Ростислав Кот - Лицо лжи

Насколько я понял, сами призраки как таковые никому не мешали. Радиопередачи вряд ли могли содержать нечто важное – что нового, ранее неизвестного, можно узнать среди тысяч и тысяч заброшенных на года герметичных стальных ёмкостей? Но рядом был Юго-Восточный портал, Главная Резиденция Космодрома, как-то неприлично получалось… Словно мыши у нас в чулане завелись… В итоге ещё и запрос по этому поводу недавно поступил – по линии Парламентской Миссии Малого Кольца. Вот и отправили меня разбираться!

С утра небо хмурилось. И Уарата с высоты Первого моста выглядела как-то неприветливо, тяжело отблёскивая неровной поверхностью своих вод на перекате. А как раз после Круга пошёл моросящий дождик. Ужасно лень было останавливаться у самой столицы и поднимать складную крышу джипа… И я только скорость прибавил, надеясь на тайны аэродинамики – полагал, что за счёт вихря у лобового стекла не так сильно намокну. Да и тёплый летний дождик – это вовсе не ледяной осенний ливень.

Сержант велел мне не торопиться: прежде чем лезть к таможенникам на терминал, сначала изучить обстановку, посетить контору Папаши Корна и проглядеть таможенные ведомости по скопившимся на терминале контейнерам. А ещё я хотел заехать посоветоваться к Чакту – может, старый звёздный охотник что-нибудь подскажет по поводу призраков на площадке для космических контейнеров? Да и Сержант мне это настоятельно советовал… В общем, получалась целая операция, на несколько дней. Это и правильно: расследование – так расследование. Всё нужно делать обстоятельно. Куда спешить?

Вот я проехал Континентальную стрелку Шоссе. Всё-таки странно, что стрелка у столичных в черте города. Выглядит как не слишком большая площадь, вокруг тротуары и даже скверик. И житейская суета, по-моему, как-то скрадывает значимость этого объекта – машины снуют туда-сюда, люди ходят… На мой взгляд, должной торжественности нет. То ли дело у нас, в Кодде – восьмиугольную бетонную площадку Океанской стрелки Шоссе окружают величественные сосны. И ни души, тишина… Хотя, возможно, жителям Инаркт просто трудно понять значение идеальной дороги длиной в тысячу километров. Зачем куда-то ехать из столицы?

На проспекте Торжества Кондуктории я постоянно кручу головой. Я редко бываю в Инаркт, и мне здесь всё интересно. Магазины, нарядно одетые люди, лёгкие цветные зонтики вместо привычных для меня капюшонов тяжёлых рыбацких плащей… Ну конечно, я ведь деревенщина… С другой стороны, как призраков на контейнерном терминале гонять – так меня позвали! Ни за что местная полиция к инопланетным контейнерам не полезет! Тут нужен специалист соответствующего уровня. Странно, но эти два вроде бы взаимоисключающих начала как-то во мне сочетаются…

Вот остался позади поворот на улицу, ведущую к Правительственной площади. Я не видел сейчас, проезжая, но легко представил себе, как равнодушно смотрит на неё своей глухой, подмоченной дождём стеной тяжеловесное здание Кондуктории. А на стене той – след пулемётной очереди, как знак памяти событий на пятое Переворота.

Мне нужно проехать ещё несколько кварталов. И вот она, штаб-квартира таможенного крыла адвослужбы. Это прямая противоположность организованной по-военному базе оперативного крыла, где я служу. Таможенная штаб-квартира – это банальный офис. Ну, может быть, шикарный, по нашим колониальным меркам, офис. Но не более того…

Лениво ворочая рулём, я выписываю размашистый вензель по обширной стоянке, размеченной, наверное, на сотню автомобилей. Однако у многоэтажного здания с фасадом передового дизайна, сплошь из дымчато-зеркального пластика, не припаркована ни одна машина. Нет, сейчас будет одна – моя.

Идеально гладкий асфальт пустой парковки, мокрый от дождя, отражает хмурое небо. И дымчатое зеркало фасадных панелей – тоже… И опять мне почему-то вспомнилась пустая стоянка у Главной Резиденции Космодрома под проливным дождём… Теперь эта история с Посланием, наверное, вечно мне в голову будет лезть…

Впрочем, аналогия сейчас была вполне очевидная – что-то общее действительно наблюдалось. И не только образная ассоциация: таможня вполне логично связана с внешним грузопотоком. И если его почти нет, то пусто будет и тут, перед зданием с зеркальным фасадом, и там, на площадке для грузовиков-контейнеровозов. А там уж и до какого-нибудь Послания совсем недалеко…

Первым делом я поднял крышу джипа: а то вернусь потом к машине, усядусь за руль – и сразу зад намокнет… Я не торопился: был только третий час дня, недаром же я затемно из Кодда выехал. Судя по полному отсутствию машин, Папаши Корна на месте не было, а девчонки из его секретариата начнут по домам разбегаться не раньше шести. В том, что все материалы для меня готовы, я не сомневался – Сержант вчера сказал, что с таможенным адвомаршалом всё улажено…

В коридоре центрального офиса таможенного крыла адвослужбы явственно висела пыль. Две молоденькие брюнетки с нашивками младших референтов выглядели измученными и смотрели на меня затравленно. Рукава их белых блузок были закатаны, тёмные форменные юбки все в серых полосках – следах прикосновений пыльных папок. В зале для брифингов огромный стол был завален разноцветными стопками древних коносаментов…

– А что, электронный архив уже отменили? – искренне удивился я, представившись по форме и предъявив свою профессиональную карточку.

– Не отменили. Но шеф велел всё заново вручную сверить! – развели руками девушки.

Это они не моего, а своего шефа имели в виду – Папашу Корна. Тот, оказывается, тоже бывает строг…

– Сверить? – я растерянно оглядывал бесчисленные кипы пыльных листов писчего пластика, заполненного убористыми надписями и таблицами на языке технический итик.

– Да, сверить весь зависший груз за двадцать пять лет! – жалобным хором сказали девицы.

Двадцать пять лет! Двадцать пять лет назад мне было ещё только два года от роду! И уже тогда, оказывается, поступали на планету какие-то ценные грузы, не востребованные до сих пор… Обалдеть…

– И вы вдвоём… – я просто не знал, что и сказать.

– Это всё… – я поражённо обвёл руками заваленный пачками коносаментов зал.

– Вшестером! – воскликнули девушки и поведали мне, что за эту ужасную неделю Пакил порезала о папки руку, рука сильно воспалилась, и бедная Пакил теперь на больничном. Ула и Уара тоже заболели, а у Иалу открылась аллергия, и она, несмотря на принятые таблетки, сейчас беспрерывно чихает и плачет в туалете.

Стоп! За неделю?! Опять получается, что операция началась раньше, чем я, главный исполнитель, о ней узнал? Впрочем, пора бы уже привыкнуть… Не в первый раз…

Конечно, они не вбивали всё это заново своими пальчиками с терминала. В верхнем правом углу каждого бланка коносамента даже сквозь пыль десятилетий сиял оттиск восьмилучевой золотой звезды – шифропечати Космодрома. Вживлённый в неё микрочип в точности дублировал в закодированном виде содержание каждого документа. Это был шифрованный децентрализованный архив. Достаточно было только по одному подносить листочки к скоростному электронному сканеру… Но всё равно – работы очень много получалось…