегнувшиеся к феерическим сорока восьми часам, им предшествовавшим. Чудное время, проведенное к компании симпатичных и практически родных людей, ведь и Меш с Сиан были теперь Виктору вроде как родственники. По жене, так сказать. А как скажешь иначе? Но все проходит, как давным-давно заметил один из мудрых пращуров Макса. Прошли и эти дни, и настало время переходить к действиям. И перед тем как начать реализовывать план «Родина» – программу-минимум, сформулированную ими еще в ту ночь в Питере, – Виктор собирался закрыть некоторые счета, оставшиеся им в наследство от прошлого. Дел было немного. Два. Во-первых, он хотел получить у Рябова дело Дефриза, которое сам же и начал бог знает сколько лет тому назад. Дело это лично ему было уже совершенно неинтересно, но он хотел подарить его Максу. «От нашего стола – вашему». Презент, так сказать. И, во-вторых, он собирался встретиться с ревнителями. Ничего личного. Теперь уже нет. Но и эту историю следовало закрыть. Эту историю как раз закрыть было необходимо в первую очередь, чтобы не оставлять за спиной никаких непроясненных моментов, чреватых неприятностями.

Между тем в гостиную вошел Макс, облаченный в бирюзовую шелковую пару. Он оглядел собравшихся за столом, оценил выражение их лиц и спросил:

– Я что-то пропустил?

– О да! – ответила ему Лика, губы которой все еще были полны смехом. – Витя собирается трахать жуков.

Она снова засмеялась, и Виктор улыбнулся тоже.

«Смейтесь, смейтесь, королева, но факт! Ты стала называть меня Виктором, не так ли?»

– Не жуков, а одного конкретного жучка, – сказал он ворчливо и, на всякий случай, уточнил: – В фигуральном смысле, естественно. Это я для тех, у кого совсем уже крыша поехала.

Он послал воздушный поцелуй Вике и подмигнул Максу.

– Рябова? – спросил Макс, усаживаясь за стол.

– Рябова, – кивнул Виктор.

– Витя прав!

«О! – восхитился Виктор. – О! Еще один!»

– Я с тобой, если не возражаешь.

– Не возражаю.

– Заодно и ревнителей навестим. – Макс внимательно осмотрел стол, но, видимо, он недавно плотно позавтракал, так как остановил свой выбор на орехах, что было для него не характерно.

– Ты что, Моз, мысли читаешь?

– Нет, – покачал головой Макс. – Не читаю, а жаль. Кстати, можешь не напрягаться. Я вполне нормально отношусь к имени Макс. Привык.

Он взял графин с коньяком, подержал в руке, рассматривая на свет, потом вынул пробку и понюхал.

– Это что такое? – спросил он, с видимым удовольствием вдыхая коньячные пары.

– «Де Люз», – ответил Виктор, с интересом наблюдая за действиями друга.

– «Де Люз», – повторил Макс. – Нет, не помню, но пахнет хорошо. Будешь?

– Это когда это большевики пасовали перед вызовами эпохи? – усмехнулся Виктор и подвинул к Максу пустой бокал.

– А вот интересно, – спросила Вика, тоже пододвигая свой бокал. – Ты как, ячейку компартии при дворцовом министерстве образуешь или в Думе будешь состоять?

– В жандармском управлении, – в тон ей ответил Виктор и взял наполненный бокал. – За вас, красавицы! – провозгласил он и пригубил коньяк. Коньяк был хороший. Правильный. – Ну так, – сказал Виктор, возвращая бокал на стол. – Какие у нас планы? В смысле, кто куда, и если не на Землю, то не подбросит ли нас хозяйка до ближайшей остановки автобуса?

– Подброшу, – улыбнулась Лика.

– Подожди, адмирал, – неожиданно вмешался Макс. – У нас есть еще одно дело, которое не стоит откладывать.

– А именно? – насторожился Виктор. «Что еще за дело вдруг нарисовалось?»

– Я полагаю, – спокойно объяснил Макс, – что нам троим, я имею в виду тебя, Вику и себя, пора выяснить, что лежит у нас под печатями.

«И вправду! – сообразил Виктор. – Об этом-то я как раз и забыл. А зря!»

Он моментально понял, о чем говорит Макс. Несмотря на то что в голове у него стояло очень много неснимаемых печатей, поставленных за многие годы двумя императорами, контрразведкой Гвардии и Легионом, сейчас речь могла идти конечно же только о «Слепом Пятне» – пробелах в памяти, которые по странной случайности у всех троих приходились на один и тот же период. Что случилось тогда, перед самой отставкой, можно было уже и догадаться в свете новых данных. Но догадка хорошо, а уверенность лучше.

– А их можно снять? – спросил он о самом главном.

– Меш берется попробовать, – кивнул Макс на смаковавшего какое-то красное вино Меша.

– И?..

– Полетим на «Вашум», – сказал Меш, отставляя бокал. – Риан уже там. Попробуем Улитку и Пирамиду. Мне кажется, у нас должно получиться.

Он помолчал секунду, видимо решая, стоит или не стоит об этом говорить, но в конце концов решил, по-видимому, что стоит:

– Есть еще «Пленитель Душ». Вдвоем с Ликой я мог бы попробовать и его…

– Ну что ж, – согласился Виктор. – Я не против.

– Я тоже, – поддержала Вика.

– А я уже сказал, – усмехнулся Макс.

– Когда мы там можем быть? – спросил Виктор.

– Через час, – усмехнулась Лика.

– Так вы что, заранее сговорились?

– Вроде того, – улыбнулся ему Макс.

– Эх вы! – притворно нахмурился Виктор. – Никакой коллегиальности!

Он встал и обвел всю мужественно борющуюся со смехом компанию грозным взглядом.

– Сплошные заговоры и интриги! – заявил он и, сложив руки на груди, замер в позе оскорбленного величия. – Вот оно, лицо вашего просвещенного абсолютизма. Dixi, я все сказал.

– Хорош?! – восхищенно спросила Вика.

– Великолепен, – согласилась Лика.

– Ерунда! – небрежно бросил Макс. – Вы не видели его в роли религиозного еврея! Сказка! Качалов и Зускин в одном лице.

– Ты что, видел Зускина? – удивился Виктор, выходя из образа.

– В двадцать девятом в Москве, – пожал плечами Макс. – А что?

– Ничего, просто не сообразил, откуда ты его можешь знать, – объяснил Виктор. – А вообще… Эх, не видели вы «пробуждения в узилище». Вот там я сыграл так сыграл! Сам поверил.

– А что это за пьеса? – подозрительно спросила Вика.

– А вот не скажу! – ухмыльнулся Виктор. – Заслужите сначала.